Стань моей (СИ) - Касс Вероника - Страница 2

Я оттягиваю влажную прядь волос, кручу ее в руках и, прикусив губу, быстро иду за телефоном. Пока не передумала. Утром моя гордость меня сожрет, но сейчас… Сейчас я вытаскиваю телефон из-под подушки и быстро печатаю сообщение подруге:

«Маюш, я знаю, что ты сама сейчас не в лучшем положении, но вдруг можешь занять мне денег? Волосы покрасить. Я пока не знаю, сколько надо, в инсте пороюсь, скажу. Принимает ли моя мастер сейчас вообще, тоже не знаю. А у Макса просить не хочу, решила сделать ему сюрприз».

«Не вопрос, Мариш», — быстро мигает на экране ответ, а следом еще один:

«И с Ленкой я посижу. Давно уже пора тебе ее начать оставлять со мной».

Я кусаю, практически жуя, нижнюю губу. Да, Майя всегда предлагала, и даже сегодня… но я каждый раз чувствую себя словно бедным родственником. Почему я должна просить ее, когда у меня есть муж? А сегодня… сегодня я пишу короткое, но очень емкое «Спасибо» и засыпаю, чувствуя, как сводит скулы от улыбки.

Леночка просыпается в третьем часу ночи, Максима в кровати нет, а потому я без раздумий кладу дочь рядом и после того, как она насыщается молоком, не перекладываю ее обратно, просто поворачиваюсь на бок, приобняв ее, и засыпаю.

Обычно я кормлю Лену только сидя, чтобы не вырубиться во время ее ночных трапез. А еще потому, что Макс спит как слон и может во сне ненароком придавить дочь. Но последние пару месяцев муж предпочитает ночевать на диване в большой комнате, и мне это даже немного на руку. Я все чаще теперь высыпаюсь.

Утром первым делом я варю Лене рисовую кашу, перемолов ее потом еще и в блендере, чтобы та была практически воздушной, как облачко. Именно так я ее и называю — облачная каша, а Лена, только заслышав название любимого завтрака, радуется и кивает, что будет кушать ее с удовольствием. Завтрак у нас, к слову, каждый день в половину седьмого. После этого дочь гордо уползает из кухни. На руках сидеть она не особо любит, а вот ползать, причем именно по-пластунски, — за милую душу.

В семь просыпается Макс — видимо, на запах жареного бекона, который я готовлю ему. И только через два часа после этого я облегченно выдыхаю и иду заваривать себе кофе. Все утренние заботы завершены: уборка, готовка, муж отправлен на работу, а дочь уложена на первый сон. Я сажусь на стул в кухне и ненадолго прикрываю глаза, наслаждаясь тишиной. И уже немного погодя под кофе я нахожу страницу своего колориста и списываюсь с ней.

Нина так рада тому, что я объявляюсь, что в итоге выходит на работу в свой выходной день, подстраиваясь под меня. И как только я наконец-то добираюсь до нее и опускаюсь в специальное кресло, а затем встречаюсь с Нининым взглядом в отражении зеркала, она недовольно говорит:

— Я и подумать не могла, что у тебя настолько мышиный цвет. — Нина действительно выглядит расстроенной этим замечанием, а я натянуто улыбаюсь в ответ, почему-то ощущая вину за собственный цвет волос.

На Нину я не обижаюсь, понимая, что она не со зла.

Я с тринадцати лет осветляю пряди и, когда переехала в столицу, первым делом нашла мастера себе по душе. А потому сама за это время забыла, как именно смотрится мой родной оттенок волос.

— Сколько же ты у меня не была? — надевая на меня специальный фартук, размышляет Нина, — Но волосы отросли. Шикарно просто. И знаешь, мне кажется, гуще стали. — Она взвешивает их в ладони, а я довольно киваю, подтверждая ее наблюдение.

Странно, что только вчера это заметила. Хотя… Я же все время волосы закалываю, иначе Лена их цепляет, выдирает или даже тянет в рот, особенно когда пряди пахнут фруктовым шампунем.

Через три с лишним часа я выхожу на улицу, ощущая забытую беззаботность. На душе легко-легко, и я даже шапку не надеваю, несмотря на достаточно прохладный апрель в этом году. Я быстро пишу Майе сообщение о том, что скоро буду у них, и иду в сторону метро, довольно улыбаясь. По пути я делаю пару селфи, буквально приходя в восторг от длины и легкости своих волос. Они красивые и притягивают взгляды посторонних. По крайней мере, мне кажется именно так, когда я ловлю на себе заинтересованные мужские взгляды.

