Ветры Осени (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич - Страница 15

Позади скрипнула дверь, парень обернулся на вошедшего. Седой мужчина в скромной, даже бедной, одежде. Охнул и крикнул, указывая на Орландо:

— Живо! Вернитесь в постель!

— Мне и так… хорошо.

— Мальчик, у тебя тяжёлая простуда и травмы внутренних органов! Мне пришлось два дня откачивать дурную кровь пиявками!

— А откуда шрамы на груди? — Пробормотал Орландо, ковыляя к кровати.

— Вы упали с лестницы на столик с графином.

— Правда? Совершенно не помню…

— Оно и к лучшему.

Орландо опустился на койку и обессиленно рухнул на спину, охнул и выгнулся дугой. Врачеватель не церемонясь стянул оставшиеся бинты, хмыкнул и достал из складок одежды глиняный сосуд. Снял пломбу и начал смазывать спину.

— Удивительно, как быстро зажило.

— Что-то я не чувствую себя здоровым…

— Это временно, как и жизнь. Однако, впервые вижу такое… хм.

— Что?

— Ничего… просто гадаю, как вы получили старый шрам и выжили.

— Хотел бы и я знать.

Врач усадил Орландо, долго вертел голову, вглядываясь в глаза и оттягивая веки. Затем прижал ухо к груди и начал загибать пальцы. Закончив, кивнул и резюмировал:

— В целом, вы в норме, хотя ещё и больны. На будущее, мальчик, одевайся по погоде. Будь сейчас зима, мог бы и помереть. А сейчас только покой и горячий куриный суп.

— Учту.

Ролан сел на пень и в задумчивости подпёр голову кулаком. Рассказ ведьмы не вяжется с историями матери. С чего бы чудовищу, рвущемуся до божественности, убивать напоенных кровью бога? Они с радостью бросятся к нему в услужение. Да и само прозвище, Богоборец…

— Впрочем, — сказал Ролан поднимаясь и отряхивая штаны, — если мама сказала, значит, так и надо. Она ведь не может ошибаться.

Орландо закашлял, согнулся, затыкая рот кулаком. По горлу прокатилась волна рвущих спазмом, отдающаяся в груди острой болью. Парень застонал, сел на кровать и откинулся к стене. По лбу катятся крупные капли пота, льняная рубаха мерзко липнет к телу. Нос забит намертво и протекает. Ощущение, будто толстые слизни застряли в пазухах.

— Лучше бы я помер… — Прогнусавил Орландо.

Через окно в комнату просачивается мягкий, жёлтый свет, последний осколок лета. Небо усыпано чёрными комками, через которые пробиваются лучи. Во внутреннем дворе глухо стукают деревянные мечи. Орландо проковылял к окну, морщась от боли в бедре.

Крас лениво набрасывается на Уго, а тот лихорадочно закрывается. Орландо слабо улыбнулся, мальчик следит за ногами. Вспомнились уроки Серкано на берегу моря. Парень вздохнул и вернулся на кровать. Смочил полотенце в тазике с холодной водой и положил на лоб.

Немного полегчало.

Дверь распахнулась и вошла служанка с подносом. Комнату наполнил аромат куриного супа и свежего, горячего хлеба. Девушка поставила ношу на столик перед кроватью, перевернула полотенце и, улыбнувшись, удалилась.

От горячей еды нос чутка прочистился и Орландо с наслаждением вдохнул. По телу растекается тепло, вымывает слабость из суставов. Нашлись силы переодеться и выйти на свежий воздух. У выхода во двор попытался остановить врач, но Орландо отмахнулся. Находиться в комнате невыносимо, стены давят. Кровать вместо уюта нагнетает тоску. Будто он превращается в Серкано на излёте лет.

Прохладный ветер запутался в волосах, задул под рубаху и парень едва не застонал от наслаждения. Затылок кольнуло чувство чужого взгляда, обернувшись, увидел мелькнувшие в окне третьего этажа золотые волосы. Уголки губ пошли вверх… Кашель вгрызся в гортань.

— С чего я вообще решил, что скакать через ливень, отличная идея? — Просипел Орландо, с трудом сдерживая спазм, рвущийся наружу.

Крас и Уго остановились и с тревогой поглядывают на него. Славянин выглядит засыпающим на ходу. Мальчишка мокрый от пота, грудь часто вздымается, а от смуглого лица веет здоровым жаром.

— Ты чего из комнаты выполз? — Крикнул Крас, закинул деревянный меч на плечо и двинулся навстречу.

