Танцующий лепесток хайтана (СИ) - "YeliangHua" - Страница 148

— Ваньнин? — окликнул мужчину Мо Жань. — Твой пояс…

Балетмейстер Чу прищурился, вглядываясь в тонкую полоску ткани в руках Вэйюя, к которой крепились небольшие бубенцы.

“Кто бы сомневался…”

На секунду мужчине пришлось прикрыть глаза чтобы не выдать ничем внутренний гнев. Он заставил себя подойти к юноше и взять пояс. Вышивка на нём точь-в-точь повторяла ту, что была на жилете — однако помимо неё по кромке свисали длинные серебристые кисти и колокольчики. Кажется, Чу видел нечто подобное на танцовщицах в храмах, однако не был уверен, что такой элемент подходил его мужскому костюму.

— У тебя тоже есть пояс? — процедил он, косясь на Вэйюя.

Парень вместо ответа повязал второй такой же себе на талию. Он приподнял брови, ожидая, когда Ваньнин повторит за ним — и балетмейстер наконец успокоился...

...Первые звуки подрагивающих струн арфы проплыли над импровизированной сценой, знаменуя соло Никии. Тонкая фигура в белых одеяниях застыла перед алтарем, почти растворяясь в приглушённом освещении и клубах тлеющих благовоний. Ещё мгновение — и почти бесплотный танцовщик неожиданно чётко, словно секундная стрелка часового механизма, выполнил батман фраппе. Тонкие лодыжки и острые щиколотки проглядывали из-под струящегося шелка одеяния, вытятнутая стопа всего на миг замирала над полом, словно парящая над водой стрекоза — а затем снова возвращалась в исходное положение.

Он резко вскинул вверх руки, однако движение было нетипичным для классической балетной школы, в нём не было ничего от трепетного образа прекрасной девушки. Его ладони казались остриями, разрезающими дрожащий воздух — однако в то же время движения словно бы перетекали друг в друга, напоминая мистические медитативные позы, в которых безымянные скульпторы изображали своих многоруких божеств.

Секунда — и он опустился на одно колено перед алтарём, склонив низко голову. В следующее мгновение на его плече оказался кувшин, и он двинулся по сцене, то замирая в батмане, то разворачиваясь ан фас и выполняя искусные рон де жамб в воздухе.

По мере того, как в соло арфы вплеталась пронзительная трель духовых, движения становились плавнее, длинные поясные кисти взмывали в воздух, словно серебристые капли дождя, сверкая в неровных отблесках свечей.

Внезапно позади танцовщика возник тёмный силуэт, а затем гибкие руки обвили его за талию. Оркестровая музыка на мгновение забилась тревожным ритмом, которому теперь нота-в-ноту вторили позиции рук обоих исполнителей: одна пара удерживала баядера подобно паре оков в то время как его партнёр, казалось, молит небеса о пощаде… но затем мотив стал неуловимо мягче и сладостней, и бледная фигура как будто расслабилась, а затем их руки переплелись, и в ловком развороте оба танцовщика оказались лицом друг к другу.

Мо Жань глядел на Чу Ваньнина, практически не мигая, взгляд его был наполнен тьмой и жаром, пронизывающим до самых костей. Чу не отводил глаз. Казалось, воздух между их телами начал вибрировать от напряжения. Еще миг, и их ладони зеркально задвигались в воздухе, как если бы руки обратились в пытающихся свиться в клубок змей. Ваньнин склонился к Мо Вэйюю ближе, трепещущий свет свечей выхватил резко очерченный профиль и длинную изящную шею — а затем в такт музыке Чу выполнил ловкий аттитюд — и Мо Жань снова обхватил его за талию, на этот раз прикосновения были невесомыми, однако обжигали обнажившуюся из-под жилета кожу.

Чу Ваньнин провернулся в нескольких отточенных турах, и застыл, понимая, что пальцы Мо Жаня всё уверенней скользят вверх, вдоль его рёбер, поднимаясь к грудной клетке. Ладони уже почти скрылись под свободными полами жилета. Парень склонил голову к его плечу, и Ваньнин кожей ощущал его жаркое дыхание. Он… впервые сбился, и не знал, что делать, потому что оркестр продолжал играть уже следующее па-де-де, где возлюбленные должны были прощаться. Он знал, что тоже дышит слишком часто, и Мо Жань наверняка может чувствовать, как оглушительно колотится его сердце. Неожиданно от интенсивного кружения и густых ароматов благовоний и цветов мир перед его глазами стал стремительно меркнуть. Ваньнин всё ещё находился в сознании настолько, и понимал, что его покидают силы — теперь Мо Жань удерживает его в своих руках, прижимая к себе, а сам он почему-то ощущает лишь предобморочное онемение по всему телу.

