Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine - Страница 37

В детстве все неразрешимые загадки решались в два счёта. На всё были свои добрые волшебники!

Настоящее готовило для Лизы иные препятствия, которые следовало обходить с повышенной осторожностью. Не забывая находить компромиссы с Космосом, от которого действительно многое зависело. К чёрту отговорки, от него зависело всё, как чаще всего показывала практика…

Несмотря на то, что муж и жена редко расходились во мнениях, существовали краеугольные темы, спор из-за которых заставлял Холмогоровых соревноваться в громкости крика до шума в барабанных перепонках. И если с постоянной занятостью жены в фирме родственников Кос с грехом напополам смирился, то неприятие Лизой загородного дома в посёлке Цветочный за несколько минут довело любящих супругов до скандала и взаимных упрёков. Гнев не скрывался за масками.

С кем не бывает, милые бранятся по расписанию и без запинки, но Холмогорова не собиралась пускать дело на самотёк, не разобравшись в пакостном казусе. Сомнений в благих намерениях Космоса не было, он старался для осуществления общей мечты, но дом, с первого взгляда отпугнувший массивностью и зловещим духом, вызывал в мятежной душе Лизы безответную тревогу и панику. Она не хотела там жить, а тем более вместе с маленьким ребенком. И если Космосу казалось, что подводных камней в фундаменте спорного коттеджа не водилось, то Лиза не была настроена столь оптимистично.

И поэтому Гела Сванадзе, вовремя вернувшийся из Санкт-Петербурга, не пытался сопротивляться её просьбе о лишнем выходном, о котором Космос узнает по факту, вечером и за чашкой чая. Холмогоров вряд ли обрадуется, если Лиза признается, что отправилась за город без сопровождения (читай, без него), а Гела не должен сдать тайну, грозившуюся стать яблоком раздора между друзьями. Ему не привыкать…

— Шебутная ты все-таки, мать… Снега на улице дикие, у нас завтра инвентаризация по плану, а она с места рвануть решила! — грузин, помешивая черный чай с тремя кубиками сахара в стакане, не знал, что может дать Холмогоровой короткая поездка в дом, где едва закончился ремонт. Возможно, что он вполне обустроен, но если решились переехать позже, то зачем средь белого дня туда кидаться? — Шут пойми тебя! Любишь намутить, как и твой муженёк. Подобрались, космонавты!

— Я же его жена, что с меня взять? И мне нужно убедиться, Гела, что я не зря морочила Косу голову! — может, Лизе показалось? Минувшая неделя получилась сложная и муторная. В субботу ранний подъем, долгие сборы и Арькин концерт по заявкам, а она сразу вздумала трубить во все колокола про то, что ей что-то, блин, кажется и что переезжать ещё слишком рано. — Правда, понять меня легко, а ещё лучше мне не мешать.

— Ты хотя бы вид сделала бы, что переживаешь за потерянный трудовой день, работница, — один отгул Лизы картины фирме Рафаловича не сделает, но Гела всеми фибрами души переживал за судьбу московского филиала, — я же только вернулся из Питера, где твой дядька да тётя глаз не сомкнут! За финансовым отделом следят, как полицаи. Пожалей этот островок спокойствия…

— Давай не будем о грустном, — разговоры о родном городе следовало отложить до нужного момента, о скорости наступления которого Лиза даже не подозревала, — а завтра будет здорова твоя инвентаризация! Можешь в этом не сомневаться, а на крайний случай попроси безопасника составить тебе компанию. Или кадровичку…

— В последнем случае меня ждёт глупая и нелепая смерть от запаха «Красной Москвы» или масляных пирожков с картошкой, — каждый сотрудник фирмы имел для Сванадзе собственную фишку. Либо приятную, либо не очень приглядную, — а с безопасником зато в курилке под анекдот стоять веселее. Всё дело!

— Я же говорю, Гела, — поспешила напомнить Лиза о беспокоящем, — мне нужно убедиться, что твой друг Космос пострадал за правду… Или наоборот.

