Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - Петров Марьян - Страница 28

— У меня два вопроса, господа. — Спускаю ноги с кровати, состояние — как после комы, мышцы атрофировались и не двигаются, в голове туман. Тянусь за джинсами и пялю с трудом на голое тело, застёгивать уже сил нет. — Первый: где мой мужик? — я спокоен, правда, окно трескается и вылетает наружу хлопьями стеклянного конфетти. Никогда не любил пластик, стекла куда эффектнее. Найдя лазейку, ветер сразу врывается в комнату. — И второй: какого, блядь, хуя?!

И встал бы, и заорал, но так восхитительно кружится голова, что я ещё посижу.

====== Часть 9 ======

Дан

Начинает говорить Леон, понятное дело, по старшинству и по глубине понимания всей ситуации. Мирослава тоже опытный управленец и юрист, но сейчас женское сердце подвело, и нервы сдали. А двое пацанов, слегка повзрослевших в переделках благодаря моему появлению в жизни Бойко и всех остальных, ждут команды старших. Это они с виду яйца отрастили, будь здоров, при такой экологии, в режиме постоянных физических нагрузок на свои годы не выглядят — дурь прёт как на дрожжах. Правда, Паха теперь смотрит одним глазом немного жёстче и пристальнее, а ведь раньше Лекс был намного серьёзнее. У Пашки развился исключительный нюх и интуиция. Вкупе с аналитическими способностями брата — молодые волки подают уверенную заявку на основной состав мозгового центра стаи. Последние события привели к гибели части старейшин, кроме того, времена изменились, и волки старой закалки ориентируются медленнее. Пацаны же быстрее примеряют ситуацию, и чаще их импульсивные советы и решения эффективнее выводов стариков. Но Леон со счетов никого не списывает. Так в моём представлении и должен выглядеть вожак стаи. Но зная обо всех достоинствах, Бойко понимал, почему старик добровольно остался вторым номером. А теперь выяснилось: мой избранный — вообще один на миллион. Хотя эту информацию решаю попридержать при себе, пока мне не расскажут всё известное им.

Леон говорить умеет, хотя по обросшему лицу вижу: нервяка хапнули все, а на него ещё и в отсутствие вожака легла ответственность за стаю. Когда мы уехали, точнее, я всеми правдами и неправдами сманил Вика в Кемерово побыть только со мной, двум старейшинам были тревожные видения, не сулившие ничего хорошего. Вожаку покидать стаю претило, это чувствовали те, кому не надо. Леон удвоил патрули, и волки старательно гонялись по тайге за неведомыми тенями, чертями, выскакивающими из Сумеречной зоны, и так же быстро ускользающими из лап. Охотники приходили измотанные и злые, им казалось, что кто-то играл со всей стаей. И чем дальше Вик отдалялся от Салана, тем чаще возникали ссоры и перепалки, огрызающийся молодняк терял берега, нудели и нравоучили старики, а женщины нервничали и срывались на детях.

Затем начались ещё более странные вещи. Охотники плутали в лесу и не могли открыть Теневую. В какой-то момент Салан остался без опоры и уверенности. Даже у бывалых появилось ощущение полной изоляции их существования. Словно они теперь доказывали сами себе, что их стая есть и сами же переставали в это верить. Старейшины, Леон, Мирра и Паха отчаянно пытались связаться с Виком и Кирой, которая с мужем и детьми тоже находилась в Кемерово. Но безрезультатно. Время было не на их стороне, слишком стремительно всё произошло.

Оборотни, привыкшие жить обособленно и отвечать сами за себя, никогда не были так ограничены в связи и перемещении. Более того, в их души пришло смятение, будто сам лес стал их отвергать и отказывать в защите. Наконец-то Варейвода отзвонился. Естественно, гном успокаивал, сводя разговор к временным аномалиям. Ведь Виктор и я не в первый раз покидали Салан. Всё дело в том, что связь с вожаком немыслимо окрепла, и волки за сравнительно короткое время привыкли к тому, что любой зов тут же долетал до Бойко. Это была высшая степень признания и доверия. С момента победы над Вагнером, подлого замысла Бесов, происков сумасшедших учёных, арабов и предателей Центра прошло около пяти лет. Салан из забытого Богом посёлка стал отметкой на карте расселения нечей, а не просто официальной точкой. К нему потянулись разрозненные группы оборотней, чьи стаи стояли на грани исчезновения, как, например, «красные волки» Варламова. Салан признал всех по зову крови. Виктор как вожак принял каждого. Леон знал: в их стае изменилось многое. Это не касалось дисциплины, уважения или воспитания молодняка. Вик интуитивно бережно хранил устои, следовал правилам, но неумолимо прогибал неуверенность и осторожность оборотней. Он вёл своих вперёд, заставлял развиваться и гордиться своим существованием. Вот какие ощущения появились у каждого волка. Оборотни перестали чувствовать себя изгоями, их детям начал открываться другой мир и перспективы. И вдруг всё исчезло…

