Рождение (СИ) - "Мария Птица-Кошка" - Страница 89

— Как он? А! Пришёл в себя! Отлично! Пока можешь погулять, Кири. И каким же образом тебе удалось уцелеть, а, Тин?

И тут в уме странным эхом отдалось: «А и правда… Каким образом?». Не помнит. Ничего конкретного не помнит. Какие-то обрывки. Мутные, невозможные…

— Я… не знаю… Я… везучий… Наверное. Не помню почти ничего. Кто и как меня спас там? Их же так много шло, — выяснилось, что говорить пока очень сложно: воздуха будто не хватает, а в пересохшей гортани зарождается кашель.

— Ты сам себя спас. Странная реакция на шок. Убивал, словно одержимый. А потом тебя Шоу нашёл и выволок оттуда. Мы считали уже, будто бы ты погиб, если честно, — не отвлекаясь от смешивания чего-то у себя на маленьком столике, поведал хозяин жилища.

— Э… м… Я тоже, — внезапно осенило Гаура. Всё-таки постарался сесть. Нгдаси торопливо схватил за плечи и принудил снова лечь.

— Куда! Тебе ещё тут поваляться придётся. Итак с разбегу себя самым здоровым посчитал. Лежи уже. Времени у меня нет за тобой гоняться. Много кого надо лечить. Вот-вот Кири придёт. Он за тобой присмотрит.

— Он же не услышит, если понадобится. А сидеть нос в нос — тяжеловато, — недовольно пробурчал в ответ.

— Кири слышит не хуже тебя. Он немой, но не глухой. Меня позвать сможет. Не волнуйся.

— Чувствую себя немощным стариком… Мерзко… Я и по нужде не встану такой, кажется… Унизительно… Это надолго? — хрипло признался, глянув навстречу Соулу.

— Думаю, недели на две. Но это полностью. Встанешь раньше, конечно. А вообще… Посмотрим. Очень слаб. Есть надо больше — ты буквально выжат досуха. Я принесу. Кири покормит. Руки ещё не работают, смотрю? Ничего… Пройдёт, — столь заботливый говор Нгдаси явно конфузит. — Отдыхай.

Взгляд споткнулся о левую ладонь пациента, лежавшую развёрнутой к свету. Старый рубец чуть поблёскивает[20].

— Ты уже вдовец? Такой молодой…

— Нет. Я не вдовец! — чересчур резко вскинулся пациент.

— Ох, прости! Просто… Здесь же безопаснее, чем на болотах. Почему не привёз сюда тогда? — ночной бред не согласовывается с непредвиденным заявлением. Бешенство исказило черты Гаура. Не выносит, когда лезут в душу.

— Потому что не знаю, где она. Но среди трупов в Дайиме её точно не было. Не было! — словно бы убеждает сам себя, а под злым выражением таится откровенный страх. Собеседник виновато пробормотал:

— Всё. Извини. Вопросов больше не будет. Не моё дело!

— Не твоё! — грубо согласился больной. Его пристальный взгляд снова исполнился жестокости, которую открыл в тренировочном зале недавно. Однако нынче уже не смог испугать.

— Тебе бы не стоило в другой раз говорить с Ланакэном, как при первой встрече. В чём-то вы с ним похожи. Он тоже потерял жену при нападении григстанов. Правда, потерял совсем. Лично я предал костру остатки их застолья. Это было чудовищно, — осмелился попросить хозяин жилища.

— Тогда почему он спит с григстанской самкой? Как он может?! — прокричал в ответ Тин, не в силах принять настолько несопоставимый поступок.

— Сложно объяснить. Мне тоже не нравится. Но… я не хотел бы, чтобы мой друг снова пережил боль утраты, — произнёс, словно бы предупредил, Соул, холодно изучая слабого оппонента, а потом улыбнулся, смягчившись. До сердца рождённого в Дайиме явно не достучался. Да это сейчас и невозможно.

Кири принёс настойку и помог напиться, а сам встревоженно глянул на приёмного отца. В его тёмных глазищах тревога.

— Не бойся. Он тебя не тронет. Смотри, чтобы жар не начался. Хорошо? — беззвучный кивок в ответ. Малыш безгранично доверяет опекуну, привык уже к искренней заботе о себе. Он уже напоминает обычного подростка, только не говорит. И с удовольствием вкладывает все силы в посильное служение человеку, подарившему умиротворение. Даже в случае, если это выглядит на первый взгляд самому небезопасным. Надо признать, он умеет очень много такого, чем реально выручает в уходе за пациентами. У своего прежнего хозяина выполнял всю грязную работу когда-то. С возрастом там никто считаться не собирался. Здесь жить стало настолько легко, что остаётся куча досуга.

