«Гран-При» для убийцы - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 50

• Предыдущая
• 50/74
• Следующая

– Спасибо, Сима, да, спасибо, я все поняла. А ты не знаешь, чьи это были ящики? Да, спасибо.

Она положила трубку и застыла в молчании.

– Вы убедились в том, что я говорил вам правду? – спросил Эльдар.

– Да, – шепотом ответила молодая женщина.

– Поэтому я прошу меня понять. Речь идет в том числе и о вашей собственной безопасности. После нашего ухода здесь тоже может произойти взрыв, и тогда вам некого будет винить, кроме самой себя.

Шугина явно колебалась.

– Я не уйду без его вещей, – заявил Касумов, – сейчас я вызову сюда еще двадцать человек и мы перевернем весь дом, но найдем то, что он у вас спрятал. Хотя бы для вашей личной безопасности. И для его тоже.

Это решило исход дела. Женщина шагнула к стенному шкафу, достала из него «дипломат».

– Вот, – сказала она, – это его вещи. Больше здесь ничего нет.

Касумов взглянул на чемоданчик. Открыть его или подождать? Искушение было слишком большим, но он помнил о том, что случилось в аэропорту. Рисковать нельзя.

– Дайте его мне, – попросил он, – и старайтесь не делать резких движений.

Она испуганно протянула ему «дипломат». Он принял, автоматически отметив довольно внушительный вес. Посмотрел ей в глаза. Они были полны слез.

– Извините, – сказал он на прощание, – но вы поступили правильно.

– Что будет с Ильясом? – спросила она напоследок.

– Не знаю, – ответил Касумов, – но думаю, что лет десять-пятнадцать вы его не увидите. И это в самом лучшем случае.

Она охнула, оперлась о стену.

Осторожно неся «дипломат», Касумов открыл замок двери, вышел и мягко закрыл за собой дверь. Спустился вниз по лестнице, положил «дипломат» в багажник. Увидев его с чемоданчиком, Ильяс, сидевший на заднем сиденье между сотрудниками МНБ, стал громко ругаться. От бешенства у него побелели глаза, он брызгал слюной.

– Дешевка! Подстилка вонючая! Дрянь... – неслось из машины.

Он прибавлял еще массу нецензурных выражений, но Касумов его уже не слушал. Он сел за руль и выехал со двора. Обратно он ехал с еще большей скоростью, словно действительно опасался, что в чемоданчике могла лежать бомба и вставленные в нее часы отсчитывали последние минуты перед взрывом. На одном из перекрестков стоявший у машины полиции офицер ГАИ поднял руку. Касумов резко затормозил. Они действительно проехали на красный свет.

– Извини, друг, – сказал он и тут же узнал того самого инспектора полиции, который отпустил несколько дней назад Ахмедова. Старший лейтенант его тоже узнал.

– Здравствуй, дорогой, – обрадовался он, – можешь проезжать, ничего страшного.

Ему было очень приятно, что мог сделать поблажку офицеру МНБ, который поймал его несколько дней назад на взятке.

– Ах ты, стервец! – громко сказал Касумов. – Ну почему вы никак не хотите исправляться?

– У тебя, видимо, хорошее настроение, начальник, – ответил инспектор ГАИ.

– Да, – кивнул Касумов, – теперь действительно хорошее. А когда тебя выгонят из ГАИ, будет совсем хорошее.

И оставив ничего не понимающего инспектора, он рванул машину с прежней скоростью. У него теперь действительно было хорошее настроение. Часы показывали половину четвертого утра.

Было уже восемь часов утра, когда Дронго дотронулся до плеча задремавшей женщины. Она сразу открыла глаза.

– Что случилось? – спросила, оглядываясь по сторонам. Вспомнив, где находится, смущенно улыбнулась. – Кажется, я заснула.

– Ничего страшного, мы вместе смотрели телевизор, а потом вы задремали. Будем считать, что мы просто дежурили по очереди.

– Из меня не получится охранник, – улыбнулась она, – я «жаворонок», и мне очень трудно сохранять нормальную форму в пять часов утра.

– Вы довольно точно определили время, когда заснули. Где-то около половины пятого, – сказал Дронго.

Она сбросила с себя одеяло, которым он накрыл ее ночью, и поднялась.

– Если разрешите, я умоюсь.

