Сводный брат моего отца (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 14

— Кто привел меня к тебе? — начал с главного.

— Привел? — удивленно вскинула идеально нарисованную бровь. — Не знаю. Это правда, Лука. Я не знаю, но я сразу поняла, что это ты.

— Чей это ребенок?  — не проняла меня ее наигранная искренность. Не верю ни единому слову.

— Яна так похожа на маму, — вдруг улыбнулась Ада игнорируя вопрос. — Мне ее не хватает. А тебе?

— Чей ребенок? — повторяю, достаю пистолет, демонстративно снимаю с предохранителя.

— Мой, — снова лжет, прижимая младенца к груди.  — Я сбежала от Дасаева пять лет назад. Приехала сюда и попала в руки такого же ублюдка, как Дамир. Даже хуже. Тот хотя бы ценил мою внешность, а этот, — Андриана прикрыла глаза. — Все это теперь не важно, Лука. Помоги мне исчезнуть. Я могу заплатить за эту услугу, у меня есть деньги.

— Знаешь, что я чую похлеще любого хищника? — навел на нее пистолет. — Ложь, Ада.

— Лука, нет! — крик сзади. Рука дернулась, Андриана упала на пол прикрывая младенца. Пуля вошла в стену аккурат в том месте, где должна была быть голова женщины.

— Ты дура?! — сорвался, подскочил со стула, схватил Яну за горло, ударил об стену спиной.

— Там ведь ребенок, — захлебывается слезами. — Ты чуть не убил… Ты…  — стекает по стене. Отпустил, дал ей упасть. Девушка села на задницу, спрятала лицо в коленях, закрыла руками голову.

— Это пиздец какой-то!!! Нахуй я с вами связался?! — ударил стулом о стену над головой своей белки. Несчастная мебель разлетелась на части никого не задев. — Одна сука мне всю жизнь перевернула! Мало! На тебе еще двух баб, Лука! Мало же у тебя дерьма в жизни было! Кто привел тебя ко мне?! — кинулся к Андриане, вздернул ее за шкирку вместе с ребенком. Они ни хрена не весят сейчас для меня. Легкие, блядь, как пушинки! — Говори!!! Это она, да?! Это ее ребенок?!

Лука

Ада побледнела. Воспаленный рубец на ее лице стал особенно заметен. Знатно ее перекроили, только пусть я мудак, но мне не жаль. Карма, она такая. Она настигает всех. Вот и ей пришлось отвечать за то, что когда-то трахалась с ублюдком Дасаевым. Вместе с ним ездила на «отборы», когда его шавки привозили новую партию живого товара. Молоденькие совсем девчонки, вот такие, как Янка сейчас, проходили настоящую пытку.

Когда Дасаев выбирал тех, кто ему особенно нравится, чтобы стать первым, она тоже была с ним. Иногда даже участвовала в сессиях своего мужика расслабляя для него новую игрушку.

А потом приходила в дом к Маркелову, играла с его дочерью, шутила и смеялась с Даяной, будто она обычная молодая девушка, просто друг семьи.

Ненавижу всю эту грязь. У меня аллергия на таких тварей. Рука сразу сама тянется к оружию.

Слишком поздно я обо всем узнал. Теперь уже ничего не исправить. Она сейчас стоит передо мной на коленях, изуродованная самой жизнью и прижимает к груди маленького мальчишку. Он ищет губами сиську. Голодный, зареванный. Жалко, сука! Мне его жалко! Потому что ребенок не виноват. Он вообще не должен всего этого видеть, слышать и чувствовать в таком возрасте. Спать, срать и пялиться на погремушки, вот что нормально для младенца.

У Итана голубые глаза. Такие же нереальные, как у Янки. Такие же, как были у Даяны. Это чертова генетика. Ее не подкупишь справкой из роддома. Я их не спутаю ни с чем. Просто не хочу верить, что она жива, что она здесь, что ОНА — тот самый заказчик, который привел меня к Аде. Потому что если это правда, то мне придется убить женщину, которую я когда-то любил. И потерять все, потерять себя, Янку. Но иначе не выйдет. Я должен.

Отошел от женщины. Отложил оружие. Яна все также ревет сидя на полу, но сейчас громкие рыдания перешли в нервные всхлипывания.

— Иди сюда, — поднял ее с пола, крепко прижал к себе, скомкал в кулак красно-рыжие волосы. — Я не убиваю детей, — хриплю ей в макушку. Нашел, чем успокоить. Но я не знаю, что говорить. Я просто не умею успокаивать женщин. Очень давно не было практики. — Ян, это не те, о ком стоит плакать, поверь мне.

