Абандон 2 (СИ) - Котов Сергей - Страница 29

— Что ни делается — всё к лучшему, — повторил я его же сентенцию.

— Это да, — кивнул ночной, — но сейчас у нас объективные неприятности. Ситуация эскалируется, а для того, чтобы подтянуть нужные силы, требуется время. Ребята, мы вступаем в гонку. Имейте это в виду.

— А почему пограничники-то? — спросила Соня, — почему они так называются?

— Ну, я ведь объяснил, — улыбнулся Патрик, — их пути проходят по границам реальности.

В Бамако, столицу Мали, мы приехали уже на рассвете. Границу я проспал. Кажется, мы даже не останавливались. О том, как решили пограничный вопрос, я решил не спрашивать. В общем-то, и без того всё было понятно.

В городской черте протекала река Нигер. Тут она расширялась, на ней даже наблюдалось какое-то движение: моторные лодки и небольшие баржи тянули куда-то грузы.

Я думал мы сразу поедем к аэропорту. Но после того, как мы углубились в городские кварталы, понял, что мы едем куда-то не туда.

— Разве мы не участвуем в гонке? — задумчиво спросил я, наблюдая за тем, как просыпается городская жизнь: кто-то из жителей выметал мусор из мелких лавок на улицу, опрыскивая пыль водой, кто-то катил овощи и фрукты на тележках — должно быть, к местам, где их будут продавать.

— Участвуем безусловно, — кивнул Патрик, — но сначала надо заехать в одно место. Передать послание, которое, возможно, облегчит нам дальнейшую жизнь.

Я не стал задавать уточняющие вопросы. Информации, полученной за несколько часов дороги, и так было слишком много для спокойного осмысления. К тому же я просто устал с дороги и чувствовал себя разбитым.

Мы остановились в пыльном углу, возле какого-то рынка. Тут было принято раскладывать товар прямо на земле, и я не сразу разглядел, чем именно тут торгуют. А когда увидел, меня начало мутить. Тут лежали трупы самых разнообразных животных, а также части их тел: панцири, рога, шкуры, кожи, кости, конечности. Запах стоял соответствующий.

— Можно я в машине подожду? — попросила Соня.

— Конечно, — кивнул я, — там вроде охрана осталась.

— Я провожу, — сказал Майкл.

И они вместе вернулись на стоянку.

— Что это за место? — спросил я, когда мы остались с Патриком вдвоём.

— Колдовской рынок, — ответил он, — сюда съезжаются шаманы и колдуны со всей окрестности. Знаковое место. Большинство, конечно, сущие прохиндеи и шарлатаны. Но встречаются и реальные. Как и везде на земле, они связаны с пограничниками. Вот это я и хочу использовать.

Мы подошли к брезентовому тенту, который выделялся среди остальных «витрин» большим богатством выбора и какой-то особенной упорядоченностью, совершенно отсутствовавшей в других местах.

Возле разложенных диковин сидел пожилой седовласый негр, со сморщенной кожей и совершенно чёрными глазами. Когда мы подошли, он скользнул по мне равнодушным взглядом. А потом, увидев Патрика, подскочил и отступил на пару шагов от собственного прилавка.

— Bonjour vénérable hungan, — сказал Патрик.

— Bonjour la mode et terrible nagloper. - напряжённо усмехнулся торговец. — Personne ne nous appelle hungan. Nous ne sommes que des sorciers.

Патрик усмехнулся.

— Mes hommages au sorcier, — произнёс он, слегка поклонившись. — Je suis avec une simple demande. Quand ils vous contacteront, transmettez-le, — он достал из-за пазухи какой-то маленький тёмный пузырёк и положил его на прилавок, среди сушёных тварей.

Торговец смотрел на него напряженным взглядом, не шевелясь. Это продолжалось довольно долго. Наконец, он кивнул и ответил:

— Je vais le faire, monstre poli.

Патрик кивнул и отвернулся от прилавка. Потом улыбнулся мне и подмигнул. Мы направились к выходу с рынка.

— О чём вы говорили? — спросил я, — что передали?

— Если интересно — это была консервированная кровь одного из самых могучих представителей их клана. Мёртвого, конечно. Довольно ценная вещь. Такой подарок с нашей стороны можно расценивать одновременно и как намёк на возможные последствия, и как приглашение к переговорам. Осталось подождать и понять, что именно они выберут.

