Власть его желаний - Ковалевская Алиса - Страница 8

– Судя по твоему виду и той ерунде, что ты несёшь, ничего.

– Зато ты, должно быть, знаешь об этом всё, – с сарказмом выпалила я, пытаясь убрать его руку. Подол не доходил мне даже до колен, и сейчас, стоя рядом с Марчелло, чувствуя его буквально всем телом – его силу, его мощную энергетику и грубую ткань его джинсов голой кожей, я хотела оказаться от него подальше. Хотя бы на несколько десятков сантиметров дальше, потому как белья на мне всё ещё не было, и от этого ощущение собственной уязвимости не покидало меня ни на мгновение. – Судя по твоему-то виду!

Он подался вперёд, вторая его ладонь легла на мою поясницу. Я нервно вытолкнула из лёгких воздух, упёрлась ладонью ему в грудь, но вдохнуть так и не смогла. Пальцы прошлись по бедру, по ягодицам. В глубине глаз вспыхнуло демоническое пламя, губы изогнулись.

– Вероятно, не всё, – снова вверх, по спине. – Вряд ли всё, но достаточно, Марин.

– Не называй меня Марин! – огрызнулась, отталкивая его и, едва он позволил мне отойти, ощутила, как меня колотит. – Меня зовут Марина!

– Марин тебе идёт куда больше, – он вернулся к столу, собрал бумаги и, взяв ручку, положил её поверх листов. – Теперь, когда мы обо всём договорились, тебе всё-таки придётся подписать это.

– О чём мы договорились?! Мы ни о чём не договорились! Зачем тебе моё тело?! Я…

– Это я ещё до конца не решил, – он поднял ручку и протянул мне.

Я посмотрела на договор, на паркер в его пальцах так, словно он предлагал взять скорпиона. Но даже самый ядовитый из всех скорпионов не представлял такой опасности. От него хотя бы было понятно, чего ожидать.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я выхватила у Марчелло ручку. В последний раз посмотрела ему в глаза. Чёрт подери, сукин сын не сомневался, что будет по его. Знал, что другого выхода у меня нет. Он располагал не только всеми козырными картами и тузами – всей колодой, за исключением единственной шестёрки, которой, по большому счёту, я и была.

В момент, когда я почти не глядя поставила подпись на первом листе, на глаза мне снова попалась сумма неустойки. Перевернув лист, я поставила подпись на втором, понимая, что только что не просто продалась в рабство дьяволу – подписала собственный смертный приговор.

– Месяц, – выдохнула, кинув ручку на стол. – Месяц, Виктор. Но учти, это будет большое откровенное интервью. И…

– Ты не собираешься заниматься со мной сексом, я помню, – не глядя на меня, он сложил договор и, свернув в трубочку, взял одной рукой.

Неожиданно я почувствовала тычок прямо в задницу. Подол платья опять пополз вверх, но на этот раз причиной тому был не проклятый самовлюблённый извращенец.

– Эй, – я так и вжалась в столешницу. Не смущаясь, догиня снова принялась было обнюхивать меня, и я поспешно сдвинула ноги.

– Бобо, – Марчелло несколько раз цокнул языком, и догиня, потеряв ко мне всякий интерес, завиляла хвостом, – ты же девочка. Наша гостья забыла трусики дома. С журналистками такое порой случается.

Я опять потеряла дар речи. За последние часы со мной это случилось, должно быть, столько раз, сколько не случалось за всю жизнь. Но этот сукин сын…

– Я не забыла трусики дома! – едва не прорычала. – У меня не было времени даже…

– Хватит болтать, – перебил он меня. – Поехали.

– Куда? – глядя, как он в сопровождении высоченной догини цвета сизо-голубой дымки направляется к выходу, вдогонку кинула я.

– Туда, куда я скажу, – он обернулся и показал мне трубочку из бумаг. – На месяц твоё тело принадлежит мне. Тебе не стоит забывать об этом. Если я говорю поехали, значит, тебе стоит замолчать и идти следом.

Не дожидаясь моего ответа, он вышел из кухни. А я… я не сдержалась и выругалась. Обложила его, на чём свет стоит, а потом замолчала. Замолчала и, чёрт подери, пошла за ним.

