Власть книжного червя. Том 3 (ЛП) - Kazuki Miya - Страница 161

После этого я обернулась и направилась к выходу. Виконт Илльгнер не мог уйти, пока этого не позволят представители более высокого статуса. И хотя я попрощалась не самым изящным образом, но он, по крайней мере, теперь мог уйти.

— Госпожа Розмайн! — воскликнул дворянин, когда виконт Илльгнер ушёл, а я села в пандомобиль.

Однако я не собиралась иметь с ним дело. Меня предупредили, что семья Розмари была нарушителями спокойствия вроде Бёзеванса, поэтому в большинстве случаев я бы просто сказала, что ничего не знаю о своей биологической матери и что Эльвира была моей настоящей матерью. Но в этом случае дворянин говорил со мной без приветствия и представления, так что я не собиралась говорить ему ни слова.

— Рихарда, я не должна напрямую общаться с дворянами, которых не знаю, верно?

— Совершенно верно, леди. Хорошо, что вы запомнили это.

Рихарда одарила дворянина холодной улыбкой, а я направилась в свою комнату. Затем мы попросили Оттилию сообщить о том, что случилось, Сильвестру, Фердинанду и Карстеду. В результате все трое согласились, что я правильно сделала, проигнорировав того дворянина. Имя моей биологической матери не было публично объявлено ни при крещении, ни при моём зимнем дебюте, поэтому всё, что мне нужно делать — это поддерживать статус-кво, ничего не подтверждая и не отрицая.

Я немного волновалась, можно ли просто оставить всё как есть, но поскольку всё, что делала семья Розмари, это каждый день присылала мне письма с просьбами о встрече, ничего другого не оставалось, кроме как игнорировать их.

Затем наступил день встречи с семьёй Ангелики. Я вошла в приёмную и увидела мужчину и женщину, уже стоявших на коленях, из чего я решила, что это и есть её родители. Пока что всё было как обычно, но стоило мне сесть, как всё приняло странный оборот.

— Мы приносим искренние извинения за произошедшее! — в унисо́н воскликнули они.

— Что? — ответила я, удивлённо моргая.

От их внезапных извинений я полностью растерялась. Рихарда шагнула вперёд и спросила:

— За что именно вы извиняетесь?

— Эм, разве Ангелика не совершила какой-то непростительной ошибки? — спросил мужчина. — Мы не могли придумать никакой другой причины, по которой госпожа Розмайн вызвала бы нас на встречу.

«Ого», — только и подумала я. С моей точки зрения, я встречалась с ними только для того, чтобы они не чувствовали себя обделёнными, но для родителей Ангелики это было знаком того, что их дочь совершила какую-то ужасную ошибку, за которую накажут всю её семью.

— Мы были достаточно удивлены, когда Ангелика ещё до поступления в дворянскую Академию заявила нам о желании стать рыцарем, но когда мы услышали, что её назначили в эскорт приёмной дочери герцога, у нас в глазах потемнело, — продолжил мужчина. — Я не думаю, что наша дочь в действительности может служить рыцарем сопровождения для кого-то со столь высоким статусом, как ваш, леди. Мы были убеждены, что рано или поздно она совершит непоправимую ошибку, поэтому, получив этот вызов, мы предположили, что это наконец-то произошло.

Несмотря на рождение в семье потомственных слуг, Ангелика ненавидела учебу, и, хотя она всегда делала как ей указывали, она никогда не действовала без явных инструкций. Другими словами, она вряд ли подходила на роль слуги. После того, как Ангелике доверили роль моего эскорта, похоже, её родители встречали каждый новый день в страхе перед тем, какую же ошибку она может совершить.

— Я слышала от самой Ангелики, что ей не нравится учиться, но это не значит, что она может ослушаться приказа. Она сказала, что желает хорошо служить мне, — сказала я, утешая их.

Правда, её настоящие слова были ближе к пожеланию переложить на меня принятие решений и ответственность, но её родители были слишком взволнованы, так что я не стала упоминать об этом.

Встреча закончилась быстро, с моим заверением, что Ангелика ответственно выполняет свою работу.

