Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua" - Страница 149

Он надеялся удерживать мужчину рядом всеми способами, забрал у него личные вещи, включая мобильный… Чу Ваньнин и так был зол, думая, что Мо Жань ушёл из балета.

Однако он не знал того, как именно Мо Жань ушёл.

Насколько это будет неприятно для мужчины: знать, что все считают, будто они вместе, и при этом Мо Жань всё равно поступил с постановкой вот так.

Вэйюй продолжал удерживать ладонь Ваньнина в своей, терпеливо ожидая врачей. Ему больше ничего не оставалось — только ждать помощи. На самом деле, в мире было так мало вещей, которые были бы хуже ожидания в полной неизвестности…

Только бы он очнулся… пусть будет в ярости, разочарован, или изобьет меня, отправит меня за решётку, потому что я ужасен… мне уже всё равно.

Парень провёл ладонью по тёмным выбившимся из пучка прядям, и вдруг понял, что балетмейстер надел его заколку с цветущей ветвью.

Осознание этого факта походило на удар под дых: внезапно горло сковало, и Вэйюй понял, что ему впервые так отчаянно страшно. Он впился в бледное лицо Чу полуслепым от слёз взглядом, осознавая: это он довёл мужчину до такого состояния. Чу Ваньнин сейчас лежит у него на руках, словно тряпичная кукла, податливый и такой покорный… однако лучше бы он сопротивлялся, исходил ядом, или сломал Вэйюю пару рёбер…

Боги свидетели, Вэйюй этого заслужил...

— …Как давно он потерял сознание? — оборвал его размышления кто-то из неотложной помощи.

Парень поднял красные от слёз глаза на невысокого роста молодую девушку, которая уже какое-то время была здесь.

Он не помнил, ни как перенёс Чу в номер, переодев в свободную футболку и треники, ни как впустил врачей. Едва осознавал, что делает.

— Я… я не знаю.

Он действительно этого не знал. Как быстро он позвонил в скорую? Сразу же?.. Может быть, прошло около получаса… но за окном было светло, а, когда они с Чу Ваньнином танцевали, стояла глухая ночь.

Он даже не удосужился засечь время.

Он идиот.

Молоденькая врач бросила на парня красноречивый взгляд. Похоже, она была полностью согласна с его самооценкой.

— Так… кем вы друг другу приходитесь? — поинтересовалась она после непродолжительного неловкого молчания. Она уже измерила Чу давление, и взяла пробу крови на сахар. Вероятно, проделала ещё какие-то манипуляции… Вэйюй этого не помнил. Он продолжал сжимать ладонь Ваньнина в своей так крепко, как только мог.

Словно от этого зависела его жизнь.

Он уставился на неё немигающим взглядом, понятия не имея, что на это ответить.

— Вы… член семьи?

Он продолжал молча смотреть перед собой. Его колотило от ужаса, потому что он понимал, что за этим последует: Чу Ваньнина заберут в больницу.

Он не имеет права ехать с ним вместе.

Они с Чу друг другу никто — а, когда мужчина придёт в сознание, откроется, что Мо Вэйюй с ним делал. Его больше не оправдать состоянием аффекта или потерей памяти… быть может, он всё ещё не помнит деталей, но он сознательно запер балетмейстера Чу в гостинице. И он преследовал мужчину.

Чу Ваньнин будет прав, если отправит его своими показаниями за решетку. Пусть.

Главное — пусть очнётся.

— Что с ним? — спросил он тихо, зная, что врач наверняка о нём далеко не самого лестного мнения.

— Состояние похоже на гипогликемическую кому. Обыкновенно наблюдается у пациентов, страдающих диабетом, но может развиться и в случае физических нагрузок и постоянного недостатка питания. Вы сказали, что не знаете, когда он в последний раз ел?..

Мо Жань больше не мог этого слышать. В голове вдруг стало совершенно пусто. Каждое слово врача ранило точно в цель.

Он не позаботился о том, чтобы Чу поел, с тех пор как встретил его в том придорожном кафе. Упустил это из виду. И… он заставил мужчину танцевать в таком состоянии.

Сколько Ваньнин уже не ел? Питался ли вообще хоть сколько-нибудь регулярно с тех пор, как ушел в отпуск, и Мо Жаня не было рядом, чтобы о нём позаботиться?..

