Личная награда Альфы (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 57

— А разве в этом письме была какая-то ложь? — спросила я у подружки. — Что бы ты хотела: узнать горькую правду или всю жизнь прожить в неведении?

Ольга вздрогнула.

— Коля на это не способен.

— Я образно.

Подруга тяжело вздохнула.

— Я бы выбрала горькую правду.

— Тогда, если это письмо и вправду было послано по приказу Артиса, можем ли мы винить его за это?

Покосившись на Матвея, я сказала:

— Я не уверена, приложил ли руку к несчастьям Джоша мой жених или это просто стечение обстоятельств. Но, так или иначе, я уверена, что Артис не сделал ничего из того, что может отвернуть меня от него.

— Я поняла, зачем ты вышла из квартиры вместе с нами, — протянула Ольга. — Ты, наконец, хочешь посмотреть в глаза своему прошлому.

— Пожалуй, что да, — согласилась я. — Мне было бы трудно это сделать одной, не беспокоя своего избранника. И я рада, что у меня внезапно появилась такая возможность.

Я ещё не знала, что в прошлое лучше не оглядываться — добра это не приносит.

Странно было бы появиться в больнице в окружении мужчин в камуфляже, поэтому, как только мы остановились на одной из заправок, наши сопровождающие все как один быстренько переоделись в «гражданское». Правда, военная выправка и чуть топорщащийся карман, где пряталось оружие, намекали, что нас сопровождают не простые парни, но всё же смотрелось не так впечатляюще, как раньше.

Когда мы подъехали к моему родному городу, Матвей попросил Олю и своего немногословного напарника подождать в кафе неподалеку от госпиталя — там, прямо за углом здания, находилась замечательная кофейня.

А мы с Матвеем и водителем, бросив машину на стоянке одного из супермаркетов, пешком направились в сторону больницы.

— Вы обещали рассказать о моей матери, — пользуясь моментом, поинтересовалась я у Матвея. — Как вы с ней познакомились?

— Отец продал мою старшую сестру сильному Альфе; продал за обещание сохранить нашу стаю после его смерти за мной.

— А разве вы не были наследником?

— Я родился просто сильным оборотнем, — горько усмехнулся Матвей. — Так что с точки зрения отца, это была беспроигрышная комбинация: с одной стороны, если бы моя старшая сестра понесла от того Альфы, то нашу стаю наследовал бы внук моего отца, наша кровь… А если бы не понесла — то оставалось бы соглашение.

— И вашу сестру насильно выдали замуж?

— Замуж? — пролаял Матвей. — Нет, говорю же: её продали. Это только внешне напоминало брак, а за закрытыми дверьми дома её муж превращался в изверга.

Мужчина взглянул на меня.

— Если ты ездила по горячим точкам, ты, знаешь, как мужчины вымещают свою злость на слабых женщинах.

— Я могу себе это представить, — тихо согласилась я. — Наверное… Ей было очень тяжело?

Матвей, отведя взгляд в сторону, коротко кивнул.

— Проблема ещё заключалась в том, что моя сестра никак не могла забеременеть. Я знал, что он издевается над ней из-за этого, что наказывает её… физически наказывает; видел, что моя сестра медленно умирает, и ничего не мог поделать. Я посмел обратиться в Совет — но я был подростком и не был Вожаком, да и у «мужа» сестры имелось слово нашего отца. Моё обращение старики просто проигнорировали.

— Но если ваша сестра страдала, то почему она сама не заявила куда-нибудь?

— В мире оборотней страдания не считаются, — горько усмехнулся Матвей. — Синяки и переломы остаются только у слабых полукровок, у оборотней же почти мгновенная регенерация. К счастью, моя сестра попала к твоей матери — она уже тогда считалась хорошим профессионалом. Муж сестры полагал, что Людмила сделает стимуляцию, после которой наступит долгожданная беременность, но твоя мать…

— Она сделала так, что вашей сестре перевязали трубы? — быстро спросила я.

— Да, — удивленно кивнул Матвей. — А ты откуда знаешь?

— Догадалась.

Мужчина кивнул.

— Они обыграли всё так, что это как бы оказался единственный вариант спасения жизни моей сестры… после этого она получила свободу от своего мучителя.

Я поёжилась: сомнительная свобода.

— Он так и остался Альфой? — быстро спросила я. — Как его зовут?