— Сейчас происходят события иного уровня. — Леон устало опускает огромные руки и сморит на меня в упор. — Я очень надеялся, найти вас здесь… обоих.

— У всех, похоже, сегодня день крушения надежд. — жутко трещит голова, во рту все пересохло, только поэтому я ещё не начал орать в полный голос. — Старик, что это за аномалия такая, есть мысли?

— Мы закрыты. Захлопнули ящик, и вся стая в нём! — Мирра собирает все силы и берёт себя в руки. Выходит так себе, голос дрожит. Это действует на нервы. Я знаю, как себя сейчас повёл бы Вик, как успокоил, а ещё закрыл меня от этого града чужих эмоций и страстей. Но его нет. И это пиздец как паршиво.

— Так. По порядку. А то у меня линия действий никак не выстраивается. — Помотав головой, возвращаю себе слух, звон проходит. — Как вы смогли попасть в эту квартиру, если Теневая наложила бан? — пока жду ответ, пытаюсь растереть онемевшие руки и ноги. Мышцы покалывает, как после обморожения, и движения даются с трудом.

— Благодаря контракту Павла и… — от двух лохматых зверюг отскакивает упругий мячик. Тонко рычащий волчонок подкатывается к моим ногам и встаёт напротив. Забавная выходит стойка с ощеренным загривком, коротким хвостишкой торчком и настоящей взрослой свирепостью.

— Тайка, ты чего?! Ты разберись, а потом наезжай, я же свой! — в её глазах не осталось ничего человеческого, на меня смотрит зверь во всей своей природе. Это кольнуло. Значит, более младшие легче поддаются панике.

— Теневую открыла она, а удержал связь Паша. Мы шли по его следам и попали сюда.

— Обыскали квартиру? — я хмурюсь. — Столько времени потеряно, и хотите сказать впустую?! Хотя сомневаюсь, что улики были оставлены на виду.

— Ничего зримого, — Леон разводит руками, — забравший Вика пришёл сюда тем же путём, что и мы. И у него явное преимущество. Мы не могли тебя разбудить, когда нашли. Вик, вероятно, был в таком же состоянии, значит, забрать его было несложно.

— Всё происходящее с нами — это связанная череда событий, Леон. Целью всегда был и будет Бойко. Так? То, что он делает, выводит оборотней на новый уровень. И каждый раз его пытаются остановить. Кровь Вика, влияние Вика, его действия — сколько ещё будет идти охота на Вожака? Что говорят Старейшины стаи?! — На лице собеседника отражается целая гамма чувств. Батя недоумевает, почему не догоняю я. Я злюсь, что реально чего-то не понимаю. Я был так далёк от всего их звериного мира, и так зациклился на своём, что перестал здраво анализировать. Быть бесстрашной, расчётливой тварью легче, но когда мне облегчали жизнь?..

— Вик стал не очередным обычным вожаком. Его взаимодействие с Теневой показало, что он очень силён…

— Но тут появился я! И сломал всю прекрасную схему их ожидания? Я и высшим силам, если они есть, всё испоганил?!

Меня едва не подкидывает. Ну, извините, что запал на избранного волчару. Вернее, мне бы ещё кто-нибудь по рукам ударил и сказал: положить и не трогать, оно для другого надо. А его собственная воля и чувства не в счёт? Так объясните мне, дураку, как можно вести за собой стаю и при этом самому не быть счастливым и имеющим собственный выбор? Чему можно научить тогда? Выживанию? Вика загнали в жёсткие рамки, в условия, при которых единственным правильным решением было принести свою свободу в жертву. Один в противовес всей стае — это почётно, но пиздец как одиноко. К чему может привести вожак свой народ, если сам скатится до примитивных животных желаний?! Правильно, к первостепенной роли — стать зверем.