Уже в вагоне метро я отправляю мужу свежую фотографию. Я понимаю, что так испорчу сюрприз и не увижу его реакции лично, но меня настолько распирает от довольства, что я не сдерживаюсь.

Только вот реакции я не получаю совершенно никакой. Максим, конечно же, мне отвечает. Днем он отвечает всегда.

«Тебе нужно купить новый телефон. На этом качество фото отстой».

И все.

Легкое настроение испаряется вмиг. Он не заметил.

Качество фотографии не настолько плохое, чтобы не суметь заметить изменения в моей прически. Да, мой телефон не новой модели, мне его еще мама покупала на школьный выпускной почти два года назад. И все же старым я его не считаю. А Макс… Он опять меня злит.

Ведь он уже много раз говорил мне об этом: «Малыш, тебе нужен новый телефон». И если в первый раз я ошибочно решила, что эта фраза — предвестник скорого подарка, то после третьего упоминания о моем устаревшем телефоне я поняла, что это были просто случайно оброненные замечания, не имеющие совершенно никакой смысловой нагрузки.

— Мари-и-иша! — радостно пищит дочь Майи, как только я пересекаю порог их квартиры. — Какая же ты красивая. — Встав на носочки, пятилетняя Лика дотягивается до моих волос и начинает перебирать пряди. — Мама, а крестная похожа на Эльзу, — серьезно говорит Анжелика, а затем крепко меня обнимает.

Следом в коридоре появляется подруга с Леночкой на руках. Дочь, заметив меня, тут же начинает выворачиваться из чужих рук, и мне приходится отступить от Лики, на что девочка показательно морщит носик.

— Что еще за Эльза? — спрашиваю я, крепко прижав Леночку к груди и вдохнув сладкий запах ее коротюсеньких волос. Она тоже блондинка, как и я, но родилась почти лысенькой, а потому сейчас у нее только-только выросло некое подобие прически.

— Героиня «Холодного сердца», — высокомерно заявляет Лика и убегает, а Майя, рассмеявшись, поясняет:

— Блондинистая голубоглазая мультяшка.

— Блин, Май, я знаю этот мультик. Просто по имени не сообразила. Это же типа Снежная королева, только по-диснеевски? — Я перевожу взгляд на зеркало. До королевы, тем более снежной, мне ой как далеко.

— Ага. Ну ничего, скоро так же, как и я, будешь знать имена героев всех-всех мультиков, — добродушно улыбается Майя, а потом серьезно произносит: — Тебе действительно так очень-очень хорошо. Думаю, Макс оценит, — довольно говорит она, а затем пытается уговорить меня остаться у нее до вечера, но я не хочу.

После слов о Максе только-только взметнувшееся вверх настроение опять падает.

— Я хотела, чтобы Лена поспала сегодня на улице. Не зря же я утром приехала к тебе с коляской. Как раз, пока от тебя до нас пешком дойду, она и заснуть, и выспаться успеет, а я прогуляюсь.

На этом подруга все же соглашается меня отпустить, а затем, пока я одеваю Леночку, она идет вперед меня и выносит коляску на улицу.

Как я и предполагала, не проходит и двадцати минут прогулки, как Леночка, широко зевнув напоследок, засыпает. Я меняю положение коляски на лежачее, заново подоткнув под дочь одеяльце, и, слишком увлеченная этим занятием, не замечаю, как коляска заезжает в небольшую пробоину в тротуаре. На нем не хватает пары плиток, и именно в эти ямки попадает переднее колесо. Я быстро выравниваю коляску, сильно давлю на ручку, приподнимая переднее колесо, и даже не успеваю уловить момент, когда оно, наверное, в сотый раз за эту весну отваливается.

Я лишь с немым отчаянием смотрю на то, как колесо катится по тротуару, становясь от меня все дальше и дальше, пока не ударяется о безупречно белые и дорогие на вид кеды. Словно в замедленной съемке, колесо отскакивает от мужских ног и крутится волчком, а мгновение спустя оседает на асфальт. Еще мгновение, и его касаются длинные мужские пальцы, крепко сжимая, а я задираю голову, разглядывая незнакомца.