Прошло ещё несколько дней после встречи с родителями Ангелики, и, наконец, пришло время посетить чаепитие, на котором соберётся фракция Эльвиры, и сдать отчёт о концерте фешпи́ля. Так как на женские чаепития мужчин не пускали, компанию мне сегодня составила только Бригитта, а Дамуэль получил выходной. Моими слугами выступали Рихарда и Оттилия. Последняя несла коробку с финансовыми отчётами, которые нужно будет раздать всем присутствующим.

Я напечатала эти отчёты специально для чаепития. Они представляли конечный итог множества проб и неудавшихся версий, которые Фердинанд отвергал одну за другой. Это могло стоить мне приличную сумму, поэтому для снижения затрат я использовала листы бумаги вдвое меньше обычного, и напечатала ровно столько копий, чтобы было достаточно для фракции Эльвиры. Это было небольшое вложение, которое должно побудить их продолжать делать пожертвования и поддерживать полиграфию.

— Я подготовила для вас финансовый отчёт, — начала я. — Пожалуйста, изучите документ, который вам передали. В нём указана сумма пожертвований собранных на концерте господина Фердинанда, а также как они были потрачены. Благодаря вашей помощи у детей из приюта теперь есть место для работы и припасы, чтобы пережить зиму.

Однако никто особо не интересовался отчётом. Дворянки были удивлены тем, сколько мы в общей сложности заработали, но обычно люди настолько редко рассказывали, как они тратили пожертвования, что мой подробный отчёт вызвал лишь удивление тем, насколько всё подробно изложено. Как выяснилось, они собрались здесь в надежде на новые портреты, что они смогли бы купить, а не потому, что заботились об использовании их денег. Я даже видела несколько явно разочарованных женщин, включая Эльвиру, не нашедших в отчётах ничего кроме букв и цифр.

После того, как я полностью прошлась по отчёту и предложила задать вопросы, женщины стали умолять меня предоставить больше красивых иллюстраций, сделанных Вильмой.

— Госпожа Розмайн, портрет господина Фердинанда, который вы продали на концерте, был поистине великолепен. Я смотрю на него каждый день с тех пор, — сказала одна из них.

— Я надеялась сегодня купить себе один, потому что ранее упустила такую возможность. Когда вы снова будете их продавать? — спросила другая.

— Планируете ли вы провести ещё один концерт? — спросила третья.

Видя, как сильно сверкают их глаза, я задумалась, неужели они действительно так сильно хотят портреты Фердинанда? Учитывая их увлечённость, я была абсолютно уверена, что смогла бы заработать на них огромное состояние без особых усилий. И я бы так и сделала, если бы мне предоставили такую возможность. Но увы, трудно представить, что Фердинанд когда-либо даст мне второй шанс заработать на нём.

— К сожалению, полный набор из трёх иллюстраций оказался в руках ауба Эренфеста, который затем показал их господину Фердинанду. Достаточно сказать, что он заставил меня поклясться больше никогда не продавать его портреты, — сообщила я.

От жестокой реальности, в которой не будет второго издания иллюстраций Фердинанда, у дворянок перехватило дыхание, и они горестно застонали. Особенно опустошены были плачущие девушки, которым во время концерта не хватило денег на покупку иллюстраций.

— Я даже хотела поместить небольшой портрет в уголке этого отчёта, но господин Фердинанд не разрешил мне. Я основательно обдумала, что могла бы сделать, и, наконец, пришла к отчёту, который вы видите перед собой.

— Розмайн, ты что-то в нём спрятала? — весело спросила Флоренция.

Эльвира наклонилась над столом, её глаза светились предвкушением.

— Я была уверена, что ты непременно что-нибудь придумаешь.

Взгляды всех присутствующих сосредоточились на мне. Я прокашлялась и взяла один из отчётов.

— Я подумала, что использовать их только в качестве финансового отчёта — пустая трата бумаги. В конце концов, бумага и чернила далеко не дешёвы, — сказала я.

Тихонько хихикая, я перевернула бумагу. На первый взгляд, на бумаге было что-то вроде случайно разбросанных линий. Я показывала Фердинанду только фронтальную сторону своего отчёта, и даже если бы он посмотрел на обратную сторону, линии просто казались бы случайными мазками и кляксами.