Бремя идолов - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/60
• Следующая

Она заставила себя пронестись мимо двери не оглядываясь. На первом этаже почувствовала, как дрожат и подгибаются ноги. Выбегая из дома, услышала, как хлопнула дверь на втором этаже. Они уж поняли – в квартире никого нет. Римма выскочила на улицу. Но этого мало. Нужно поскорее уйти от этого дома. Но бежать нельзя. На нее могут обратить внимание. Сдерживая себя, она быстрым шагом дошла до угла, завернула за него и устремилась к ближайшей остановке автобуса.

Она не успела еще достичь остановки, как мимо нее с ревом пронеслась та самая «Волга». На остановке было много людей, но они видели ее. Римма села в автобус, ее била крупная дрожь. Сидевшая рядом женщина с недоумением уставилась на нее. Римма закрыла глаза. Господи, где Вадим? Нужно найти Вадима. Но еще важнее не попасть в руки преследователей. Куда ей теперь податься? Выйдя на следующей же остановке, она снова позвонила Николаю Николаевичу.

– Слушаю, – сразу же ответил Глебов.

– Это я, – сообщила Римма.

– Ты успела уйти? – выдохнул Николай Николаевич.

– Успела, – прошептала она.

– Я пришлю своего водителя к тебе домой и отвезу тебя на свою дачу, – предложил Глебов, – мне Света все рассказала. А я попытаюсь найти Вадима Кокшенова.

Ник-Ник опровергал мнение, что в приснопамятные времена на партийной работе оказывались сплошь дураки и карьеристы. Случалось среди низшего звена и немало талантливых, порядочных людей. Николай Николаевич, принадлежавший к их числу, оказался весьма полезен своей газете в сложнейший период ломки общественного сознания. Когда его издание и его люди оказывались втянутыми в разного рода неприятности, он всегда находил самый рациональный и удивительно мудрый выход из любого положения.

Выслушав рассказ Рыженковой, он понял, что Римме, да и газете грозит опасность, и решил взять на себя поиски исчезнувшей пленки. Сенсационный материал мог в их газете стать самой большой политической сенсацией года. Но перед тем как нести пленку в ФСБ, нужно сделать с нее копию и положить в редакционный сейф.

– Я не хочу вас подводить, – призналась Римма, – вдруг они узнают, что вы мне помогаете. Лучше спрячьте нас со Светой где-то в другом месте. Они ведь знают, что она мне помогает, и за ней тоже начнется охота.

– Верно, – согласился Глебов, – так будет лучше. И одна скучать не будешь. Сделаем так. Света приедет к тебе куда-то на условленное место в моей машине, а уж потом водитель отвезет вас на дачу. Там поставим охрану. А я постараюсь разыскать Кокшенова. Позвоню его редактору. Не унывай. Все сделаем правильно.

– Спасибо, Николай Николаевич, – растроганно сказала Римма. – Только пока ничего не рассказывайте вашему водителю.

– Ты могла бы мне этого не говорить, – хмыкнул Глебов. – Скажи, куда подъехать за тобой. Только с дачи – никуда. Иначе мне трудно будет одновременно искать Кокшенова и держать под контролем таких непоседливых девиц, как вы.

– Договорились, – засмеялась Римма, чувствуя, как спадает нервное напряжение. – Николай Николаевич, а вы не можете узнать что-то о тех, кто приходил к вам в редакцию? Было бы интересно получить их фотографии. Вдруг я узнаю их…

– Уже проверяем. Я отправлю наших ребят в пресс-центр. Действительно надо проверить этого Бондаренко. Почему именно он приехал за тобой.

– Спасибо. Я буду ждать вашу машину. Лучше всего на этой же остановке. Здесь всегда многолюдно. – И Римма назвала место.

Глебов положил трубку и многозначительно взглянул на сидевшую перед ним Рыженкову.

– Вы теперь подруги по несчастью, – вздохнул он. – Так-то, героиня сериала «Журналисты тоже плачут», – сказал он, намекая на Светину слезливую реакцию. – Пока не найдем Кокшенова, посидите у меня на даче. А уже потом решим, как нам действовать дальше. Сейчас я вызову водителя.

Через полчаса «Ниссан» главного редактора подъехал к остановке, на которой машину ждала Римма. Увидев подругу, она разрыдалась. Не сдержала слез и Света. Удивленный водитель с недоумением поглядывал на сотрудниц, которые ехали, всю дорогу не произнося ни слова.

