Рождение (СИ) - "Мария Птица-Кошка" - Страница 125

— Я постаралась не повредить Вашу единственную руку. Но лучше так больше не делать, — в девичьей речи не прозвучало никаких посторонних интонаций. Лишь холодная констатация факта. Такие спокойные юные черты… Ни единый мимический мускул не дрогнул, словно бы произошедшее вовсе ничего для неё не значит! Будто не думающее существо, а всего лишь аппарат из древних сказок.

— Проклятая дворянка! — процедил в лицо победительнице Фрис.

— Строго говоря, я не являюсь дворянкой, ибо не прошла Испытание Крови. Я лишь кандидатка, — безучастно возразила и тяжело вздохнула, отпуская.

— Насмехаешься? Пользуешься тем, что я покалечен? Со здоровым бы так справиться не смогла! — прорычал он, невольно прижимая гудящую конечность к губам. Стоявший в охране Рантера Шоу усмехнулся и весело отметил:

— Она и целого тебя бы уделала! Мне жаль, но, кажется, ты её в бою не видел… Не смотри, что щуплая! Её ж с раннего детства учили! Нам тут не угнаться!

На его весёлый тон отозвалось лишь короткое:

— И ты рад, что высокородная мелочь круче нас?

— Какая она высокородная — была и есть падшая! — раздался рядом насмешливый голосок Дамиссы, сумевшей выбраться из постели к этому моменту. Флет, пока молчавший около Риула, хмуро пробормотал:

— Вылечилась… Держала бы ты язык за зубами, красавица! Так смотришься милее!

Фермерская девушка гордо вскинула носик и зло блеснула в сторону того, кто недавно ей помогал, полным презрения взором. Однако григстанка не собиралась никак реагировать на услышанное, только бесстрастно выяснила:

— Господин Ланакэн ещё здесь?

— Да. У него разговор со старшим братом этого буйного, — пояснил картограф, задумчиво изучая их пленника.

— Наверное, стоит подождать здесь. Задание я выполнила. Насколько мне известно, господин Фрис ни с кем из григстанов не успел пообщаться. Безопасности ничего не угрожает, — задумчиво резюмировала Силион.

— Ни с кем, кроме тебя, мелочь! — в бешенстве поправил калека, но откинулся на стену спиной, демонстрируя, что исчерпал запас своих выходок на сегодня.

Герцог стоял у входа, скрестив руки на груди, и выслушивал эмоциональную тираду старшего Силкорна.

— Конечно, пожалели зеленоглазых! Жалкие они, видите ли! А кто Фриса пожалеет, кроме меня? Наши родители во время мора погибли, когда он ещё совсем маленьким был. Так и жили втроём: мы с ним и младшая сестрёнка. Жили, никого не трогали, а потом однажды я ушёл на промысел. Собирал моллюсков до самого вечера. А, когда вернулся… Ему тогда было чуть больше пятнадцати… Он сидел на пороге и как-то странно смотрел на меня… А сестры уже не было! К нам пришли григстаны! Они схватили её, свернули шею, а тело выкинули в Малоокку! И знаешь, Фрис не растерялся тогда! Он пошёл за ними и прикончил убийцу его же мечом! Кандидата, между прочим! Он никогда не видел смерть своими глазами до того… Но… Как ты думаешь, может ли он после этого жить рядом с существом с такими же зелёными глазами, как у убийц его сестры?! Мало того, что ты привёл сюда эту женщину, так их с каждым днём становится всё больше!

— Думаешь, Лаури легко пришлось? Ему в глаза хоть раз смотрел? Он же даже ниже, чем раб! У всех здесь есть что рассказать о себе и своей боли, Рантер! — воспользовавшись крошечной паузой, вставил Осилзский.

— Да неужели же Вы не понимаете, что, если бы сюда пришли григстаны, эти твои «разнесчастные полукровки» им бы задницу лизали со всем своим старанием! Им же всё равно! — отчаянно взвыл хозяин жилища, хватаясь за голову.

— Будут, Рантер. Если прикажут, то будут. И вовсе не в переносном смысле, — тихо проговорил Ланакэн.

— И тебя это не тревожит?! — поражённо застыл сборщик моллюсков.

— А я все силы прилагаю, чтобы эти существа научились собственному достоинству! — однако достучаться до понимания здесь и сейчас показалось явно невозможно. Поэтому только кивнул своим мыслям и вышел, едва не столкнувшись с Фрисом. Разговор отлично различался в тоннеле. Силион от услышанного беспомощно сжалась, посмотрев на приведённого ею подконвойного. В её чертах появилось то практически потустороннее выражение от пробудившегося где-то на задворках ощущений безумия воспоминаний. А в калеке проснулось что-то загнанное под этим вниманием. Заметив предводителя Сопротивления, женщина торопливо низко поклонилась, бессвязно пролепетала про выполненное задание и поспешила удалиться.

