Слово Идальго. Карибское море (СИ) - Махров Алексей - Страница 24

Но, к счастью, звезды сошлись для Артёма в удачную комбинацию. Или снова вмешалась та благостная сила, что отправила его в теплое море вместо глиняного дна затопленного подмосковного карьера. Ограбления не было!

Седой банкир, аккуратно прикрыв дверь, вызвал из недр дома двух худеньких подростков. С из помощью он ловко взвесил монеты, а потом довольно быстро их пересчитал. Получилось, как и предположил предварительно Артём, пять тысяч двести пистолей с «копейками». Двести пистолей парень решил оставить себе на «карманные расходы», ну и для круглости суммы депозита. Подписав, почти не поняв смысла текста, несколько маловразумительных бумаг, Артём удостоился от Адэльберто вялого рукопожатия и покинул банк, с отчаянной веселостью думая: Что это, блядь, он только что натворил?

— Все в порядке, командир? — встретил его снаружи Этьен.

— Да хер его знает, сержант! — ответил Артём, пряча за отворот камзола небольшой кожаный тубус, в котором спрятались скрученные в трубочку «квитанции». — Будем надеяться, что всё закончится благополучно! А сейчас идем в пансион этой… как её?..

— Сеньоры Орначос?

— Да, её! Наймем твоих коллег по несчастью!

Хозяйственные хлопоты

Пансион сеньоры Орначос оказался примитивной таверной. Вероятно именно в такую (или может чуть выше по качеству) предложили заселиться Артёму, когда он только приехал в город. В довольно большом двухэтажном доме имелись как большой зал, где можно было поесть и «поиграть в настольные игры» (но без карт и костей — их сеньора Орначос, по словам Этьена, не привечала), так и три десятка «номеров» — двух, четырех и восьмиместных (одноместных здесь не было вообще). В пансионе ютились белые бедняки: временно оставшиеся без работы погонщики скота, охранники караванов, надсмотрщики с плантаций, личные слуги господ — всего около пятидесяти человек. Но Артёма в первую очередь интересовали бойцы — то есть, охранники.

При ближайшем знакомстве выяснилось, что щедрый прогноз Этьена о наёме в этом месте сразу тридцати человек, оказался, мягко говоря, малоисполнимым. По причине низкого качества «человеческого материала» — большинство народа в этой откровенной дыре уже потеряло всякий человеческий облик и годилось только для массовой атаки на вражеские пулеметы, то есть — в статус «пушечного мяса».

Артём хотел в быстром темпе провести собеседования с кандидатами, но почти сразу увяз в «разговорах по душам». У парня совершенно не было опыта управления большим коллективом, поэтому он сделал крупную ошибку: позволил постороннему себя вести — предварительным отбором занялся Этьен, который не корысти ради, а чисто по простоте душевной, хотел нанять сразу всех своих вчерашних собутыльников. Причем ориентируясь на их героические рассказы о себе и прошлые (мнимые) заслуги, не взирая на их нынешнее состояние и вид.

А видок у здешнего контингента был еще тот — едва ли не каждый третий не отличался одеждой и поведением от давешних бандитов.

В итоге Артём сумел нанять всего двенадцать человек. Раздав небольшие авансы (что было встречено благодарственным ревом десятков мужских глоток), парень решил отправиться ночевать на свою «фазенду» — ему не хотелось лишний раз встречаться с донной Джиозеттой.

Дидье уже был на месте и хлопотал по дому, наводя порядок в сильно загаженных комнатах, командуя десятком рабов и рабынь. Для хозяина он подобрал подходящие «апартаменты», единственным достоинством которых была чистота (в них успели убраться до приезда Артёма). Особых разносолов на ужин не было, парень перекусил хлебом, колбасой и сыром, запив это кислым вином (чистой питьевой воды в усадьбе не оказалось — бандиты загадили оба колодца). Усталость этого хлопотного дня взяла свое и Артём принялся отчетливо «клевать носом». Увидев это, Дидье захлопотал, как любящий дедушка, помог раздеться, уложил на узкую скрипучую кровать и заботливо укрыл покрывалом.

Казалось бы только заснул, как вдруг дверь комнаты бесшумно открылась.

