Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine - Страница 64

Черный ворон. Черный человек.

Ей бы от него бежать, а сил нет. Никогда не отпустит. Сама себя же.

— Поехали домой, — прервав невидимую дистанцию, Космос прижимает жену к себе, гладя её напряженную спину, — на Кудринскую…

— Это хорошо или плохо? — Лиза не спешит напоминать Косу про дочку, тем более про все её праздники он прекрасно помнил сам.

— На поминки к Беловым, — скупо произносит Космос, уводя Лизу в сторону гостиной, — у матери Сани сердце не выдержало… Он сейчас у неё на квартире. Прощается…

— Господи… — слов не было, а жертвы, брошенные на алтарь того, что называлось общим делом «Бригады», не могли вернутся на землю. — Что с остальными? Где Витя?

— Что с твоим братом будет? — о Пчёлкине Кос задумывался в последнюю очередь.

— Вы почти неделю пропадаете, а я жду тебя на осадном положении, и что? Я не должна задавать тебе вопросов?

— Алмазная, ну чего? — усадив Лизу в большое кресло, Космос обхватывает руками женские плавные колени, не давая двинуться от себя. — Лиза?!

— Мы ждали тебя, — только и может сказать Холмогорова, бессильно проводя рукой по темным волосам мужа, — но встань, Кос, полы здесь холодные, давно же не жили!

— Я же говорил, что всё это закончится, мы вместе будем, — Космос верит в то, что его слова убеждают Лизу, — а тебе бы и в офис тогда за мной приезжать не стоило, хоть и не нужны мы с тобой никому, не крупные рыбы…

— Приехать в офис стоило хотя бы для того, чтобы некоторые секретутки не задавали тебе лишних вопросов, а у моего брата случайно не развилась полная алкашка и истерия на почве происходящего!

— Луку подстрелили, — объявляет Космос так резко, что Лиза забывает свои пламенные речи, — как решето, из винтовки. Его шестёрок тоже. Считай, что я всё правильно тебе предсказал…

— И кого благодарить? — Елизавета не может не признать, что весть об убийстве принесла ей облегчение.

Да, нужно ставить себя на место других. Необходимо прощать и отпускать прегрешения, но Лиза подобной властью не располагала. И была всего-то лишь любящей женой Космоса Холмогорова, которая сопереживала и мучилась от неизвестности.

И дочерью оставалась тоже…

Любящей и помнящей.

— Лучше всё забыть, — Космос совершенно притих, пытаясь найти спокойствие в руках, которые никогда его не предавали, — слышишь меня?

— Слышу, — Лиза изогнулась дугой, опустившись горячим лбом к мужской макушке, убеждая себя в том, что с Космосом ничего не случилось. — Только Арьку жалко, ей же не объяснишь ещё… Где ты… И сколько тебя ждать!

— Я всё исправлю… — у дочери Космоса действительно выдалась монотонная дата, в чём виноват только он.

— И делать перестанешь то, что тебя к Луке пойти толкнуло!

— Захочу и брошу, — сдавленно шепчет Кос, вспоминая, что Арька наверняка давно уснула, и не следовало бы её будить, — ничем это не грозит…

— Я тебя по частям собирать не хочу, — понудив Космоса подняться, Лиза смотрит на часы, запоздало думая о том, что обещала разбудить Арю, если отец вернётся, — а в последнее время все говорят, что придётся. И не только из-за твоего порошка, а из-за такой тревожной жизни… Шаг первый — и ты у кого-то на мушке! А второй…

— У меня нет выбора, нет!

— Я помню об этом.

— Нас двое.

— Тем лучше…

Космос совсем не хотел повторять нежеланную правду о себе, которая уже и ничего не поменяет, и не остановит маховик судьбы, запущенный осенью восемьдесят девятого. Он человека убил, пускай весьма поганого и желчного, который друга его порешить хотел. Никто, за исключением Лизы, мало удивленной такому раскладу, не знал, кто стоит за смертью Мухи. Если бы отвернуть время на полгода назад, то не напивался бы до синих белочек, не кидался бы жене в ноги и не бросался бы признаниями о том, что давно похоронено. Но так уж выходило, что рикошетило знатно.

Холмогоров не собирался всю жизнь терзаться виной, но теперь и не думал, что мог всё бросить, начиная с чистого листа.

— Иди к Арьке, буди, — своим сумеречным видом, Лиза показывает мужу, что хочет остаться одна, насколько этого позволял сонный настрой дочери. — Я начну собираться. Поедем сейчас же!

