Ел я ваших демонов на завтрак! Том 4 (СИ) - Кун Антон - Страница 53

— Так-то лучше, — сказал я ему и повернулся к Матакуши, давая понять халганэ, что мы сами дойдём, а он пусть поспешит распорядиться насчёт еды.

Блин, если мне и дальше придётся строить слуг, то нафиг мне это императорство нужно?

С другой стороны, пока у меня есть власть, нужно использовать её, чтобы выполнить свою задачу — раз уж выпал джекпот, то грех не воспользоваться.

Мы уже подходили к столовой, когда халганэ вернулся. Он с любезным поклоном открыл перед нами двери в столовую. Весь был такой предупредительный и внимательный, что аж тошно стало.

Демоны в униформе уже стояли навытяжку вдоль стола, а на столе стояли столовые приборы, кувшины с морсом и бутылки с вином.

Я сел и протянул руку к кувшину, и тут Моня заскулил и подтолкнул меня под локоть.

Я удивлённо глянул на него.

Моня, как щенок, заглядывал мне в глаза и отчаянно скулил.

До меня дошло не сразу, но как только дошло…

Надеясь, что правильно считал знак монстрёныша, я, протянул руку в сторону Матакуши и Найдвара, чтобы они не спешили есть, обратился к царедворцу:

— Уважаемый халганэ, налейте, пожалуйста мне морса вот из этого кувшина.

И указал на кувшин, к которому потянулся изначально.

Матакуши с Найдваром с удивлением уставились на меня, типа, в чём дело. Потом на их лицах появилось: а, ну да, ты же император, не годится императору самому наливать себе морс…

К счастью, парни подчинились моему жесту и не стали трогать ни еду, ни питьё.

Я тем временем смотрел в глаза халганэ.

Он, как истинный царедворец, поклонился:

— Да, ваше величество! — И подошёл к столу.

Руки демона слегка подрагивали, и тем не менее, он довольно-таки спокойно налил в стакан морса и с поклоном протянул мне.

Я покачал головой и приказал:

— Пейте!

Едва я это сказал, как халганэ вздрогнул и посерел. Руки у него задрожали ещё сильнее.

Больше я не сомневался: еда и питьё отравлены.

— Пейте! — приказал я и демонстративно положил руку на рукоять катаны.

Халганэ обречённо вздохнул и со словами:

— Да, ваше величество! — одним духом выпил морс.

Не наслаждаясь вкусным напитком, а залпом, как будто его заставили пить несусветную гадость — когда человек собирается с духом и быстро проглатывает горькое лекарство. А так как морс для императорского стола горьким быть не может, значит, там яд. И халганэ знал об этом.

Допив, он поставил стакан на стол и поклонился.

— Я могу идти, ваше величество? — обречённо спросил халганэ.

— Нет! — ответил я. — Останьтесь здесь!

Отпускать его, чтобы он принял противоядие или вызвал рвоту, я не собирался. Пусть получит то, что желал мне!

Халганэ поклонился и остался стоять, скрестив руки на животе.

Ждать пришлось недолго. Уже вскоре по его лицу потёк пот, а в уголке губ показалась кровь.

Руки на животе он уже не скрещивал, а буквально держался за живот. Потом согнулся. А вскоре и вовсе упал и затрясся в конвульсиях. Изо рта пошла кровавая пена, глаза закатились, и халганэ, обмочившись, затих.

Я смотрел на только что умершего передо мной демона и у меня волосы дыбом вставали: ведь всё это могло сейчас произойти со мной!

Плюс, смотреть, как человек во дворце, в обеденном зале умирает от яда, мне было дико. Я испытывал странные чувства. Халганэ ведь умер не на поле боя… Там смерть — дело ожидаемое. А тут…

Но я взял себя в руки и первым делом погладил Моню за предупреждение. Потом глянул на парней.

И Матакуши, и Найдвар сидели охреневшие и в шоке пялились на тело халганэ.

Тем временем прибежали слуги и склонились в почтении.

— Ваше величество, разрешите убрать тело? — спросил один из них.

— Он жив? — спросил я.

Тот же слуга, не глядя на тело, смиренно ответил:

— Он умер, ваше величество.

Он ни слова не сказал, про то, что этот царедворец пошёл служить в личную гвардию Дайны Бурхана. Ну или прислуживать ему за обедом. И поминальной песни не прозвучало тоже.