— Сеньор, вставайте, сеньор, мы приготовили для вас подарок! — Прошептал голос с характерным африканским акцентом.

— Лагбе, ты? — спросонья Артем едва узнал своего старшего телохранителя. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Сеньор, не ругайтесь! Мы приготовили для вас подарок! — тихо сказал Лагбе. — Он снаружи, надо одеться и выйти.

Первым желанием было послать телохранителя подальше, но любопытство пересилило. Стараясь не шуметь, он натянул штаны с рубахой, обулся уже за порогом, там же взял из рук раба ножны с «Палачом» и кобуры с пистолетами. Снаружи было уже довольно светло — до рассвета оставалось всего ничего.

— Далеко идти? — зевая, спросил Артём.

— Простите, сеньор, идти нужно к соседней ферме! — огорошил Лагбе.

— Куда? К соседней ферме? — удивился Артём. — Так далеко? И что там может быть интересного?

— Поверьте, сеньор, наш подарок вам понравится! — упорствовал негр и Артём махнул рукой, соглашаясь. Почему-то у него и в мыслях не было, что его могут заманить в ловушку и там убить — если бы ребята Лагбе хотели его зарезать, то у них для этого было множество возможностей.

Они побежали, причём Лагбе задал такой темп, что уже через полчаса Артём сбил дыхание и взмолился о пощаде. Негр «смилостивился» и после пятиминутного отдыха они продолжили путь легкой трусцой. Теперь парень старательно следил за дыханием, но через три километра стали наливаться свинцом ноги. К счастью, всего через сорок минут «пытка» закончилась.

— Сеньор! Мы здесь! — из полумрака рассветных сумерек материализовался один из его черных воинов. — Следуйте за мной!

Через «живую» изгородь они проникли на территорию усадьбы фермы «Годеция». Солнце уже вылезло из-за горизонта, горелый остов большого господского дома и окружающие его хозпостройки просматривались отлично. Артёма как-то сразу насторожила абсолютная тишина в усадьбе, хотя уже должен был начаться «рабочий день» — время, когда доят коров, выгоняют на пастбище овец, кормят домашнюю птицу и мелкую скотину.

— Лагбе! — шепотом позвал Артём. — Мы не угодим прямо в лапы местным хозяевам?

— Сеньор! Это и есть наш подарок — нет здесь больше никаких хозяев! — громко и отчетливо сказал Лагбе, и слегка поклонился. — Мы зарезали всех!

— Но как?!! — поразился Артём. — Их же было три десятка!

— Мы повстречались с рабами из этой усадьбы и предложили им избавиться от хозяев. Это были плохие люди, они обращались с рабами хуже, чем со скотиной. Поэтому рабы согласились нам помочь. Моя жена сделала отраву из листьев местного кустарника. И кухарки «сдобрили» ею ужин. К заходу солнца бандитам стало плохо и тогда пошли в ход наши ножи. Мы быстро перерезали всю шайку. Теперь усадьба ваша! Желаете посмотреть?

— Пойдем! — решительно сказал Артем. — Только пошли человека к Этьену — пусть приведет сюда новых охранников.

Осмотр не занял много времени — двор и ближайшие постройки были буквально завалены трупами. Зрелище напоминало скотобойню, и вот сейчас Артёма, уже почти привыкшего к виду крови, хорошенько передернуло, горло перехватило спазмом. Заметив состояние хозяина, Лагбе осторожно взял Артема за локоть.

— Здесь почти везде грязно, но в одной из дальних построек стоит удобный диван. Вы бы отдохнули, господин!

— Спасибо тебе и твоим ребятам! — Артём по-дружески обнял старшину негритянской охраны, и устало завалился спать.

Проснулся от дурацкого сна: за ним гналась толпа зверолюдей. В попытке уйти от погони, он пытался взлететь, но мешали висящие над головой троллейбусные провода.

Сев на диване, Артём удивленно огляделся, не сразу сообразив, где ему довелось отдыхать. Кроме неплохого и довольно чистого дивана, в отдельном, отгороженном хлипкой перегородкой, отсеке бывшего рабского барака, присутствовал облезлый стул и, неожиданно, изящный ломберный столик. Вероятно, это место принадлежало кому-то из главарей шайки.

— Командир, вы где? Командир! — донесся снаружи голос Этьена.