Горькая правда (СИ) - "Ann Li" - Страница 41

— Кто такая Ольга? — с любопытством спрашиваю я.

— Психолог.

— Ты ходил к психологу? — удивленно вскрикиваю я.

— Ходил.

— И чем она тебе смогла помочь? — с иронией спрашиваю я, считая психотерапию лженаукой.

— Понимаю твой сарказм и иронию. Я считал так же, но в тот момент я так отчаялся, что готов был даже по цыганкам и гадалкам ходить. Ольга мне помогла разобраться в своих чувствах, как бы странно это не звучало.

Молчу, не зная, что сказать.

— Я понимаю, что, возможно, для тебя это звучит дико. Но, если у тебя будет момент, когда ты поймешь, что не справляешься сам, найди помощь у специалиста. Я поделюсь контактом.

— Думаю, мне это не нужно, — отвечаю уверенно.

— Как хочешь.

Марат больше не касается этой темы, переводя разговор на несущественные темы. Мы общаемся долго, уже слишком долго, я все чаще начинаю поглядывать в сторону комнаты, куда ушли девушки.

— Схожу за девочками, два часа прошло уже, — встает с дивана Марат.

Марат поднимается и удаляется, а я пытаюсь понять, как отношусь к помощи психолога. Не знаю, мне кажется, каждый человек способен справится с эмоциями сам. Хотя я слабо в принципе представляю, что происходит на сеансах психотерапии. Как только Марат, Лия и Юля возвращаются, я поднимаюсь с дивана, сообщая им:

— Нам пора! — поворачиваюсь к Юле.

Юля кивает, и мы прощаемся с Алимовыми. Вечер прошел определенно хорошо, хоть я и желал другого времяпрепровождения.

— Я завтра приеду в аэропорт тебя проводить, — говорит Лия Юле, а мое сердце сжимается от одной мысли, что она уедет от меня.

— Хорошо, — улыбается Юля.

Всю дорогу Юля щебечет, как настоящая синичка. Я улыбаюсь, киваю, отвечаю, но в душе моей разрастается тьма, ведь совсем скоро я могу ее потерять, хоть и убеждаю себя, что был готов к такой реальности. Один год. Всего лишь год или целый год?

Третье свидание прошло не совсем так, как я предполагал, но главное, что я провел этот вечер с Юлей. Сдерживая себя из последних сил, я нежно поцеловал Юлю около машины, отпуская домой. Юля в растерянности прошептала «пока», удаляясь к подъезду. Я провожаю ее ласкающим взглядом, а на моих глазах наворачиваются слезы. Отпустить, я должен ее отпустить.

Юля убегает до подъезда, замедляя шаг около входной двери, оборачивается, впивается в меня теплым взглядом последний раз и скрывается за дверью.

Это тяжелее, чем я думал! Без сил возвращаюсь в свою ауди, опуская голову на руль. Не знаю, сколько так сижу, не в силах пошевелиться и уехать.

Из моего оцепенения меня выводит стук по стеклу, я поднимаю голову и вижу ее. Мою Синичку. Мгновенно распахиваю дверь так, что Юля едва успевает отпрыгнуть от двери, сгребаю ее в свои объятия, накидываясь с поцелуем. Она отвечает мне, а я готов раздеть ее прямо здесь посреди улицы!

— Пойдем, — выдыхает Юля в мои губы, и тащит меня за руку в сторону дома.

Нереально. Мне кажется, все нереальным. Чувствовать ее в своих объятиях, целовать податливые губы, вдыхать аромат сладкой груши с корицей. Мне даже не верится, что это происходит на яву… Настолько, что я боюсь проснуться, боюсь обнаружить, что это всего лишь сон…

Напоминаю себе, что нельзя действовать грубо, порывисто. Все должно быть иначе, ведь фактически это наше третье свидание и первый настоящий секс… Нет, занятие любовью! Ее запах пьянит похлеще красного вина! Да и любого алкоголя в принципе!

— Стас… — зовет меня ласково Юля.

— Ммм? — с трудом отрываюсь от ее тела, которое покрываю поцелуями.

— Не сдерживай себя! Я люблю, когда ты настоящий! — приказывает Юля мне, извиваясь под моими ласками.

Странно, но ее слова как будто снимают последний сдерживающий меня тормоз. Я набрасываюсь на нее, истерзаю ее, но ей это нравится. Она же истощает ласку и нежность.

Я старался быть осторожным, чтобы не повредить ее нежную кожу, беречь, делать ей приятно, но… Не всегда получалось себя сдерживать, а Юля принимала меня любым: и дикими, и нежным, чем окончательно свела меня с ума…

Звенит будильник в три ночи или утра? Но мы еще даже не ложились спать. Мне мало! Я не могу ей надышаться и наглядеться!