Хотя о чём это я? Даже бог не возьмёт себе в слуги того, кто пытался отравить своего императора, пусть даже тот и другой расы.

Что? Отравить?

До меня только сейчас в полной мере дошло, что меня пытались отравить.

По спине тут же пробежал холодок. Но сильно остудить меня он не смог, потому что следом поднялась горячая волна ярости и я приказал:

— Пусть останется тут до утра! И чтоб никто не смел прикасаться к нему!

Не знаю, почему я так приказал. Может, для острастки остальных слуг. А может, потому что допускал, что халганэ ещё жив, просто находится в коме и его ещё можно спасти, дав нужное противоядие.

Я не хотел, чтобы его спасали. Пусть уж умрёт наверняка!

От грустных мыслей меня отвлекло бурчание в животе.

Как бы там ни было, а мы всё ещё были голодными, и с этим нужно было что-то делать.

Одно я знал точно — есть пищу, которая сейчас была на столе, я ни за что не буду. Вряд ли, конечно, халганэ успел отравить всю, но играть в русскую рулетку я не собирался.

Но и оставаться голодным я не хотел.

Поэтому поднялся и сказал слуге:

— Проводите меня на кухню, где готовилась эта пища!

А потом, махнув Матакуши и Найдвару, чтобы шли за мной, отправился вслед за слугой.

Поварам уже сообщили о происшествии, и едва я вошёл на кухню, как и сам шеф-повар, и все его помощники упали передо мной на колени.

— Пощадите, ваше величество! Это не мы отравили вашу пищу. Мы никогда не посмели бы, — в страхе заверещал шеф-повар. — Пощадите нас!

Я допускал, что он может говорить правду, а казнить ни в чём не повинных людей я не хотел. Но и спускать с рук тем, кто желал моей смерти — тоже!

Пока я размышлял, как поступить с поварами, на кухню прибежали гвардейцы во главе с шишкастым.

— Эргес! — обратился я к начальнику моей личной гвардии. — Запри их всех. И выясни, кто подложил яд. И всех, кто помогал ему, найди!

— Да, ваше величество! — поклонился он и тут же махнул своим воинам, отдавая приказ.

Те подскочили к поварам, начали поднимать их и уводить.

— Подождите! — остановил я демонов. Выбрал самого молодого из поваров, ещё совсем мальчишку, и сказал: — Этот пусть останется!

Воины шишкастого увели всех, оставив испуганного демонёнка.

Сам шишкастый и ещё два рослых демона остались на кухне рядом со мной. Что ж, телохранители мне не помешают, раз уж царедворцы перешли к открытым действиям.

Глянув на дрожащего демонёнка, я приказал:

— Неси сковороду и яйца! И разводи огонь в печи.

Пока я мыл под краном руки и засучивал рукава, демонёнок выполнил мой приказ: огонь пылал, а на столе стояла целая корзина с куриными яйцами.

— Ставь сковороду на огонь! — приказал я.

Он поставил.

— Налей немного масла!

Он налил.

Потом я отодвинул демонёнка, и принялся разбивать яйца в сковороду.

Офицер российской армии не останется голодным. Что-что, а яичницу он себе приготовить всегда сможет. Тем более, что яйца заранее отравить очень сложно.

В общем, я приготовил яичницу на себя и на Матакуши с Найдваром. Ну и для Мони, конечно! И поставил греться чайник.

— Хлеб есть? — спросил я у поварёнка.

— Булочки для вашего величества… — начал было он, но я перебил:

— Нет! Хлеб, который едят слуги!

— Но он чёрный… — залепетал демонёнок.

— Неси! — приказал я.

Мало ли что добавили в булочки для императора. А вот слуг травить скорее всего никто не собирался. Да и чёрный хлеб с яичницей вкуснее!

Найдя на полке чистые тарелки, я разложил яичницу и протянул Матакуши, Шикише и Моне — на этот раз он не высказал никакого беспокойства. Ну ещё бы! Пища, приготовленная собственноручно императором, не может быть плохой!

Прежде, чем взять тарелку себе, я спросил у шишкастого:

— Голодный?

— Нет, — ответил начальник моей гвардии. — Я и мои воины поужинали!

— Ну и хорошо, — согласился я. И скомандовал парням: — Ешьте!