Величие (СИ) - Хай Алекс - Страница 21

Я вылез на холм первым. Солнце успело взойти, но небо плотно затянуло серыми облаками, и мир вокруг казался почти черно-белым, словно кто-то выкрутил насыщенность на минимум.

Первым делом я нашел источник дыма — темные клубы продолжали валить со стороны дома. Обычно в это время в усадьбе уже кипела жизнь, но сейчас не было слышно ничего, кроме карканья ворон.

У меня внутри все похолодело.

— Посмотрим? — предложила Аня.

— Погоди.

Я обернулся в другую сторону — туда, где на краю парка должен был располагаться Дуб. Сейчас его не было видно за еще не сбросившими листву деревьями, но я откуда-то знал, что мне следовало пойти именно туда. Сперва — к Дубу, а потом все остальное.

Не чувствуя ног, я брел по жухлой траве, спотыкаясь на каждом шагу. Что-то тянуло меня в ту сторону, но одновременно с этим тело сопротивлялось. Словно не хотело там оказаться, не хотело увидеть того, что там было.

Я продолжал упрямо идти, а Грасс брела вслед за мной. Мы прошли маленький лесок насквозь и вышли на поляну, на которой некогда все вместе ели шашлык и пекли зефир.

Сейчас здесь все было иначе. Чужое, недружелюбное, покинутое…

— О господи! — вырвалось у Ани.

Я же не мог проронить ни слова.

Обугленное Родовое древо было варварски срублено, обезображено. Ствол некогда мощного Дуба лежал на темной земле, а от его обгорелых ветвей шел слабый дым.

Я не помнил, как подошел к останкам родового древа. Аня отстала на пару шагов и шла осторожно, словно боялась лишний раз наступить на землю, что была священной для моей семьи.

Они не просто уничтожили Дуб. Над нашим древом надругались, цинично срубили и сожгли. Как-то один из дознавателей в Отделении говорил мне, что насильники и поджигатели нередко демонстрировали схожие отклонения в поведении. Кажется, так и было: я смотрел на поруганную реликвию и видел послание.

Кто бы это ни сделал, он хотел, чтобы я это увидел. Хотел продемонстрировать свою власть, словно самоутверждался за счет моей семьи. Эй, Соколов, смотри, что я могу! Смотри, как я уничтожаю то, что тебе дорого, а ты ничего не можешь сделать. Смотри, как я унижу тебя твоей же беспомощностью.

— Твари, — шепнула Грасс и торопливо вытерла проступившие слезы. — Как они посмели…

Я подошел ближе и преклонил колени перед погибшим деревом. Осторожно прикоснулся к обугленной коре. Дерево еще было горячим — все случилось совсем недавно.

Оно изменилось. Я не чувствовал потока силы, что раньше буквально сочился по стволу. Слабый ветер трепал остатки пожелтевшей листвы, но в этом шуме я больше не слышал голосов предков. Просто листья. Просто сгоревшее дерево.

— Что-нибудь чувствуешь? — спросила Аня за моей спиной.

Я покачал головой.

— Нет. Сила отсюда ушла.

— И как ты теперь… Что с твоей силой?

Сила… Почему-то сейчас это меня волновало меньше всего. На краткий миг я все же не выдержал и дал слабину. Был готов отдать и силу, и титул и все, чего достиг только за то, чтобы семья была цела. Чтобы не видеть горящую усадьбу, чтобы родовой дуб оставался цел, и чтобы вся эта война не коснулась семьи. Черт, а ведь если бы я не вернул Осколок, если бы вообще не попал сюда, то… Они не были бы никому интересны, их бы не тронули.

Они пострадали из-за меня.

Стоп. Хватит. Пятиминутка самобичевания окончена.

— Есть закурить? — я поднялся и обернулся к Ане.

Девушка кивнула и молча протянула мне мятую пачку. Она старательно отводила взгляд, словно боялась лишний раз смотреть мне в глаза. Боялась говорить, да и лишний жест сделать.

— Ты как, Миш?

— Нормально. Не меня же сожгли.

— А сила?

— Да что ты привязалась с этой силой?! — рявкнул я. Аня вздрогнула, и я осекся. — Извини.

Она отступила на шаг и обернулась в сторону парка, за которым располагалась усадьба.

