Упс... Ошибочка вышла (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 30

— То есть у нее осталась неопасная часть дара, — уточнила я.

Дэрек кивнул:

— Да, только пассивная часть.

— Тогда зачем ты стращал меня возможностями активной части? — насторожилась я.

— Потому что стремление вернуть утраченное свойственно не только людям, но и драконам тоже, — вздохнул он. — Приворотные зелья, например, научились делать очень хорошие. Без проб крови порой и не понять, что чувства навязанные, а не настоящие.

— Ничего себе!

Он снова кивнул и со знанием дела продолжил:

— Специальными составами можно в бою вызвать в противнике непередаваемый ужас. Можно сделать более живые иллюзии, которые не рассеять просто так. Рецепты таких зелий и формулы чар благородные семейства оберегают очень тщательно. Многие занимаются экспериментами. К таким экспериментаторам относился и лорд, у которого служил отец.

Дэрек все больше мрачнел, и становилось понятно, что мы подбираемся к сути проблемы.

— Лорд разрабатывал татуировки, которые делали бы его драконидов-телохранителей невосприимчивыми к ментальной магии. Особые чары, рисунки, видимые только на чешуе.

— И многие соглашались на такое? — я не скрывала скепсиса.

— Да. Многие, — прозвучало хмуро. — Лорд очень хорошо платил за участие в экспериментах. Этих денег, единовременной выплаты, хватило на то, чтобы оформить лицензию ловца и купить портальный артефакт.

— Насколько опасным оказался этот эксперимент, раз за участие аж столько заплатили?

— Под скорлупу заглядываешь, — похвалил Дэрек. — Очень болезненное нанесение татуировки — мелочи по сравнению с теми побочными эффектами, которые были перечислены в контракте.

— В контракте? — уточнила я.

— Все оформили официально, разумеется. С отказом от претензий, с дополнительной компенсацией, если в течение первого года эксперимент приведет к необратимому увечью, с подробным перечислением уже известных побочных эффектов, — Дэрек снова махнул рукой, будто показывая, что лорд-экспериментатор предусмотрел все. — Отец согласился. Подписал, рассудив, что глупо терять шанс получить сразу много денег и осуществить мечты. К тому же не забывай про риск потерять работу, а доводить до этого было еще в разы глупей.

Хм, тут стоило признать правильность аргумента. Работника, отказавшегося участвовать в добровольно-принудительном эксперименте, могли невзлюбить, а то и выгнать с плохой характеристикой. А это если не крест на карьере, то серьезная помеха. Ну и удар по самолюбию честолюбивого человека, каким, без сомнений, был отец Дэрека.

— Татуировку отец перенес неплохо. Пока восстанавливался после ритуала нанесения, сделал необходимые вычисления, чтобы добыть землянку. Выбранная им девушка жила в малонаселенном районе и обладала очень выраженным даром.

— Путь среднего сопротивления, — хмыкнула я.

Дэрек чуть улыбнулся и согласился.

— Можно и так сказать. Земля, конечно, это испытание не для всех, но яркий дар девушки тоже сыграл свою роль и облегчил задачу. В итоге у отца получилось задуманное, а девушка подошла самому выгодному жениху. Тот заплатил щедро сверх оговоренной суммы. Добыв землянку, отец показал силу дара и уровень владения им. Сам-андруны дали разрешение на брак не с драконидой, а с драконицей на четверть. Подобрали подходящую девушку, чтобы пара получилась созвучной, гармоничной.

Я в который раз отметила, что о любви речь не заходила ещё ни разу, когда мы обсуждали браки в Эвлонте. Интересно, драконы вообще помнят о том, что она существует? Сама по себе, настоящая, а не вызванная приворотным зельем.

— Отец купил участок, построил дом. Потом родился я. Отец некоторое время ещё служил, а потом несколько удачно добытых учениками отца невест укрепили его славу аналитика. У него даже было некое подобие школы для бойцов-драконидов и человеческих магов, а еще он давал частные уроки будущим ловцам. Помогал рассчитывать порталы, выискивать нужных девушек.

— Разумно распорядился полученными деньгами, ничего не скажешь, — признала я.

Такой подход в сочетании с целеустремленностью закономерно вызывал уважение, и я не представляла, что могло случиться, если теперь от былого благосостояния почти ничего не осталось. Дэрек кивнул, снова отпил вина и долго крутил в пальцах ягодку.

— Мне было пятнадцать, когда умер лорд, у которого служил отец. Я хорошо помню этот день, потому что отец не спустился к обеду. Мама попросила меня позвать отца, и я нашел его в кабинете. Он лежал на полу, бился в судорогах.