— Пора в аэропорт, — говорит Юля, а я смотрю на разметавшиеся белокурые волосы по подушке, ведя взглядом до бездонных синих глаз, которые гипнотизируют меня.

— Не уезжай, прошу, любимая моя, — шепчу я, ласково проводя ладонью по ее волосам и рукам.

— Стас, я должна ехать, — так же тихо отвечает мне Юля.

— Не должна. Ты никому ничего не должна, — отвечаю я, со слабой надеждой на то, что она останется.

— Должна. Себе должна, — отвечает твердо.

Я вздыхаю, утыкаясь в ее шею лицом, целую.

— Стас… Ты должен меня отпустить.

— Я не могу! — честно отвечаю ей.

— Но у тебя нет выбора. Целый год — это очень много. Долго… За этот год может многое измениться… — я глушу ее монолог поцелуем, понимая, что она хочет сказать.

— Для меня уже все решено, — выдыхаю в ее сладкие припухшие от поцелуев губы.

— Стас, я тебя отпускаю, — вздыхает, — ты мне ничего не должен. Я тебя прощаю. Я уезжаю с легким сердцем. Живи, радуйся жизни, и я постараюсь делать также, — говорит дрожащим голосом.

Меня начинает поглощать темнота. Вновь. Пытаюсь совладать с собой.

— То есть ты бросаешь меня? — говорю, нависая над ней, — серьезно? В тот момент, когда ты стонешь подо мной от ласк? В тот момент, когда… — я вхожу в нее до упора, легко проникая, ведь она сочиться для меня, — когда ты меня вот так ждешь? — делаю движение, еще, замедляюсь, наказывая ее и себя.

— Ммм …. — отвечает Юля, вернее мычит.

— Скажи мне, что ты меня не любишь и бросаешь, глядя в глаза? — прошу я, замираю, всё еще находясь в ней.

Юля распахивает свои глаза, но молчит. Потом тянет меня к себе, целует. Я знаю ее ответ, но сдаюсь, решая в последний раз раствориться в ней, раз она так хочет. Очередной раз я забыл о защите, но мне все равно. Именно тогда, когда я понял, что хочу настоящую семью с Юлей — с детьми, с заботами и бытом, ссорами, с любыми проблемами, но главное, с ней, с моей любовью по имени Юлия… Она, как настоящая птичка, упархивает от меня.

Откинувшись на подушку, я, молча глотая свои не пролитые слезы и горечь, встаю и иду в душ. Пока я готовлю завтрак, Юля приводит себя в порядок. Я замечаю чуть заметный синяк на ее губах, который мне немедленно хочется заласкать, я легонько касаюсь губами его. Пододвигаю тарелку с яичницей к ней. Мы молча завтракаем, но мне кусок в горло не лезет, поэтому я пью безвкусный чай, стараясь запомнить момент, когда мое сердце окончательно разбито.

— Ты все еще хочешь меня провожать в аэропорт? — тихо спрашивает Юля.

— Я тебя все равно люблю, несмотря на то, что ты мне не веришь, несмотря на то, что ты уезжаешь, — делаю глубокий вдох, — несмотря на то, что ты меня бросаешь. Несмотря ни на что.

Юля не отвечает, отводит взгляд, тихо благодарит за завтрак и уходит одеваться.

Всю дорогу до аэропорта мы молчим, каждый погружен в свои мысли. Пару раз я хотел свернуть в сторону моего дома, реально похитить Юлю и никогда не отпускать. Эгоистично и подло. Но я хотел этого всем сердцем… Понимал, что так нельзя. И только потому что Юля не простит мне этого, я так не поступил.

В аэропорту все происходило быстро: багаж, регистрация, билет… И вот мы стоим перед входом в международный терминал, продолжая молчать, стоя в обнимку. К нам подбегает запыхавшаяся Лия, вручая Юле подарок от Ани — какие-то каракули, но Юля расплывается в улыбке.

— Я так боялась опоздать! — сообщает Лия, — удачи тебе, моя Ю!

— Спасибо, Ли!

Обе девушки плачут, а я смотрю на них, запоминая этот момент, ощущая, что мое сердце разбивается вновь и вновь на тысячи осколков.

— Привет! — слышу мужской голос и оборачиваюсь.

— Артур, привет! — Юля отстраняется от меня, обнимает этого мужика, а у меня закипает кровь.

Артур вручает букет из желтых роз, Юля благодарит и стреляет в меня боязливым взглядом. Правильно, что боится моей реакции. Я уже не в силах сдерживаться! Даже не слышу, о чем они разговаривают, погружаясь в черноту своих мыслей. Но я молчу, лишь перетягивая Юлю обратно в капкан из своих рук.