Ребенок от убийцы брата (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 7

— Босс, тебя можно поздравить? — спросил Павел, выходя из машины.

Я машинально кивнул.

Можно. Наверное, можно.

Любой мужик мечтает о наследнике, о продолжателе рода — просто о ком-то, в ком будет течь твоя кровь. Но обычно к этому прилагается беременная жена, походы в женскую консультацию, шарики на машине и синее «спасибо за сына». Ну, или «спасибо за дочь» с розовыми шариками — если девчонка.

Я поёжился, представив весь этот ужас.

Нет, подобную ерунду я выкинул из головы много лет назад, когда поймал свою законную жену в спальне с другим мужиком. Застал на горяченьком.

Парочка самозабвенно развлекалась, пока я горбатился как проклятый в районном отделе полиции. Как идиот батрачил в две смены — чтобы обеспечить «своей девочке» ноготочки и ресницы.

Сильно захотелось покурить. Я этим никогда не баловался: курил от силы всего пару месяцев — пока суд не вынес приговор.

Так получилось. Застав чужого мужика на Лейсян, я просто отшвырнул его в сторону — я не хотел его убивать. Парень просто неудачно упал, неудачно ударился.

Я не бегал, не пытался избежать наказания. Но моя неверная женушка сделала всё, чтобы поменять квалификацию: вместо убийства по неосторожности, мне впаяли сто пятую: убийство, да ещё отягощающие моменты приписали. Будто я её систематически избивал, а в день убийства не только побил их обоих, но ещё и угрожал табельным оружием. И загремел я на долгую десятку.

Мне просто несказанно повезло, что про меня вспомнил Дмитрий Соболев —мой нынешний босс — иначе сидеть мне от звонка до звонка.

Сложив бумаги, я засунул листы в карман.

Получается, эта тварь врала, когда всем пела, что ребенок от убиенного Виталеньки.

Зачем врала? Почему скинула пацана на сестру Кукушкина.

Вопросы, вопросы — одни вопросы.

Повернувшись к Павлу, я спросил:

— Нашли адрес моей бывшей?

— Обижаете босс, — обиженно покачал тот головой в ответ. — Ещё утром отыскали.

Я вскинул голову.

— Далеко она?

— Опекунша вашего… гм, пацана почему-то считает, что та в Туапсе живёт. Вроде искренне считает.

— А на самом деле она где?

— Ну, можно и сказать, что на юге. На ялтинской улице.

— Что? — не понял я. — Так эта тварь в Москве?

— Ага, — кивнул Павел. — В Москве.

Оксана

Днем позвонила Лейсян — девушка моего брата и биологическая мать Ромки. Я пропустила этот звонок, так как обрабатывала срочный заказ на работе, но сам факт её звонка меня встревожил. Просто мы с Лейсян общались по телефону реже одного раза в год — она только в первый год жизни приезжала навещать Ромку, а после этого как отрезало.

Вообще, с бывшей девушкой брата виделись мы крайне редко, и то, только в случае необходимости сделать какие-либо документы. Она не горела желанием встречаться с Ромкой. Я не понимала, как мать может отказаться от своей плоти и крови, более того, от плоти и крови человека, которого та якобы сильно любила. Не понимала, но старалась искать позитивную сторону даже в таком поведении. По крайней мере, Ромка был полностью моим и не чувствовал себя брошенным родной матерью. Хотя мальчик он у меня был смышленый, и уже задавал вопросы. Пока я просто объясняла, что у него нет отца, зато есть две мамы: одна по бумагам, и вторая — настоящая я. Моё имя ведь тоже везде приходилось указывать, в качестве контакта. И хотя объяснение это было даже не на троечку, на двойку с плюсом, другого варианта, как рассказать Ромке о его корнях, не вываливая на ребенка тяжеленный груз, я пока не придумала.

Я не успела ещё доделать полностью работу, Лейсян позвонила ещё один раз. Затем снова.

А потом даже прислала смску.

Я перезвонила ей, как только справилась с заказом.

— С новым городом, — пропела моя несостоявшаяся невестка. Посмотрев календарь, я хмыкнула про себя: если с новым годом— то только со старым новым годом, в противном случае, поздравления сильно запоздали.