Они уже подъезжали к месту, когда раздался звонок мобильного телефона. Водитель передал телефон Римме.

– Кривцова, – услышала она приглушенный голос Николая Николаевича, – уговор остается в силе – с дачи никуда. Дело гораздо серьезнее, чем я думал.

– Что случилось? – у Риммы сжалось и куда-то покатилось сердце.

– Виктор Бондаренко дважды судимый рецидивист. Никто не знает, каким образом он попал к Тетеринцеву, который согласился взять уголовника своим помощником. Будьте очень осторожны, Римма. Я постараюсь подослать к вам надежных людей.

Вадим Кокшенов никуда не исчезал. После того как Римма отдала ему магнитофон, он, так ничего и не поняв, засунул его в карман куртки и поехал к знакомому фотокорреспонденту домой проявлять в его лаборатории пленку и печатать фотографии. Куртку он свалил куда-то на свободный стул в прихожей и забыл и про магнитофон, и про свой мобильный телефон, тоже лежавший в куртке. Вместе с другом они провозились около часа с пленками и снимками, а затем решили отметить удачное завершение работы. Потом созрела идея – «добавить» еще. И в результате к семи часам вечера основательно нагрузившийся и беззаботный Вадим отправился к себе домой, забыв куртку с магнитофоном и неотключенным телефоном у друга.

Возвращался он в хорошем настроении и, разумеется, не обратил внимания на чужую «Волгу», стоявшую у его подъезда. Он уже собирался войти в подъезд, когда рядом с ним появилось двое незнакомцев.

– Вы Вадим Кокшенов? – спросил один из них.

– Кажется, да, – улыбнулся он, все еще плохо соображая, что происходит, но инстинктивно прижимая к себе сумку с новыми фотографиями и своим магнитофоном.

– Вам нужно проехать с нами, – предложил один из незнакомцев.

– Кто вы такие? – спросил Вадим, трезвея. – Я вас не знаю.

– Я помощник депутата Тетеринцева. Вот мое удостоверение, – достал из кармана документы тот, что повыше. Второй как-то мрачно смотрел на Кокшенова. Строчки прыгали перед глазами репортера, и он только разглядел на фотографии лицо, схожее с тем, которое маячило перед ним.

– Ну и что? – спросил, пошатнувшись, Вадим, возвращая документ.

– Вам нужно проехать с нами, – объяснил помощник депутата, – есть важный разговор.

– Завтра, – отмахнулся Кокшенов, – завтра поговорим. А сегодня вы же видите… я очень хочу спать.

Но человек уже цепко держал его за руку.

– Вы поедете с нами, – жестко сказал он.

Если бы Вадим был трезв, он бы наверняка отреагировал как-то иначе. Но алкоголь делал его неразумным и агрессивным. Вадим, не раздумывая, свободной рукой что было сил оттолкнул нахала. Но его товарищ тут же быстро, даже не замахиваясь, нанес журналисту короткий удар в живот. Вадим согнулся пополам от боли. Но не упал, очевидно, алкоголь оказывал и некое анестезирующее действие. Выпрямившись, он развернулся и неожиданно нанес нападавшему удар в лицо. Тот отшатнулся, полетел к стене.

Но исход боя был предопределен. Через минуту Вадим уже валялся на земле, а его противники с упоением били его ногами в живот. Кокшенов издавал короткие всхлипы, пытаясь закрыть лицо.

Драка во дворе привлекла внимание жильцов. Послышался женский крик: «Убивают!» Мужчины оглянулись по сторонам. В их планы явно не входило свидание с милицией. Услышав крики, они быстро обыскали Кокшенова, схватили сумку, валявшуюся рядом, и поспешили к своей машине.

– Убийцы! – громко кричала соседка при виде лежавшего в крови Кокшенова. – Остановите же их!

Но те уже сели в свою «Волгу», машина, взвизгнув тормозами, выскочила из арки двора. Когда через несколько минут на месте оказались участковый и машина «Скорой помощи», у подъезда лежал только зверски избитый Кокшенов. Объяснить, почему на него набросились незнакомцы, он не смог. Зато специфический запах, исходивший от пострадавшего, не оставлял сомнений – участковый решил, что это была обычная пьяная драка. Он составил протокол по этому поводу, дав подписать его и сердобольной соседке, выступившей свидетельницей драки, а затем разрешил увезти Кокшенова в больницу для оказания ему необходимой помощи.

• Предыдущая
• 18/60
• Следующая