Невеста поневоле, или Чужой трофей (СИ) - Стрельцова Виктория - Страница 30

Я внимательнее рассмотрела куклу. Сшита из грубой дешевой ткани, пожелтевшей от времени. Вместо глаз бусины. Если присмотреться, то можно заметить, что одна из них черная, а вторая темно-коричневая. На пухлом животе красуется шрам, который наспех заштопали черными нитками. Темные волосы из жесткой конской гривы спутались, а платье, из однотонного бледно-голубого хлопка, местами протерлось почти до дыр.

В детстве у меня была похожая кукла. Вот только звали ее Маргарет. Леди Маргарет. Но если наличие подобной игрушки у девочки из бедной семьи было чем -то обыденным, то откуда в руках у дочери пэра могла появиться такая кукла я недоумевала. Зачем герцогине Сарской дарить собственной дочери игрушку, которая не стоит и одного серебряного?

Леди Бетти стояла передо мной, сжимая обеими руками Марту. Маленькая, хрупкая, беззащитная.

— Решено! — воскликнула я. — Леди Марта сегодня отобедает вместе с вами, леди Бетти. Как думаете, что она предпочитает? Молочный пудинг или фруктовое желе?

— Молочный пудинг, — не раздумывая ответила девочка. — Как и я.

Кажется, кто-то сегодня решил заполучить двойную порцию любимого десерта!

А ведь если бы я не примкнула к обители, то однажды сама смогла бы испытать радость материнства...

Святые Девы! О чем я только думаю?

Сначала поцелуй и порочные мысли, а теперь мысли о детях! Это недопустимо! Сестры не простят мне этого. Наверное, самое разумное в этой ситуации — признаться им во всем. Рассказать о случившимся, пока меня не опередил мистер Нельсон. Да, позор и гонения мне обеспечены. Но разве иное я заслужила?

Ах, мистер Фокс! Отчего же вы молчите? Почему не отвечаете на мое письмо? Все ли у вас хорошо? Возможно, вы дали бы мне дельный совет...

Наверное, стоит попросить у мистера Скотта разрешения отлучиться на несколько часов, чтобы навестить старого друга. Не думаю, что его это обрадует. Но разве могу я находиться в неведении столь долго? Посыльный уже несколько раз наведывался во дворец и каждый раз разводил руками, демонстрируя мне пустую сумму. Писем для меня не было.

Вдалеке послышался какой -то шум. Какофония звуков и голосов нарушила тишину и покой сада. Я насторожилась. У дворца сновала прислуга, без умолку переговариваясь между собой.

Взяв леди Бетти за руку, я направилась ко дворцу. Малышка сжимала во второй руке куклу и старалась не отставать. Чтобы юной леди не пришлось бежать, я сбавила шаг.

— Приехала! Она приехала! — прочитала, заламывая руки девушка в белоснежном накрахмаленном фартуке.

— Про нее говорят ужасные вещи, Венди! — вторила ей другая, с опаской оглядываясь по сторонам. — Я слышала, что вместо вина и аттэки, она пьет кровь!

Внезапно обе смолкли, завидев нас с леди Бетти на дорожке. Девушки услужливо поклонились и тут же скрылись от моего любопытного взора в стенах дворца. Мне же только оставалось гадать: кто эта таинственная гостья, которую прислуга так страшится, и зачем она пожаловала в столь неспокойное время в Сарский дворец.

Айзек

Над Мионом едва забрезжил рассвет. Здесь он был не такой, как в бескрайней степи. Из -за крыш домов разливалось оранжевое зарево, безжалостно разгоняющее сумрак. Сам раскаленный солнечный диск едва ли было видно.

Мои плечи прогибались от тяжелой кольчуги, прячущей спину от вражеских стрел. Голову сковывал шлем, который так и норовил с нее упасть наземь. Неудобные сапоги увязали в грязи. Г оворят, она здесь была повсюду...

Вместо того, чтобы двигаться осторожно, прячась в тени одиноких высоких деревьев, я шел, раскрыв рот от удивления. Никогда я не подходил так близко к Миону. Все здесь мне было в диковинку. Наверное, я должен был, как и мой отец, а до него и дед, ненавидеть королевство, но меня отчего-то пленила скупая красота его окраин.

Кажется, они назвали эти земли Сарсой. С географией у меня было плохо. В степи трудно найти учителя. Да и незачем. Юноша должен хорошо управляться с булавой, да крепко держать рукоять меча. Остальное ему не к чему.