— А если торговец не передаст им? Если решит оставить себе такую ценную вещь? — спросил я.

Патрик усмехнулся.

— Вот это вряд ли, — сказал он, — я даже сомневаюсь, что он посмеет прикоснуться к капсуле. Скорее всего, он уже зовёт на помощь высшие, в его понимании, силы.

— Ясно, — сказал я, хотя, конечно, до конца ясно мне не было.

После рынка мы действительно поехали в аэропорт. Тут, на стоянке в стороне от главного пассажирского терминала, нас уже ждал джет.

Самолёт был похожим на тот, на котором мы когда-то летали с Сергеем. Разве что расцветка была более примечательная: совершенно белый с тонкой красной полосой, которая спускалась с хвоста и волнами шла до кабины. Намёк был довольно прозрачный и даже, чего уж там, смелый.

— Долго лететь? — спросила Соня, когда мы уже были на борту. Нас разместили в первом салоне, сразу за кабиной пилотов. Боевики заняли второй салон — кроме Майкла. Он летел с нами.

— Нет, — ответил Патрик, — часа полтора.

— Почему мы сразу не полетели на вертолёте?.. — спросила было Соня, но тут же добавила, видимо, вспомнив происшествие в дороге: — хотя стоп. Это понятно. Но почему тогда мы сейчас летим? Разве по земле не безопаснее?

— У нас нет настолько защищённых вертолётов поблизости, — улыбнулся Патрик, — а этот борт оборудован продвинутой системой противоракетной обороны и ПРО. Его не так просто сбить. Да и у наших оппонентов наверняка нет поблизости такой техники, которая могла бы быть опасна. Сейчас всё решает время, и мы используем малейшие преимущества.

Сразу после взлёта нам принесли перекусить — закуски в японском стиле, суши, а ещё почему-то сыры и фрукты. Всё это выглядело красиво и приятно пахло, но у меня почему-то не было аппетита.

Отказавшись от еды, я встал со своего кресла и прилёг на стоявший вдоль правого борта диван. Укрывшись пледом, который очень кстати оказался под рукой, я тут же уснул.

Проснулся я от ощущения, что умираю. Мне было смертельно холодно: всё тело свело судорогой, я задрожал крупной дрожью. Открыв глаза, я обнаружил, что по-прежнему лежу на диване, а Патрик с Соней сидят рядом и, кажется, пьют чай или кофе.

— М…мм…не оч…нь… плохо… — едва выдавил я.

Патрик посмотрел на меня. Нахмурился. Подошёл и присел рядом на корточки. После этого он осторожно потрогал мне лоб. Его рука показалась холодной, будто кусок льда, и это вызвало новый приступ дрожи.

Я застонал.

— У него сильный жар, — сказал Патрик, — до въезда в страну вы делали прививки?

— Да, — кивнула Соня, — от жёлтой лихорадки и от эболы.

— Очень странно… — Патрик нахмурился. После чего поднялся и вышел из салона.

Он вернулся через минуту с большой сумкой, на которой был нарисован красный крест. Из сумки он достал одноразовый шприц. Потом взломал какую-то ампулу, и наполнил его содержимым.

— Нужно внутримышечно, — сказал Патрик, — могу сделать в ягодицу или в плечо. Перевернись или достань руку.

— Н-н-е могу… — едва выдавил я, схватив новый приступ жуткого озноба.

Тогда Патрик аккуратно отогнул одеяло возле моей руки и ввёл иглу мне в левое плечо. Самого укола я даже не почувствовал. Но довольно быстро мне стало легче. Жутки озноб отступил. Я смог нормально дышать. Вскоре я обнаружил, что вся одежда на мне насквозь мокрая. А ещё я жутко хотел пить.

— Что с ним? — спросил Майкл. Всё это время он оставался на своём месте.

— Пока сложно сказать, — ответил Патрик, — я дал сильное жаропонижающее и болеутоляющее. Сейчас поставим капельницу, чтобы выровнять солевой баланс. Вообще, с учётом того, где мы находимся, я бы предположил худшее: заразу вроде эболы или жёлтой лихорадки. Иногда прививку можно «пробить». Поэтому внимательно наблюдайте за своим состоянием.

— Мне позавчера было не очень хорошо, — сказала Соня, — мутило весь день. Но к вечеру всё прошло. Я не придала этому большого значения, учитывая, что происходило…