— Ваньнин?!.. Ваньнин, что случилось?..

Голос Вэйюя казался встревоженным — но балетмейстер Чу слышал его отдалённо, словно эхо, доносившееся откуда-то глубоко из-под земли. Он медленно но верно шёл ко дну, проваливаясь в тёмный омут беспамятства. Дышать, между тем, стало вдруг непередаваемо сложно...

Комментарий к Часть 45 Музыка к этой части:

1) соло Никии: https://open.spotify.com/track/60msCuQQUCG61JkOf61f2y?si=d77e18c56e78437c

2) па-де-де Солора и Никии: https://open.spotify.com/track/7epy32UkWtMxMF3qdch10D?si=5626f8dc85d247f1

3) прощание Солора и Никии, второе па-де-де: https://open.spotify.com/track/3dE2cXT9D9y69TVw97BnTl?si=2dc7e283333c4785

Также сразу оговорюсь, что я в угоду сюжету изменила оригинальную хореографию этих сцен. Надеюсь, всё не так ужасно, как может показаться, и Никия-мужчина нас всех ещё удивит! ✨

Всем спасибо, что читаете ❤️✨

====== Часть 46 ======

...Сколько бы Мо Жань не пытался привести Чу в сознание, всё было напрасно. Мужчина его не слышал, его тело казалось пустой оболочкой. Слишком лёгкое. Редкие едва слышные удары сердца так сложно улавливались, что иногда казалось, будто балетмейстер мёртв.

Липкий холодный страх был подобен быстро действующему яду. Мо Вэйюя начало трясти, словно в лихорадке. Тёмные глаза покраснели.

— Ваньнин… Очнись… очнись ради этого достопочтенного… прошу…

Он продолжал истерически сжимать прохладную ладонь в надежде, что мужчина наконец придёт в сознание — однако уже стало ясно, что этого не произойдёт.

Это был не обморок.

Мо Жань не припоминал, чтобы балетмейстер когда-либо терял сознание — даже в самых скверных обстоятельствах тот оставался при памяти. Почему же теперь, после всего нескольких минут танца, отключился, и даже острый спиртовой запах не привёл его в сознание?..

В таких обстоятельствах следовало вызвать врача.

«Он тебя покинет. Сообщит в полицию о том, что ты удерживаешь его против воли в этом отеле…»

Мо Вэйюй застыл.

Сцепил зубы, пытаясь прогнать навязчивую мысль. Даже если он сядет в тюрьму на этот раз, ему плевать. Чу Ваньнин нуждался во враче — что могло быть важнее этого?..

«Ты его потеряешь…»

Казалось, эта единственная мысль зудит в его голове, не давая дышать.

Между тем, оператор «неотложки» уже ответил на звонок, и нетерпеливо требовал сообщить данные.

Мо Жань как умел описал ситуацию, умалчивая о том, каким образом Чу Ваньнин оказался с ним вдвоём. Он вдруг осознал, что понятия не имеет, есть ли у балетмейстера аллергия на медицинские препараты, или пищевые продукты, принимает ли тот на постоянной основе какие-либо лекарства. Он не знал, когда тот в последний раз вообще ел или пил. Всё, что он мог сообщить, было «у него хроническая астма» — но... то, что происходило сейчас, выглядело совсем не как астматический приступ. Мо Вэйюю было, с чем сравнить.

Чем больше вопросов задавал оператор, тем сильнее парня трясло — а, когда тот наконец завершил вызов, предварительно сообщив, что время ожидания — около пятнадцати минут… Мо Жань рухнул на пол, сжимая Ваньнина в объятиях так, словно тот мог в любой момент раствориться в воздухе. Исчезнуть.

— Пожалуйста… очнись… — он перестал понимать, что бормочет. Его телефон был отключен уже пару дней, и уведомления о сообщениях и пропущенных звонках продолжали сыпаться.

То чёртово видео… наверняка, труппа обо всём знает. Вероятно, хотят сообщить, что я больше не выступаю, и партию мою отдали Наньгун Сы, потому что я не появлялся на репетициях одним богам ведомо, сколько…

Парень со злостью уставился на свой смартфон. Ему было плевать на роль, на свой статус — но думать о том, что Чу Ваньнин и без того разочарован в нём… а, когда придёт в себя, и получит доступ к сети и звонкам, ему расскажут, что Мо Жань попросту сбежал из постановки, саботировав её… всё это вызывало новый приступ желчи.