Леха и зомби. Трилогия (СИ) - Крынов Макс - Страница 77

Собрание провели быстро. Сигнал на случай экстренного сбора был определен: Святослав вдавил клаксон Киа Бонго, и не отпускал его, пока во двор не вышли все жильцы. Татуированный успокоил толпу и рассказал людям, что произошло со студентами. Паша подтвердил его слова. Люди стояли мрачные, переговаривались, мол, каким уродом нужно быть, чтобы сделать такое?

– А как Леха так быстро уровни поднял? – спросил Гига, старая перхоть, – Я конечно не намекаю ни на что, но десять уровней за сутки – это дохера.

– На ящерах с реки, – объяснил Святослав, – Захар, Дамир и Витя тоже подняли уровни. Про ящеров я расскажу позже, имейте терпение.

Собрание затянулось минут на десять, за которые Святослав рассказал жильцам о последних событиях в городе: о появлении речных монстров, о Тандеме по ту сторону реки, о военных. Из всего сказанного я не знал лишь об одном: вояки приезжали не только к нам, но и к Весте. И чёрт знает, о чем они там договорились.

Расписной спросил про Савелия Липилина, но его среди жильцов никто не знал.

– Я отправлю в Весту посыльного, – сообщил мне Святослав после собрания, – Он передаст реальную версию событий. Понимаю, что Сергеичу реальная версия может быть не выгодна, и он начнет тебя травить и распускать слухи по поселениям, но уже не так интенсивно, как мог бы. А то и вовсе не станет этого делать.

– Я могу сам навестить Весту и попросить Соколова воздержаться от дискредитации моего… доброго имени.

– Пожалуйста, не делай этого, – попросил Святослав, – Ты с военными уже поговорил, не нужно повторять.

– Кстати, – щелкнул я пальцами, – Как называется наше поселение?

Святослав вопросу не удивился:

– Карбышево, по названию улицы. Люди думают, что Карбышево состоит из пяти зданий, и этим поселением управляет совет. Так могло быть, но жильцы в остальных домах разобщены, и глав домов у них нет. Мы помогаем друг другу по мере сил, но добрососедство – наш максимум.

– Так мне можно остаться у вас? – спросил студент, который все это время мялся возле нас. При взгляде на жалобное лицо у меня сжимались кулаки и хотелось отпиздить беднягу. Святослав отмахнулся:

– Не стоит. Поищи другой дом, Паш.

– Но как же… Меня ведь могут сожрать!

– Иди в Весту, – посоветовал я, – Я был там с утра, и не видел твоих у входа: значит, их запустили. Вот и тебя запустят.

– Не думаете, что это самую малость бесчеловечно? – подтянулась к нам Инга, – Этот человек пережил ужасные вещи!

– Этот человек – как рыба на крючке, – объяснил Святослав, – У него забрали девушку и теперь им могут манипулировать. Ему скажут, что если он не сыпанет Лехе яд в еду, Наташу убьют – и он сыпанет. Ему вручат гранату, попросят закинуть ночью в окно Лехи – и он закинет.

Мне не нравились примеры моей смерти, но в целом Святослав говорил правильные вещи: селить в дом человека, которого крепко держат за яйца – идея на двоечку.

– Должен быть выход! – возразила Инга.

– И он есть, – кивнул Святослав, – Этот выход называется "Веста", и находится во‑он там.

Паша уходил долго. Юноша вел себя так, будто его выгоняют голым на мороз: рыдал, ползал на коленях, размазывал сопли по лицу. У меня не было желания смотреть на этот спектакль, поэтому я направил кресло вверх. Небо было чистым, гроза мне не угрожала, поэтому я достиг примерно семисотметровой высоты и завис.

Если не найду никакой зацепки, придется завтра выбивать информацию из Максима Рогина. Если напавшими мертвецами руководил не он, то Рогин может рассказать про других поводырей. Не думаю, что они друг с другом не контактируют и вообще не пересекаются.

Поводырь Липилина не стесняется перемещаться по городу, и ходит по обеим берегам Казанки. Значит, логово мертвеца может быть где угодно, и искать его бессмысленно – Казань огромна.

Но поводырь наверняка рано или поздно появится у реки: если он не захотел забирать тела из студенческого городка, то он и позже к телам не вернётся. Всё для инсталляции "Леха – чокнутый убийца". А мясцо можно и у ящеров добыть.