— Лизок, в этом нужно было убедиться году в девяностом, когда твой косой в цековском доме пороги оббивал, — Гела точно не забудет, как приходилось трудиться психологом и другом по бутылке на добровольных началах, — а сейчас поздно минералку глотать, почки не те. Не веришь? В паспорт глянь свой красивый, сколько лет ты там уже Холмогорова? А сколько лет Кос вокруг тебя кругаля наматывает? Дофига!

— Гела, не мне об этом говорить при всех обстоятельствах, но я не верю, что можно без особых причин продать свежую недвижку, а потом свалить с концами, без контактов и адресов! — было бы гораздо легче, если бы Кос элементарно промазал с оттенками обоев или плитки в ванной комнате, но Лиза видела за коттеджем на улице Новопоселковой иные скелеты, которые грозились стать её личными призраками. — Может, у хорошего знакомого твоего отца и идеальная биография бывшего партийца, но он что-то точно недоговорил Космосу. Дело нечистое!

— Лиз, лишь бы бучу с ровного места поднять! Повелительница космических бурь, ёлки-палки! — Гела солидарен с Холмогоровым, не видя причин для расстройств. — Не переживай, обживете потихоньку. Пока он и не ваш, если не заехали, кто спорит?

— Я спорю, — коротко ответила Лиза, плотнее заворачивая теплый шарф поверх синей водолазки, — и мне этого достаточно, поверь, друг мой!

— Достаточно ей, — Сванадзе не понимал, зачем Лиза решила копать глубже того, чем они с Косом узнали до оформления сделки по дому. Ну уехал человек в Германию насовсем, это же стандартный сценарий современности! — Ограничились мы с Косом разговором с бывшим хозяином, всё у него прознали. Смысл мужику врать?

— Вот именно, что ограничились, меня звать не стали! Не спросили, чего место такое дикое с тремя домами в округе и почему быстро продал, а не оставил детям, которые живы, здоровы и преуспевают! — Лиза больше не говорила другу про свои невесёлые догадки относительно купленного дома, предполагая, что останется непонятой. — И в тебе бурлит мужская солидарность. Как змея шипит!

— Нет, Лиз, мужское здравомыслие, — несмотря на собственный скептицизм, Гела осознавал, что нужно дать Холмогоровой полную свободу действий. Если уж сюрприз растаял, как пломбир под взыскательным дамским взором. — Женщина — дитя, привыкшее играть. Бальмонт был прав!

— Гелыч, будешь так рассуждать, ведь не женишься никогда, — Сванадзе был старше даже Валеры Филатова, но с браком не спешил, осознавая, что просто не встретил своего человека, — а то взялся классиков цитировать! Выбрал момент.

— Невелика беда, кому-то нервы сберегу.

— Какой-то грузинской девушке повезёт!

— Вот и порадуемся за эту дочь гордого народа…

Гела не представлял, что ещё может железно убедить Холмогорову в правильности происходящего. Видимо, у женщин полностью противоположные взгляды на то, что в понимании мужчин не стоило и выеденного яйца. Однако чутьё подсказывало, что лучше не лепить аргументы с потолка, а дать неугомонной подруге разобраться с собственными космическими тараканами. Пусть едет! Не остановить же…

Друзья распрощались до завтрашнего дня; Лиза убежала по своим неотложным делам, а Гела углубился в чтение свежей газеты, по случаю оказавшейся на письменном столе. Не сказать, что новостные полосы удивляли его чем-то неведомым, но, следуя старой привычке, он делал вид, что верит всему написанному акулами пера. Это хоть как-то спасало от действительности, день ото дня складывающейся в покорёженную мозаику, частью которого неизбежно становится каждый. И он в том числе…

***

Впопыхах забрав Арьку из детского садика, Лиза мчалась к Филатовым, надеясь застать Тому на месте. Поездка друзей в теплые края сорвалась в самый последний момент: за два часа до отлёта Белый отозвал Фила на срочную встречу, отложив долгожданное путешествие супругов на неопределенное время. Холмогорова не думала, что после подобного происшествия у подруги возникнет настрой на увеселения и долгие прогулки по снежным улицам, но Арю не с кем было оставить на ближайшие три часа. Лиза надеялась, что эта просьба не станет для Филатовой обременительной, ведь Тома никогда не отказывалась от времяпровождения с маленьким космонавтом.