— Красивую же историю поведал братец! Я в ней предстаю буквально героем! — в высказывании Фриса полно незнакомого яда. Словно бы это невыносимо коробит его.

— Хочешь сказать, будто бы он солгал? — прямо поинтересовался наследник Аюту.

— Нет. Просто, ему хочется видеть так, а не смотреть мерзкой правде в глаза! — спокойно ответил младший Силкорн.

— И в чём же правда, по-твоему, состоит?

— Желаете узнать? Что же… Хорошо! Сегодня пойдём на сбор моллюсков вместе! Я расскажу всё, как оно было на самом деле! — впервые смотрится нервным и злым. И внезапно его собеседник отчётливо осознал, что именно это и есть его настоящая суть. Фрис отнюдь не оптимист, как создавалась иллюзия прежде. Всего лишь не любит раскрывать перед чужими ему людьми своё нутро, играя определённую роль.

— Хорошо, — после короткого колебания принял предложение предводитель. Время уже явно поджимает, а потому они наскоро прихватили самое необходимое и покинули подземелье, направившись в сторону реки. Раст настойчиво присоединился к ним. Пришлось уступить, хотя Создатель Убежища и не ожидает никаких опасностей на свой счёт от глубоко не солидарных с его нынешней политикой братьев: может, и не согласны в чём-то, но против столь успешного лидера не пойдут.

Солнце уже клонится в сторону заката, хотя до вечера ещё остаётся достаточно. Вокруг буйствуют разыгравшиеся малые драконы, пронзающие воздух своим громким визгом. В высокой траве то и дело раздаётся различное стрекотание насекомых. Природа дышит покоем, чуждым путникам, направляющимся к Малоокке. Раст демонстративно держится позади всех, присматривая за безопасностью герцога, словно профессиональный телохранитель. Надо признать, такое отношение к делу немного раздражает его товарища, однако приходится согласиться с уместностью этого поведения. Дойдя до берега, разделились. Младший Силкорн мягко потребовал от Рантера остаться вместе с Флетом, а сам предложил следовать за собой руководителю Сопротивления.

Фрис шёл стремительной походкой по явно знакомым ему местам. Вскоре тропинка, ведущая вдоль, берега ушла чуть в сторону, но он продолжал шагать среди кустов у самой кромки воды. Продвигаться становится всё сложнее. Ветки колючего кустарника цепляются за одежду. Шёпот тростника постоянно вызывает ощущение постороннего присутствия, раздражая. Здесь приятно пахнет речными цветами. Перекликаются мелкие стрекотоки, делая зной почти звенящим. Незнакомая крошечная пичуга юркнула в зарослях с пронзительным свистом. Наконец, проводник остановился. Так резко, что Ланакэн едва не налетел на него сзади.

— Вот он — виновник всего! Жестокий и бездушный… — глухо раздалось в тишине. В землю оказался вбит до середины лезвия меч. Двуручный меч. Такие бывают только у дворян: качество стали слишком очевидное, да и рукоять столь изощрённо разукрашивать простой гражданин не стал бы. И ещё… Никогда до сих пор Осилзский не встречал пламенеющего клинка. Его вьющаяся форма словно бы нарушает правила создания самого лезвия.

— Он… Похоронен здесь? — попытка догадаться вызвала хриплый смех.

— Нет. Этот меч и есть виновник всего. Меч, который предал своего хозяина и стал виновником его гибели… Брат начал совершенно верно: в тот день он ушёл на промысел, а мы с сестрой остались дома. А вот дальше всё случилось совсем не столь чистенько! Сестрёнка очень хотела ягод. Я попросил её сидеть дома и пошёл на опушку их собирать. Набрал с половину лукошка и тут услышал их болтовню. Они сидели у костра на привале. Григстаны. Ехали собирать дань с человеческих посёлков. Трепались о всяких глупостях, а я сидел в кустах и смотрел. И увидел его… Это оружие буквально свело меня с ума! Он был так прекрасен! И… Я возжелал всем сердцем выкрасть его! Я и фехтовать-то не умел! И цены дворянскому клинку не ведал! Был тогда лишь глупым подростком! Почём мне было знать, что род Тарзских считает эти клинки своим величайшим достоянием! А я вздумал спереть его! И сделал всё для этого — нелепый мальчишка! Только наследник Читта обернулся и обнаружил в моих руках свой меч… Он решил, будто бы я его убить собираюсь!.. — из горла вырвался горький нервный хохот. — Выбить оружие, конечно, труда не составило, однако я дал такого стрекача, что им пришлось порядком побегать… Только вот был я тогда настолько тупым юнцом!.. Я побежал домой! Домой, понимаешь?!