На горизонте показались одинокие обветшалые домики. Они крепко стояли на земле, были обнесены заборами и отнюдь не подходили для кочевой жизни, к которой с детства я был приучен. Что может быть лучше, чем бесконечно сменяющие друг друга пейзажи, свежий воздух, наполняющий легкие, и бескрайний простор степи?

Мы вышли рано. Из труб еще не струился дымок, никто не кормил скот и не сновал по улицам. Жители Сарсы еще спали.

За моей спиной послышался шелест сухой травы. Я резко обернулся.

— Отец, — выдохнул облегченно, чувствуя, как сердце в груди от страха зашлось в бешеном ритме. Это была моя первая вылазка на земли врага...

Он бесшумно поднес палец к губам, призывая к молчанию. Я понимающе кивнул. Остальные мужчины в это время медленно рассредоточились по периметру покосившегося забора, которым был обнесен дом с прогнившей крышей. Казалось, порыв ветра мог превратить его в груду обломков, не прилагая больших усилий.

Я пробрался во двор. Вихрь закружил опавшую листву, нарушая гробовую тишину. Я покосился на жилище. Вопреки моим ожиданиям, дом устоял.

Огибая поросшие мхом стены хлипкой постройки, я старался не шуметь. Но уже через мгновение я вынужден был замереть. Напротив, меня, поджав под себя ноги, на сырой от утренней росы траве, сидела девочка. Я видел лишь ее спину и копну длинных русых волос. Наверное, ей было лет семь -восемь.

Я попятился, желая остаться незамеченным.

— Я знаю, что ты там, — ее голос пригвоздил меня к месту. Только этого не хватало. Отец убьет меня, если узнает, что я все испортил. В прямом смысле этого слова. Без раздумий и сожалений.

— Откуда? — зачем-то спросил я.

Девочка пожала плечами, повернувшись ко мне в пол оборота.

— Она мне сказала, — непринужденно ответила она, подняв вверх худенькую ручку, в которой сжимала куклу в ярко-голубом платьице.

Черный Мор! Что за проклятье?!

Я спешно пытался придумать, как выпутаться из этой нелепой ситуации.

Но решение принять я не успел. В доме раздался женский душераздирающий крик. От него по телу пробежал холодок.

Девочка вздрогнула, поднялась с земли.

— Ма-ма, — по слогам произнесла она, едва шевеля побелевшими губами.

Огромные зеленые глаза девочки смотрели на меня, не давая шевельнутся. Я оторопел от происходящего. Я подвел отца.

Крики смолкли. На смену им пришел топот нескольких десятков ног. Они заполонили собой весь двор. Взяли девчонку в кольцо. Я снял сдавливающий голову шлем и швырнул в сторону. Он зазвенел, ударившись о груду камней. Я бросился вперед, в гущу событий.

Последующие события были будто подернуты багровой пеленой.

Стоны, лязг оружия, ругань и реки крови, омывающие зеленую траву.

Тошнота подступила к горлу. Тело обожгла боль и я, не в силах устоять на ногах, рухнул на колени. Во рту появился металлический привкус, а в ушах зазвенело.

Последнее, что я увидел, это бездыханное тело отца, пригвожденное к земле ржавыми вилами и куклу в голубом платьице, валяющуюся чуть поодаль...

Меня поглотила непроглядная чернота. А после пространство вспорол сдавленный крик.

Я распахнул глаза, пытаясь заново научиться дышать. Лишь спустя несколько секунд я понял, что крик принадлежал мне, а все увиденное лишь сон.

Дурной сон, который уже больше пятнадцати лет преследует меня, не дает забыть самый страшный день моей жизни, перевернувший все с ног на голову.

Спешно собравшись, я покинул трактир, где завсегдатаи уже жадно отхлебывали из своих стаканов дешевый фрель. Для улиц Третьего кольца это было само собой разумеющимся. Пьянчуги предпочитали начинать свой день не с сытного завтрака, а с дурманящего разум напитка. Я же остался и без одного и без другого. Время поджимало.

Миновав трехэтажный дом Эстеллы, возвышающийся над своими собратьями, словно обходящийся без сна часовой, я повернул за угол и направился к высокому крыльцу. Раньше вдоль него росли пышные кусты, теперь же их безжалостно выкорчевали соседи, для того, что облагородить свои участки.