А ещё – нужно помнить, что Липилин может контактировать с каким‑нибудь поселением: будь я на месте поводыря, не стал бы упускать возможность узнать через своего человека о происходящем в городе. Не исключаю, что мой уровень, имя и фамилию мертвец узнал через справку, кинжалы я постоянно с собой носил, пока не сменил на ятаганы, а вот мое место жительства проще узнать по расспросам.

Я вздохнул и потащил свою сломанную кость к Казанке.

За следующий час мне удалось как следует рассмотреть берега реки с безопасной высоты. Я увидел Захара и его команду – маленькие фигурки сражались с ящерами. Причем Захар не стал повторять мою ошибку и выманил монстров в два раза дальше от берега. Тритерия я обнаружить не смог: не знаю, расстояние тому виной, или водное чудище на команду Захара не поднималось.

А затем меня посетила очень простая мысль, к которой я мог прийти сразу, если бы хоть немного подумал. Зомби в городе встречаются все реже, и в то же время команда Липилина перемещается довольно свободно. Как они это делают?

Через метро. Место, в котором людей гораздо меньше, чем на поверхности. Та же команда Захара обследовала несколько станций, только сомневаюсь, что они были везде – для такого нужно время, целеустремленность и терпение, которого у мальчишек нет. А вот у меня времени – хоть завались!

Я полетел к ближайшей станции – Кремлевской.

На этой станции я ни разу не садился и не выходил. Жил я у Горок, работал у Авиастроительной, Арину и тех, кто был до нее, выгуливал у Козьей Слободы, поэтому Кремлевская прошла мимо меня. Зато, когда учил карты, накрепко запомнил местоположение всех станций метро. Апокалипсис образовательный.

Станция встретила вонью гнилых тел: в отличие от Горок, здесь не только кровь, но и разлагающиеся трупы. Тела, которые не ушли отсюда на своих ногах, разлагались с первого дня системы. Смрад стоял настолько насыщенный, что я не удержал обед внутри и едва успел наклониться, как меня вырвало прямо с кресла. Чуть не уделал брюки…

Я задержал дыхание и попробовал влететь на станцию еще раз. Кресло разогналось, и мне пришлось терпеть боль на поворотах, пока я не углубился к туннель, ведущий в направлении Авиастроительной, конечной станции.

В туннелях смрад практически не ощущался, зато местным воздухом, тяжелым и пыльным, дышать совершенно не хотелось. Неделю назад его хотя бы поезда разгоняли, а теперь он висел, недвижимый и душный. Я летел, не видя ничего вокруг, полагаясь только на ощущение пространства от телекинеза. Спустя минуту почувствовал, будто задыхаюсь. Хотелось дышать полной грудью, но был лишь плотный воздух подземелья, который практически не насыщал легкие кислородом. Откуда‑то из глубин черепной коробки всплыла информация о том, что под землей обычно скапливаются тяжелые газы, которые вызывают отравления, вспыхивают от одной спички.

Однако "кровавая стойкость" работала: я понимал, что все, что если я до сих пор в сознании, то все неплохо. Перед глазами не плавали разноцветные круги, в ушах не звенело, не немели конечности, да и падать в обморок я не торопился. Однако на волне желания поскорее нормально подышать, путь до следующей станции я преодолел быстро.

Козья Слобода! Я вылетел со станции, как пробка с бутылки и жадно задышал. В туннелях было прохладно, но за четыре минуты, что я летел, успел вспотеть. Волосы и одежда испачкались в пыли, волосы походили на паклю, но это мелочи – после полетов по всем станциям я буду выглядеть как сантехник из анекдота про ключ.

На следующей станции, Яшьлек, я чуть было не вписался в поезд – пришлось замедлять полет и протискиваться между стеной и вагонами. Кресло пришлось оставить – не пролезало. Я собрал на себя кучу паутины и минуту стоял на свежем воздухе, очищая одежду. Ненавижу, блять, полеты в метро!

Дальше я двинулся по соседнему туннелю, на кресле, которое достал из будки дежурного по эскалатору. На станции Северный вокзал не было ни трупов, ни крови – видимо, на момент заражения на станции не было зомби, либо люди благополучно успели сбежать.