Лицо мрачного Дэрека, делящегося таким личным воспоминанием, даже в теплом свете фонариков казалось бледным и ожесточенным. Я чувствовала горечь и обиду, завладевшие Дэреком, и не стала сдерживать порыв — положила ладонь ему на запястье. Он мягко накрыл мою руку своей, в движении сквозила благодарность за поддержку, а слова были лишними.

Недолго помолчав, он продолжил рассказывать.

— Отец больше недели после приступа приходил в себя. Как потом выяснилось, так на смерть лорда отреагировали все дракониды, участвовавшие в экспериментах. В контракте говорилось, лорд использовал этих бойцов в качестве личной охраны и, чтобы быть уверенным в их верности, привязал драконидов с помощью татуировок к себе и всем своим кровным родственникам. В состав чернил входила зачарованная кровь.

— Ничего себе! То есть это может в любой момент повториться?

— Да. Может, — кивнул Дэрек.

— Вот же… — я прикусила язык, чтобы не ругнуться. — Это ж умудриться надо так нагадить после смерти! Как это заблокировать?

— Никак. Более того, контракт составлен таким образом, что родственники лорда не обязаны не только компенсацию платить, но и искать способ обойти этот «непредвиденный побочный эффект». Законники проверяли все очень тщательно.

— У меня слов нет! Ни одного цензурного! — выпалила я.

— Можешь не стараться их подбирать, — усмехнулся Дэрек. — Я отлично чувствую, насколько ты возмущена.

— Неоспоримый плюс поводка, — буркнула я.

— Я получаю настоящее эстетическое удовольствие, ощущая твои эмоции, — не осмелившись встретиться со мной взглядом, признал Дэрек. — Они удивительно чистые и красивые. Любые. Даже злость и возмущение.

Я смутилась, тихо поблагодарила. Не думаю, что он отважился бы сделать такой откровенный комплимент, не будь вина. Но мне похвала и чудесная искренность Дэрека очень понравились.

— Вернемся к татуировке отца, раз уж я начал рассказывать, — вздохнул он, и я поспешно кивнула, показывая готовность слушать. — После смерти дракона, сделавшего ее, она постепенно начала терять стабильность. Беспричинные вспышки злости стали обычной составляющей жизни. Отец мог бросить чашку в стену, швырнуть в маму или в меня книгу. Я искренне радовался тому, что уже закончил общую школу и продолжал обучение в другой. Там была такая нагрузка, что я приезжал домой на пару дней раз в месяц. А маме, конечно, было очень тяжело.

Дэрек помрачнел ещё больше, но продолжил рассказывать.

— Ученикам тоже доставалось, хотя на занятиях отец старался сдерживаться. В итоге большая часть учеников ушла. Понадобилось два года, много проб и денег, чтобы создать мазь, стабилизирующую татуировку. Но сама понимаешь, что за это время отношениям был нанесен серьезный вред.

Я хмуро кивнула:

— Понимаю. Так случилось ведь не только с твоим отцом?

— Нет, не только. Со всеми драконидами, у которых были такие татуировки, произошло то же самое.

— И родственники экспериментатора опять ничего никому не должны, так? — потихоньку закипала я.

— Да, так, Вера, — он встретился со мной взглядом. — Пойми, контракты для того и составляются. Отец знал, думал, что знал, на что шел. Другие тоже думали, что понимают, на что подписываются. Контракт полностью защитил лорда и его наследников. В этом суть таких документов.

— Поверить не могу, что это законно!

— К сожалению, приходится и верить, и смиряться с этим, — в голосе Дэрека слышалась лишь толика горечи и обреченности, которые он чувствовал на самом деле. И мне стало неловко из-за того, что мои неприятие и возмущение дополнительно тревожат его. — Отец и его бывшие сослуживцы нанимали лучших специалистов, чтобы найти лазейки, способы обойти контракт и стребовать хотя бы дополнительные компенсации через суд. Тщетно. Зря надеялись. Но хотя бы мазь помогала, и дома снова стало почти спокойно. Отец тогда увлекся занятиями со мной, появились новые ученики. С ним временами по — прежнему было сложно, потому что действие мази зависело от множества факторов, но отец стал значительно уравновешенней. Я закончил школу, устроился на службу во Дворец Решений, большую часть времени отсутствовал дома, поэтому не сразу понял, что к мази постепенно развивается привыкание. Она действовала все слабей и слабей. Мама не жаловалась, она вообще не обсуждала со мной свои отношения с отцом. Просто семь лет назад она решила уйти.