— Если ты хочешь отомстить, а ты хочешь — я тебя знаю, Миш… То тебе нужны твои способности. Я помогу тебе отомстить. Клянусь, что помогу. Но сейчас нам важно понимать, что у нас осталось.

Она была права, да и я это знал. Поэтому попытался дотянуться до Источника. Закрыл глаза, по привычке начал выходить в то пространство без места и времени, где обитали родовые духи.

Вместо окутанного сияющим молочно-белым светом пространства передо мной предстал густой серый туман. Сперва было лишь это — я не видел ни шара в небе, ни дерева-дома, ни полупрозрачных духов. Я плыл, выискивая хоть что-нибудь, пока не наткнулся на брата.

— Здравствуй, Петя.

— Ты опоздал, — едва слышно прошелестел дух.

— Пришел, как только смог. Но… Где все?

Петр печально улыбнулся.

— Ушли. И я скоро уйду, мне тоже пора. Просто я хотел дождаться тебя. Хотел увидеться напоследок.

Напоследок? Но духи не могли выйти отсюда! И никаким уничтожением родового Древа нельзя было их уничтожить. Невозможно уничтожить дух, ибо это — энергия. А энергию можно лишь преобразовать или перенести.

— Куда ушли? — спросил я. — Разве отсюда можно уйти?

— После того, как напали на наш дом, многим пришлось уйти, — ответил брат. — Нужно экономить силы. Большинство из нас отдали себя Источнику, чтобы не дать ему окончательно иссякнуть. Ушли в него, превратились в силу.

— Но… Разве это возможно?

— Да. Помнишь своего предшественника? Он отправился в Источник. Предпочел в нем раствориться. Сейчас так нужно, Михаил. Если бы Источник высох, то ничего бы не осталось. Нужно было сохранить его, поэтому большинство из нас приносят себя в жертву. Оставшиеся здесь будут копить силы. Понемногу, потихоньку, многие годы. На то, чтобы все восстановить, уйдут поколения.

Я озадаченно уставился на брата.

— Неужели уничтожение Дуба так по вам ударило?

— Дело не только в этом. За последние годы мы отдали тебе слишком много силы. Когда на вас напали, то Кивернития, наша бабка, потребовала отдать силу ей для защиты дома. Мы отдали, но это не помогло. Этого оказалось недостаточно. Теперь нет ни силы, ни дома. Тебе придется сложнее всего, брат. Постарайся справиться, иначе все будет напрасно.

— Значит, и я теперь беспомощен?

Брат едва покачал полупрозрачной головой.

— Береги то, что у тебя осталось. Ты способен восстанавливать свое могущество благими поступками и праведной жизнью. Это не панацея, но поможет. Знай, Михаил, что теперь тебе придется куда тяжелее. Источник нельзя трогать какое-то время. Он слишком слаб, силы слишком мало, и если ты возьмешь из него снова, можешь попросту его уничтожить. Так что рассчитывай только на себя. Найди другой источник силы, если хочешь сохранить потенциал Рода. Мы приносим свою жертву, а ты — свою.

Дым вокруг брата становился плотнее, а сам он с каждой секундой словно угасал. Рассеивался, таял. Уходил.

— Но как мне его найти? — прокричал я. — Как спасти вас?

— Не здесь. Ищи не здесь. Прощай, Михаил.

Образ брата рассеялся, и лишь его шепот задержался на секунду.

— Прощай, Петя.

Меня выкинуло из родового пространства обратно в мир. Перемещение вышло резким, грубым, и я грохнулся на траву. Аня протянула мне руку, чтобы помочь подняться.

— Увидел что-нибудь?

— Да. Новости хреновые.

— Сила ушла?

— Почти. Я могу пользоваться только тем, что осталось у меня самого. Есть вариант это преумножить, но выйдет долго.

— Дерьмо, — отозвалась подруга.

— Идем к дому, — я поднялся и направился к заваленной пожелтевшей листвой тропинке. — Я хочу все увидеть. Должен все увидеть.

Не оглядываясь, я пошел первым. Вздрогнул, когда Аня положила руку мне на плечо. Обычно она избегала проявлений дружеской привязанности, но сейчас нам обоим было тошно.

Деревья еще не сбросили листву. Ярко-желтые липы, алые клены, зеленые ели — как назло, трагедия случилась в самое яркое и красивое время года. Я шел по запаху гари, все еще удивляясь звенящей тишине.