Марина

– Добрый день, – не успели мы войти в просторный зал бутика, возле нас появилась девушка-консультант в рабочем платье, выглядящем настолько дорого и элегантно, как не выглядело ни одно моё выходное.

Виктор обдал её равнодушным взглядом. Коротко кивнул и, придерживая меня за локоть, повёл вперёд. Памятуя о том, что, когда он слушает музыку, мне лучше помалкивать, в машине я держала рот закрытым. Красный спорткар, на котором мы ехали, был до невозможности похож на тот, в который он усадил меня утром. Сперва я даже подумала, что это одна и та же машина, но нет.

– У тебя в каждом городе, где ты бываешь, есть красный спорткар с салоном в стиле ретро? – вдыхая особенный, отличающий все дорогие бутики запах, поинтересовалась я. Не так чтобы я намеренно сделала это с язвительностью – вышло само собой.

– Люблю привычные вещи.

– Говорят, выходить из зоны комфорта бывает полезно.

Марчелло наградил меня одним из своих высокомерно-снисходительных взглядов и, подведя к отгороженной от помещения самого бутика примерочной, ответил:

– Так говорят те, кому зона комфорта не по зубам, – уголок его рта дёрнулся. Он снова смерил меня взглядом. – Или те, чью зону комфорта вряд ли можно считать комфортной.

Что-то подсказывало мне, что конкретно в данный момент мы говорим обо мне. Не удивлюсь, если ему известно о том, для чего именно мне нужно получить от него интервью. Догадываюсь даже, от кого он мог это узнать. Тина, будь она неладна! Не могла сдержать язык за зубами?!

– А как же расширение границ, новые горизонты?

Он открыл передо мной дверь, по всему полотну которой были разбросаны выведенные серебряным буквы его собственного имени, и пропустил в освещённый множеством лампочек коридор.

Глянув на него снизу-вверх, я молча прошла внутрь. Сопровождающая нас всё это время девушка вошла следом. Виктор отдёрнул чёрную бархатную штору, и взгляду моему предстала примерочная с зеркальными стенами.

– А ты считаешь, что для меня существуют границы? – голос его прозвучал вкрадчиво. Вдоль позвоночника у меня прошёлся холодок. Виктор же всё продолжал смотреть на меня.

– Вы хотите выбрать что-то для вашей спутницы, – подала голос консультант. – Желаете, чтобы мы с Глорией помогли вам?

– Я желаю, чтобы вы с Глорией убрались отсюда, – продолжая смотреть на меня, ответил он. – На сегодня ваш рабочий день окончен. Можете быть свободны.

– Как скажете, – безропотно отозвалась девушка и буквально в ту же секунду исчезла.

Глорией, судя по всему, звали её оставшуюся в зале напарницу. Я посмотрела на закрывшуюся дверь, потом – на Марчелло, плечом привалившегося к стене.

– Хочешь сказать, они тоже не знают, что ты и есть Виктор Марчелло? – размноженное зеркалами моё собственное отражение вызывало ощущение чего-то нереального. Как и мужчина, приведший меня сюда.

Всё это вообще казалось мне нереальным. Всегда мечтавшая писать о мире высокой моды, о ярких показах, о дизайнерских коллекциях и о том, что послужило вдохновением для великих кутюрье при их создании, я не могла позволить себе купить в ГУМе даже шелковый шарфик. Теперь же стояла в стеклянной примерочной рядом с великим дизайнером. Одетая в домашнее платье с нелепым медведем, ботинки, оставшиеся у меня ещё с подростковых времен. Не знаю, должна ли я была испытывать рядом с этим мужчиной трепет, должно ли у меня было возникнуть чувство, что я прикасаюсь к легенде. Этого не было. Вместо этого было непонятное ощущение полнейшего внутреннего раздрая и нечто такое… что заставляло меня держать оборону. Ко всему прочему я понимала – рядом со мной чертовски красивый чисто мужской красотой мужчина, харизму и энергетику которого можно ощутить за версту.

– Они знают, что должны подчиняться мне, – проговорил он, оттолкнувшись от стены. – Этого достаточно.

Оставив меня, Виктор вышел в зал. Я же нервно выдохнула. Посмотрела на своё отражение. Не уложенные медно-каштановые волосы топорщились в разные стороны, отчего я была похожа то ли на девочку-бунтарку, то ли на ведьму.