— Лиза! — в рывке Кос хватает неугомонную за руку, безмолвно убеждая её в том, что всё не может идти по-другому.

— Я знаю, Космос! Ты с нами… — нечего поделать — любит его. Без оговорок. Поэтому слушает и смотрит в синие глаза, как завороженная. В рулетку свою играет. Личную. — Но надолго ли тебя хватит? Чем-то будешь недоволен? И опять?!

— Сказал же, что захочу и брошу…

— Помни про то, что мы теряем!

Дождавшись, пока Космос скроется за дверьми детской, Холмогорова закрывается на балконе, ловя дождливый аромат надвигающегося позднего октября. Небо не внимает меланхолии, но предупредительно смотрит, словно осуждает.

Что ж, Лизе не привыкать переживать холодные деньки.

Они с Космосом сами на то напросились…

Комментарий к 94-й. Тучи

Спасибо, что не оставляете историю неугомонных без внимания!

Глава сумбурна, но это мое мнение, с которым я согласна.

========== 94-й. Быть рядом ==========

Комментарий к 94-й. Быть рядом

Всем тем, кто здесь обитает и сопереживает неугомонным — огромное спасибо!

Понимаю, что продолжение раз в месяц — это капля море (в «Небо»:), но мы продолжаем разбираться с дебрями осени 94-го года. И это первая часть большой ноябрьской главы…

OST:

— Robert Palmer — Know by Now

Космосу нравится наблюдать за тем, как Лиза чем-то увлечена. Просто смотрит по сторонам или в одну точку, погружаясь в свои мысли. Голубые омуты внимательны и сосредоточены, а ему бы только видеть их, находя свои идеалы и верные смыслы. Кос не хочет задумываться о том, что от алмазных глаз снова повеет вьюгой, что значит одно — он её разочаровал. Не пришёл, смалодушничал, пошёл на поводу у своих слабостей.

К слову, с последним он не был согласен, зачастую взрываясь и от обыденной попытки жены настоять на своём, но не мог не размышлять о том, что полгода назад сам запустил маховик психотропной мясорубки. Ведь имел призрачное право на переживания, пусть и эта прерогатива — крайняя из доступных. Он же сильнее?

Но Кос не привык вариться в состоянии молчаливого конфликта, который шапочно перекрывался тем, что Холмогоровы жили обыденной устроенной жизнью. Возможно, что в последнее время лишь ленивый не показывал в сторону любящих супругов пальцем, но Космос любой ценой собирался убедить Лизу в том, что её глаза должны отсеивать всё, что может неосторожно разделить. И потому сейчас не мог позволить себе упустить хоть что-то из происходящего, не боясь, что может надоесть своей Лизе.

Только бы в глаза её смотреть…

Как и сегодня, когда она сконцентрирована на подготовке к встрече гостей, а ему хочется обратить всё внимание на себя. Почти по-детски и задиристо, но результат же того стоил?!..

Никаких вопросов!

— Гости подъедут через десять минут, Космос! — почему-то сегодня с мужем так сложно расстаться и на расстояние двух комнат, однако Холмогорова надеется, что Космос вспомнит про время и скорые события. — Совесть имей, а?!

— Ничего противозаконного, красивая, не гунди, — к тому же на территории этого дома все правила устанавливает Космос Юрьевич, а если… Впрочем, не про оговорки речь!

— Я не начинаю ныть, Кос, я лишь ничего не успеваю!

— Обнимания для организма полезны…

— Кос, да отцепись ради Бога!

— Это надо было в ЗАГСе сказать, милая, но и то бы не помогло.

— Дочь сейчас обожрётся конфет, и вся диатезом покроется, кто по ночам вставать будет?

— Куда я денусь, мать?

— Очень бы хотелось, чтобы никуда, отец года!

— Ребенок умный и продуманный, и что с ней дома может приключиться?

— Давно вазы битые по комнатам не собирал?

— Ну… позавчера!

— Славно, правда?

Руки молодой женщины заняты нарезанием весеннего салата, но Холмогоров будто бы того не замечает: примостился у жены за спиной, обняв её за талию. Космос намеренно мешал Лизе, но не чувствовал в том своей вины. Блуждание Арьки в опасной близости от открытой коробки конфет в гостиной вершило картину маслом, которую Лиза уже не могла проконтролировать, да и хотелось ли ей этого?