– Да, разумеется, можете пройти в ванную, – показал он на дверь в глубине спальной.

Она взяла свою сумочку и прошла к ванной, обернулась к нему.

– Спасибо за одеяло!

– У меня их было два.

– Вы неисправимы, – пожала она плечами и вошла в ванную.

Он вышел в другую комнату. Подошел к столику с телефоном. Все-таки нужно будет заказать завтрак в номер. Подняв трубку, вызвал ресторан, попросил принести завтрак через полчаса. «Если вдвоем будем контролировать дверь, возможно, не оставим шансов убийце», – отметил он для себя.

Она вернулась из ванной комнаты через десять минут. Он сообщил ей о том, что заказал завтрак. Еще через двадцать минут в дверь постучали.

– Оставайтесь в спальне, – почти приказала она ему, – если это убийца, он не начнет сразу стрелять.

Мисс Линхарт прошла к двери и осторожно посмотрела в глазок. За дверью стоял официант с сервировочным столиком. Она открыла дверь, сжимая в руках пистолет, на который было накинуто полотенце.

– Проходите, – улыбнулась женщина, приглашая официанта войти.

Тот вкатил столик. Наклонился, чтобы достать заказанные омлеты с сыром. И в этот момент Дронго поднял свой пистолет, готовый немедленно выстрелить, если пришедший сделает хоть одно лишнее движение. Но молодой человек улыбнулся и поставил тарелки на стол, сервируя его мягкими, плавными движениями. Дронго стоял у него за спиной, готовый к любой неожиданности. Официант закончил сервировку стола, поставил серебряный чайник и спросил:

– Где владелец номера? Он должен подписать счет.

Дронго спрятал руку с пистолетом за спину и громко сказал:

– Дайте мне счет, я его подпишу.

Официант обернулся. Он был немного испуган, обнаружив, что кто-то стоит за его спиной. Он протянул ручку и полез за блокнотом, когда оказавшаяся теперь у него за спиной Алиса Линхарт убрала полотенце, готовая выстрелить. Официант достал счет, протянул его Дронго. Тот убрал левую руку за спину, переложил в нее пистолет и, прислонившись к дверям, протянул правую руку за ручкой. Подписал счет. Алиса кивнула и убрала пистолет. Официант улыбнулся и повернулся, чтобы уходить. Дронго переложил пистолет в правую руку, готовый выстрелить.

Молодой человек дошел до дверей и снова обернулся. Алиса дернулась, но успела усилием воли сдержаться, не подняла руку с пистолетом.

– Приятного аппетита, – пожелал официант, выкатывая свой столик.

Когда он открыл дверь, Дронго снова поднял пистолет, но официант уже закрыл за собой дверь. Оставшиеся в номере посмотрели друг на друга, неслышно перевели дух.

– Мы становимся параноиками, – заметила женщина.

– Это был единственный шанс, – упрямо возразил Дронго.

– Уже половина девятого, – взглянула на часы Алиса, – если сегодня никого не будет, значит, вы просто ошиблись. И нам нужно срочно выезжать в Бейрут.

– Согласен. Но впереди еще целый день. Все может случиться.

– По-моему, вам просто нравятся неприятности.

– Нет. Мне нравится моя работа. Я убежден в правильности своих выводов. Даже если ничего не случится, то и тогда это не будет означать, что я ошибся. Возможно, не сработал какой-то неучтенный фактор, о котором мы не догадывались.

– Вы готовите пути к отступлению? – скривила она губы.

– Нет. Просто объясняю возможные причины, – ответил Дронго. – Давайте завтракать.

Он первым сел за столик, лицом к двери. Он всегда садился лицом к дверям. Женщина села напротив него. Они начали завтрак.

– Мул мог разгадать ваш маневр, – заметила мисс Линхарт, – или просто не отреагировать на ваше появление в Дамаске.

– Все может быть, – кивнул Дронго, – но не торопите время. У нас впереди еще целый день.

Они уже закончили завтрак, когда раздался телефонный звонок. Дронго поднял трубку.

– Простите, что вас беспокою, – любезно сказал портье, – но вы не сказали, какие газеты доставить вам сегодня в номер.

– Никакие, – он не хотел давать никому лишних шансов, – мне газеты сегодня не нужны.

• Предыдущая
• 50/74
• Следующая