— Он давно сгнил в земле, — фыркнул Матвей. — Все ещё хочешь узнать его имя?

— Неетт, — я замотала головой, а Матвей рассмеялся.

— Я так и думал.

— А ваша сестра?

Матвей, повернувшись ко мне, задумчиво улыбнулся.

— Она счастлива.

— Без детей?

— Она осталась жива, девочка! И, кроме того, она не бездетная — она усыновила человеческих сирот и счастлива быть им матерью.

Взглянув на меня, Матвей спросил:

— Почему у тебя разногласия с матерью?

Я пожала плечами, решив, что не стану рассказывать ему о том, как мать порывалась сделать со мной то же самое, что она сделала с его сестрой. Возможно, для сестры Матвея это была единственная возможность избавиться от навязанного супружества, но меня мои родители просто обманывали! Мама, вместо того, чтобы просто рассказать об оборотнях и их патриархальном обществе, врала мне, поставив моё здоровье и мою жизнь под удар.

Прикрыв на секунду глаза, я глубоко вздохнула и отделалась общими, ничего не значащими фразами о разнице поколений и прочей ерунде. Мне хотелось оставить маму героиней — спасительницей в глазах этого мужчины и его сестры.

Я прикинула, сколько лет могло быть моей матери, когда ей пришлось иметь дело со всеми этими ужасами — она была совсем ещё девчонкой — и теперь мне становилось более понятно, почему мама настолько ненавидит оборотней-мужчин. Ей пришлось калечить женщин, чтобы дать им свободу…

Когда мы поднялись на этаж, где располагалась палата Джоша, я всё ещё находилась под воздействием рассказа Матвея о его сестре.

Только поэтому я оказалась не готова.

Не продумала я этот момент, не подготовилась вовремя, не успела закрыть щитами свою душу. Потому что едва только Джош меня узнал, в меня сразу же полетели ядовитые, злые слова.

— Посмотрите, кто к нам пришел, — ядовито рассмеялся Джош, вытянув перед собой руку, перевязанную бинтами. Рука явно пострадала, но она была… и вроде бы даже функционировала — иначе как бы он ей двигал.

— Что, тварь, пришла позлорадствовать. И мужика своего привела, да?

Я покосилась на Матвея.

— Вы не оставите нас наедине?

— Ты уверена? — нахмурился оборотень. — Этот парень не кажется дружелюбным.

— С его ранами, он вряд ли сможет причинить мне какой-то физический вред.

— Что ты там бормочешь? — ядовито протянул Джош. — На каком это языке?

— Я буду за дверью, — прошептал мне на ухо Матвей. Кивнув, я подождала, пока он выйдет, и только затем обратилась к притихшему Джошу.

— Я сожалею, что ты пострадал, — кивнула я на его бинты.

— И всё? — злобно рассмеялся мой бывший парень. — Никаких сожалений о том, что ты развалила мою семью? Что из-за тебя я потерял свою работу?

— Свою семью ты развалил сам, — пожала я плечами. — Никто не заставлял тебя жить со мной, если у тебя была любимая женщина.

Джош громогласно рассмеялся, а затем протянул:

— Никто не заставлял? Ты на самом деле дура, да? — Он широко улыбнулся. Но это была не улыбка, а злобная гримаса. — Если бы я этого не сделал, меня бы тут же уволили.

— Хороший профессионал всегда найдет новую работу, — пожала я плечами.

— Где? — снова рассмеялся Джош. — На заправке? Твой папаша наверняка перекрыл бы мне кислород.

— Не думаю, что это так, — покачала я головой. — Но даже если ты и прав, у тебя всё же была возможность рискнуть работой, сохранив семью. Ты сам сделал свой выбор.

— Это не было свободным выбором, — взвизгнул мой бывший парень. — Я просто хотел создать условия для своей любимой.

— И как, — приподняла я бровь. — Оно того стоило?

— Стерва, — прошипел Джош, схватив со столика книгу и зашвырнув её в мою сторону. — Ядовитая тварь, которая только прикидывалась робкой девочкой. О, если бы я тогда это знал — ты бы света белого у меня не увидела. Я бы заставил тебя чистить свои ботинки и вытирать мне задницу после туалета… Ха-ха-ха, жаль, что тогда я об этом не додумался. Вот было бы веселье.