Ланакэн пришёл в зал тренировок, когда они обычно собирались вместе. Соул ещё очень занят с ранеными. А потому остаётся слабая надежда поговорить с Растом. Вскоре тот действительно неуверенно забрёл и остановился в паре шагов от тренировочных мечей. Осилзский нерешительно приблизился.

— Мне уйти? Я… буду мешать?

— Нет. Я мог бы тогда и в другое время зайти, — не слишком уверенно ответил Флет.

— Ладно. Прости ещё раз! Я не осознавал тогда происходящее… Я очень виноват…

— Забыли, ладно, — отмахнулся друг и вдруг попросил: — В качестве извинения помоги найти нормальную замену моему оружию. Ты же мне его разбил.

— Конечно! — облегчённо вздохнул наследник Аюту. — Позанимаемся?

— Сомневаюсь, что многое смогу… Сегодня лучше отдельно. Плечо ещё не зажило, а правая едва слушается… Соул говорит — всего лишь ушиб. Пройдёт. Но неприятно… мешает. А ещё надо к новому вооружению привыкать. Слышал, Тин стал буквально легендой?

— Ага. Едва выжил, но скоро встанет. Нгдаси к нему прямо привязаться успел. Говорит, будто сильно удивился, когда понял суть дебошира. Надеюсь, он прав. Как встанет, думаю присоединится к нашим занятиям.

— Возможно. Скоро у тебя будет уже целая школа! Быстро продвигаешься! — усмехнулся Раст. И его незлобивая улыбка словно бы расколола лёд на сердце Ланакэна, успокоив.

Силион в тот день отправилась на новую человеческую кромовую ферму. Следует показать методику сбора яиц и объяснить необходимые впоследствии манипуляции с ними, чтобы получить вскоре потомство. Насекомые столь долго просуществовали под «опекой», что самостоятельно размножаться уже давно не умеют: требуется поместить кладку в прохладное место, для чего вполне подходят пещеры Убежища. Однако не это основная цель. Там справились бы и без неё. Надо попробовать узнать ответ наследника. Времени прошло достаточно.

Вот и древний Ристан, чья история тонет в веках. Облачённый в шитую золотом шёлковую тёмно-фиолетовую тунику с кожаными вставками и кожаные штаны Сиото поприветствовал с нейтральной улыбкой и предложил следовать за ним. Спустя несколько коридоров и залов, украшенных пушистыми коврами и филигранными панно, они оказались у небольшой, ничем не примечательной двери. Достал кристаллические ключи и отворил. Чтобы не создалось ощущения ловушки, герцог первым переступил порог. С противоположной стороны находится тёмная винтовая лестница, ведущая вверх. Свет пробивается сквозь стрельчатые узкие окошки с вставленными витражами. Ажурные перила помогают рассмотреть весь пролёт. Стоило Силион приблизится, хозяин торопливо запер замок и повёл дальше. Здесь — ещё одна дверь, ведущая непосредственно на крышу башни. Уже под открытым небом, мужчина обернулся и, наклонив голову, тихо чётко произнёс:

— Раздевайся.

— Сегодня, сударь, Вы не столь галантны, как в прошлый раз. Напомню, что я…

— Я помню, что ты предупредила меня об их моногамии. Хотя и не понимаю — чего может опасаться гибрид. Ты же, наверняка, бесплодна. Разве нет? Впрочем… Меня интересует не твоё тело, а то, есть ли на тебе прослушивающие устройства. Можешь не беспокоиться о целомудрии. Должна бы даже обрадоваться, — выжидающе посмотрел в её лицо и игриво добавил: — Такой невинный возраст… Должно быть, непросто выполнить? А мне непросто удержаться. Пусть это послужит утешением.

— Понимаю. Кстати, человечество незнакомо с такими технологиями. Я ожидала этого, — бывшая наследница Руали спокойно сняла с себя крестьянское полотняное платье, стараясь не выразить отвращения перед слишком жадным взглядом чистокровного. Когда одежда упала на пол, он решительно скинул охапку ткани к самому основанию лестницы.

— Там заперто. Никто не тронет, не беспокойся. Руки за голову. Медленно повернись вокруг своей оси, — причин тревожиться действительно хватает. Силион выполнила терпеливо, заметив: с его лица ушло то тревожащее выражение желания. Теперь им руководит лишь холодный рассудок. Места эмоциям и физическим прихотям нет. Хотя девушка не могла уяснить, что вообще в её костляво-жилистой плоти может столь уж привлечь.