— И тебя тоже, — ответила я, поняв, что пауза затягивается.

— Как отметили праздники?

Я нахмурилась. Кажется, я отправляла ей смс с нашими планами. Нет, не кажется — точно отправляла и даже предлагала поехать с нами в мой родной город. Всё таки там был похоронен её любимый. Но Лейсян отказалась.

— Оксана? — позвала Лейсян.

— Ммм, нормально, — нейтрально-спокойно ответила я. Неужели она правда до такой степени не интересовалась нами?

— Это хорошо, что нормально, — тут же согласилась со мной невестка. Слишком быстро. Слишком охотно согласилась.

Я неосознанно напрягалась: неспроста такая странная покладистость.

— Я тут подумала, что неплохо бы нам с Ромой получше узнать друг друга.

— Что ты имеешь в виду?

— Я всё-таки его мать. — Высокомерно заявила Лейсян. — Это хорошо, что у тебя была такая возможность заботиться о нем, пока я в разъездах, но его мать — я. Ему пора переехать ко мне.

— Что? Лейсян, ты с ума сошла? — забыв, где я нахожусь, закричала я в трубку.

Коллеги, находившиеся в комнате, вздрогнули и повернулись в мою сторону.

— Простите, — извинилась я и выскочила в коридор, чтобы продолжить наш разговор без свидетелей.

— Лейсян, что ты имела в виду, когда сказала, что «ему пора переехать к тебе»? — на всякий случай уточнила я, чувствуя, как сильно колотится моё сердце. — Ты имела в виду, что хочешь провести с Ромой какой-нибудь выходной день, да?

Невеста брата неприятно хохотнула.

— Оксана, не строй из себя дурочку. Ты понимаешь, что я имела в виду. Рома — мой сын и значит должен жить со мной.

— Твой сын? — я, правда, подумала, что ослышалась. Она же не собирается качать родительские права спустя семь лет!

— А что, ты скажешь, что это не так? — возмущённо фыркнула Лейсян. — Я его родила. И должна тебе напомнить, что это моё имя стоит у него в свидетельстве о рождении. А у тебя всего лишь доверенность, которую я могу отозвать в любой момент.

— Лейсян, опомнись, мы говорим не о документах, а о живом человеке!

— Вот именно, — поддакнула девушка брата. — Рома — живой человек, ребенок, у которого есть мать. Сейчас, когда я переехала в Москву…

— Что? — не поняла я. — Когда это ты переехала в Москву?

— Недавно, — недовольно процедила Лейсян. — Не понимаю, какое тебе до этого дело. Я просто хочу вернуть себе своего ребенка.

Меня начала бить нервная дрожь.

— Ты переехала до Нового года, да? — уточнила я. — Кто стал бы переезжать в новогодние праздники… Значит, до праздников.

— Это к делу не относится, — взвизгнула девушка брата. — Важно, что я готова освободить тебя от ненужной обузы.

— Ромка — не обуза! — возмутилась я. — Он — человек. Понимаешь, живой человек. Более того, он ребенок.

— А то я не знаю, — фыркнула Лейсян. — Это мой ребенок.

Девушка брата сделала особое ударение на слове «мой».

— Тогда скажи мне, почему ты не навестила своего ребенка на новогодние праздники, особенно, если ты была в Москве?

— Я была занята, — тут же нашлась Лейсян. И подумав немного, позднее добавила: — И вы уезжали!

— Мы уехали только третьего января, — процедила я сквозь зубы. — О чем у тебя должно быть написано в смс, которое я тебе прислала.

— Я работала третьего! — возмутилась Лейсян, почему-то пропустив и тридцать первое, и первое, и второе января. — Ты не дала мне увидится с сыном! И вообще, ваше путешествие очень напоминает похищение ребенка — ты должна сказать мне спасибо, что я не подала на тебя заявление в полицию.

Наплевав на все нормы, я уселась на лестницу и начала раскачиваться.

Это ведь неправда? Такого просто не может быть?

Возможно, я просто сплю — и это мой кошмарный сон. Надо только ущипнуть себя посильнее — тогда я проснусь.

— Значит так, я всё решила, — тем временем продолжила Лейсян. — Подготовить мальчишку. Вещи там собери, игрушки его.