«Я не малое дитя, у меня есть руки — я могу приготовить, если захочу есть!» — злился Ваньнин, когда Мо Жань приносил ему салаты из свежих овощей и тофу на репетиции.

По правде, Чу Ваньнин мог только злиться — что до его «могу приготовить», обычно речь шла о жидкой каше быстрого приготовления. Он ничего не жарил и не варил, когда жил один, и Вэйюй задавался вопросом, чем тот питался всё это время.

Впрочем, однажды он сделал специально для Мо Жаня вонтоны в остром соусе — однако сам к ним не притронулся, и только наблюдал за тем, как парень их ест. Блюдо получилось и впрямь удивительно вкусным, аккуратно слепленные края теста выглядели едва ли не ювелирно выполненными. Сам бульон был как раз таким, как Мо Вэйюй любил… но он бы съел всё до последней капли, будь это даже резиновой подошвой. Всё дело было в том, что балетмейстер Чу готовил тогда специально для него, потратив практически весь свой выходной — всё это было невообразимо приятно, учитывая, что обычно мужчина находил, чем себя занять, и считал готовку пустой тратой времени.

Выходит, он совсем ничего не ел...

Мо Жань вдруг вспомнил, что именно ему рассказывал Хуайцзуй.

«...Он перестал ходить на работу, появляться на репетициях. Поначалу я считал, что он заболел — однако он не отвечал на звонки и сообщения. Просто исчез отовсюду. Когда я пришел к нему домой, обнаружил, что он уже несколько дней ничего не ест и просто продолжает неподвижно лежать в постели... словно живой труп. Он пил снотворное всякий раз когда просыпался, чтобы снова заснуть — и в конечном итоге настолько ослаб, что не мог больше самостоятельно подняться…»

Чу Ваньнин уже однажды исчезал — и закончилось это тем, что мужчина попал в больницу с сильнейшим истощением.

Бл*ть…

Вэйюй вцепился в ледяные пальцы Чу так, что те хрустнули. Его разбирало зло.

— Чу Ваньнин… почему?..

Врач вздохнула, наблюдая всю эту сцену со стороны.

— Думаю, вы сможете это выяснить чуть позже, уже в больнице. Оставьте свои контактные данные, и я сообщу вам, когда ваш парень будет готов к визитам. Скорее всего, нам придётся положить его под капельницы.

— Я хотел бы отправиться вместе с ним, — Вэйюй полез в карман и, порывшись, извлёк несколько хрустящих банкнот. — Я не стану путаться под ногами, или мешаться. Он… мне дорог.

— Это лишнее.

— Я дам больше…

— Я не возьму ваши деньги. Садитесь в такси и отправляйтесь в местный госпиталь прямо сейчас. Скорее всего, вашего друга определят на второй этаж для более обширного обследования. Вы ему никто, так что вас не пустят к нему в палату, пока он не придёт в себя, а это случится примерно через четверть часа — я ввела глюкозу, и ему должно стать легче.

— …… — Вэйюй уставился на девушку, разинув рот.

— Я не стану повторять дважды. С нами вы не поедете. Вызывайте такси, — прошипела она и, стянув стетоскоп, подала знак только что объявившемуся в дверях медбрату. — У мужчины предположительно гипогликемическая кома, однако нужно более обширное обследование. В себя он не приходит после введения глюкозы. Госпитализируем.

Мо Жаню пришлось выпустить ладонь балетмейстера из своей. Он видел, как Чу уносят на носилках в машину «скорой», и ощущал себя совершенно разбитым.

Ваньнин, почему...

…Он действительно вызвал такси и отправился в госпиталь, однако в регистратуре Ваньнина ещё не оформили. Пришлось ждать в общем холле, ютясь на холодной металлической скамье. Впервые Мо Вэйюй почувствовал, что стоит начало декабря, и приморский климат далеко не так мягок, как ему, вероятно, казалось совсем недавно.

Чу Ваньнин… в одной футболке…

Парень закрыл лицо руками, понимая, что это, на самом деле, меньшая из проблем.

Как он мог проглядеть, что балетмейстер Чу банально занимался саморазрушением? Вероятно, потому он так странно вёл себя в последние дни — ему было безразлично, что с ним случится. Он считал себя проигравшей стороной, и, вероятно, думал, что ему нечего терять.

Как давно всё это продолжалось?..