Походка у него ленивая, будто ноги липнут к земле. Наследник побрёл следом, опустив плечи и волоча меч за собой. Деревянный клинок обиженно стучит по плитам.

— Мне лучше.

— Оно и видно. Поосторожней будь, быки здоровее тебя от такого сгорали за неделю.

— Переживу. Лучше б вином горячим угостил. — Сказал Орландо, массируя горло у кадыка.

— Идея хорошая, но мне не до этого.

— Ого… Крас отказался от вина? — Притворно удивился Орландо, вздёрнул бровь.

— Смейся-смейся. У меня сегодня важные дела.

— Вот как… — Начал Орландо и осёкся.

Через двор вальяжно шагает кот. Нет, котярище! Огромный, с длинной антрацитовой шерстью и огромными жёлтыми глазами. Стражники торопливо уходят с пути, обходят по широкой дуге. Двое синхронно перекрестились. Кот подошёл к Красу, потёрся о голенище и мяукнул, задирая морду. Слав наклонился и поскрёб меж ушей. Кот привстал на задних лапах, вытянул шею и громогласно замурчал.

— С ним, что ли? — Спросил Уго, указывая на животину.

— А может и с ним. — Ответил Крас, продолжая чесать и гладить. — Нету лучше разведчиков, чем коты!

— Ага, ещё б говорить умели.

— Эх ты, балда! — Сказал Крас, покачивая головой. — Слушать уметь надо! Ладно, пойду в город.

Кот зыркнул на Орландо и потрусил следом за воеводой, вздёрнув хвост и слегка согнув кончик. Уго пожал плечами и, помахав Орландо, ушёл. Мечник проковылял на залитую солнцем лавку, сел, позволяя свету прогреть тело.

В запылённой комнате, кот запрыгнул на стол. Сел, выпячивая грудь и с укором воззрился на Краса.

— Слушать? — Спросил Асмодей, подёргивая хвостом и протяжно зевая. — Ещё бы ты умел, а то что в лоб, что по лбу.

— Ты не ёрничай, а то хвост отдавлю. — Буркнул Крас. — Говори, чего пришёл?

— Аксинья прибудет через три дня, готовься.

— О, к этому всегда готов! — Ответил Крас и скабрезно ухмыльнулся. — Ещё что?

— Угу, за тем парнем идёт другой, жуткий тип!

Снаружи закричал осёл, зашлись лаем псы. Кот скосил уши, повернулся к окну. Брови слава сдвинулись к переносице, но голос остался безмятежным.

— Впрочем, как всегда. Помнится, за ним носился гвозденосец и целая толпа душителей.

Асмодей тихо засмеялся, качая головой, а хвост задёргался, будто стараясь смести всю пыль с пола. К лаю добавился скрип колёс и хмельная ругань возницы с хлёсткими шлепками кожаной плётки. В какофонию вплёлся резкий визг и удаляющийся скулёж.

— Нет. — Отрезал кот. — Нечто пострашнее. Этот от Мары и пропитан мёртвой водой!

Черты лица Краса заострились, а в глазах вспыхнул опасный огонёк. Воевода сощурился и спросил:

— Ты уверен?

— Более чем. — Буркнул кот. — Так что, когда он явится, даже не суйся в драку. В этот раз Аксинья не сможет спасти твою шкуру.

Когда кот ушёл, Крас подошёл к окну и мрачно воззрился на улицу. На дальнем конце рыщет стая псов, во главе с массивным кобелём. Прохожие стараются держаться от них подальше, а возницы стискивают плётки и не сводят взгляда.

— Мёртвой водой значит? — Прошептал Крас, вспоминая сказки, услышанные в детстве, вздохнул и пробормотал. — Сказка ложь, да в ней намёк! Добрым молодцам урок.

Утро застало Орландо во дворе замка, со скьявоной в руках. Болезнь отступила, и тело алчет действия. Мышцы радостно подрагивают, выполняя простейшие движения. Клинок вспарывает студенистый воздух с опаздывающим свистом. Если подняться на крепостную стену, откроется вид на укутанный туманом город.

Влага мелким бисером оседает на груди и плечах. Орландо «танцует», представляя бой с несколькими врагами. Рывками отклоняется, вынуждая мышцы торса напрягаться до предела и почти разрывать кожу. Кубики пресса проступают, будто вытесанные в светлом дубе.

Во время очередного манёвра ухо уловило осторожные шаги. Парень небрежно развернулся, опуская меч, и воззрился на дочь барона. Девушка прижалась к колонне и смотрит на похитителя, как кошка на мышь.