— Ты убил их, — попыталась оттолкнуть. — Убил…

Увел девушку в комнату, помог лечь на кровать. Сел рядом и замолчал. Оправдываться за то, чем я живу столько лет? Перед кем? Перед восемнадцатилетней соплячкой?

«А ты попробуй» — подкидывает мысль подсознание. — «Может снова станешь человеком»

— Меня уже поздно исправлять, — произнес едва слышно и ушел, прикрыв за собой дверь, сделанную из куска гипсокартона.

Нашел в шкафу бутылку минералки. Осушил на одну треть, вернулся к Аде, забрал у нее маленького Итана.

— Куда ты его? — испуганно вскрикнула женщина.

— Верну, когда мы закончим разговор, — отнес младенца Яне. Девушка дрожащими руками прижала к себе этот крохотный комок в пеленках. Улыбнулся. Похоже отбирать его я буду долго. — Присмотри, ладно? — погладил ее по волосам. Кивнула и я ушел.

— Лука, я не могу ответить на твой вопрос, — заявила Ада, как только я вернулся.

— Не надо. Я и так все понял. Где Даяна? — у меня свело скулы от того, как дико это звучит.

— Я не знаю. Это правда, Лука, — Ада подскочила на ноги, подошла ближе. — Даяна родила Итана, попросила его спрятать и исчезла, но нас нашли буквально через два месяца. Его отец перевернет весь город, чтобы вернуть мальчика. У него здесь везде связи: полиция, медики, администрация. Помоги нам спрятаться.

— Нет.

— Ты сейчас серьезно? Ты ведь любил ее! — возмущается Андриана.

— В прошедшем времени. Все, что я сейчас могу сделать, это просто отпустить вас. То, что мне было нужно, я узнал. Мог бы выбить больше, но опускаться ниже плинтуса не хочу. Мне для размышления хватит того, что есть. Вывезу вас с пацаном за город, а дальше сами.

— Спасибо, — Ада попыталась взять меня за руки. Дернулся, как от прокаженной.

— Это не мне, — усмехнулся и кивнул в сторону комнатки, где Янка возится с младшим братом. — Ей скажи.

Яна

Никак не могу перестать дрожать. Я даже не знаю, правильно ли я держу малыша. Просто прижала к себе. Он так пахнет вкусно. Уткнулась носом в шапочку, стала успокаиваться. Вон, он маленький какой и плакать перестал. А я? Быстро вытерла слезы, глубоко вдохнула, стала вспоминать, что я вообще знаю о таких маленьких детях.

Малыш тихонечко смотрит на меня своими голубыми глазками. Хорошенький. Погладила пальцем щечку. Кожа мягкая, нежная очень.

— Напугал он тебя, да? — шепчу ему. — Придурок. Машет своей пушкой, не смотрит, что ты такой крошечный. И меня напугал. Что будем делать?

— Вот и мне интересно, — вздрогнула и как-то само так вышло, что мальчика я прижала к себе закрывая от Луки.

Его взгляд потемнел, на обнаженных до локтя руках проступили вены и сухожилия. Костяшки стесаны до крови. Она размазана неровными пятнами по тыльной стороне ладони. Меня затошнило снова. Сразу перед глазами возникла та ужасная картина с убитыми людьми.

— Ян, — не заметила, как Лука оказался рядом, присел на корточки. Вижу, как подбирает слова. — Я не зря просил меня слушаться. Теперь ты понимаешь? — голос хриплый. Неудивительно. Он так орал там, за этой тонкой дверью.

— Можно спросить? — мой голос в такой близости от Луки тоже не слушается. Он сбился до едва слышного шепота, горло сдавило неприятным спазмом.

— Спроси, — провел пальцем по колену. Это простое прикосновение прошило меня насквозь до самых мозгов, будто он коснулся оголенного нерва.

— Моя мама жива? — сама не верю в то, что говорю.

— Надеюсь, что нет, — заявляет это чудовище.

— В смысле?! — меня аж подкинуло на месте. Лука прижал обеими ладонями мои ноги к кровати. — Ты понимаешь, что я всю свою сознательную жизнь думала, что она умерла?! Я выросла без мамы и сейчас…

— ЯНА! — он рыкнул так, что вдох комом встал в середине груди. — Твоя мама… Черт! — ударил ладонями по кровати с обеих сторон от моих ног. — Она исчезла тогда. Ты маленькая совсем была. Твой отец, — Лука скрипнул зубами, — меня подставил, и я сел на три года. Но тюрьма, как оказалось, это огромный информационный узел, где один через другого знает третьего и все, что происходит на свободе, просачивается в этот узел, впитывается, распределяется по точкам.