Ребенок от убийцы брата (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 22

Этот гад выглядел не просто здоровым, а очень здоровым. Кляня себя последними словами, я произнесла вслух самое жестокое, что я только могла произнести:

— Вы ведь в курсе, что мальчик не слышит. Ему нужно создавать особые условия.

Я врала — Ромка был абсолютно здоровым ребенком, если не считать полной глухоты. Это было низко и гадко с моей стороны так говорить, но я боролась за своего ребенка любыми способами!

Валеев усмехнулся.

— Хорошая попытка, девочка. Но моё решение не поменяется. Если ты не согласишься выйти за меня замуж, то уже завтра ребенка у тебя отберут, и ты его больше никогда не увидишь.

— Зачем вам это? — воскликнула я, чувствуя, что мне снова начинает колотить нервная дрожь. — Если вы думаете о ребенке, то почему не хотите пойти на небольшой компромисс, от которого только все выиграют. Зачем вам сдался этот брак?

— Потому что я так хочу, — процедил сквозь зубы Валеев. — И тебе лучше принять решение, пока я нацелен его выслушать.

— Я не понимаю, зачем вам нужна женщина, которая вас не любит, не желает и не хочет?

— Подожди, ты ещё меня не пробовала, — улыбнулся Валеев с чисто мужской многозначительной ухмылочкой. — До тебя вроде никто не жаловался.

Он явно себя сдерживал, не желая показывать характер. Или сдерживался по другой причине: ведь именно его несдержанность привела к смерти моего брата.

И тут я поняла! Подумав о брате, всё моментально встало на место.

— Вы хотите, чтобы я … хотите меня себе в качестве вендетты, да?

— Чё? — тряхнул головой Валеев.

— Ваша жена изменяла вам с моим братом, — протянула я осторожно. — А теперь вы хотите отплатить моему брату тем, что станете неволить меня?

— Оксан, по-моему, ты сериалов мексиканских пересмотрела. — присвистнул Валеев и огляделся по сторонам, явно ища что-то… Затем его взгляд наткнулся на томик рассказов Чехова, которые я недавно перечитывала по дороге на работу. — Или, вон, книжек умных перечитала.

— Но должна же быть какая-то адекватная причина? — не унималась я. — Вам так хочется всё время находиться со мной в одном доме? Вместе спать, вместе есть…

— Вместе принимать душ… — услужливо подсказал Валеев с глумливой улыбочкой на лице. — Или ты ванну больше любишь?

— Вы издеваетесь, да? — пораженческим тоном спросила я. А Валеев тут же радостно закивал.

— Издеваюсь, — подтвердил он мои опасения.

— Зачем?

— Потому что я уже назвал тебе настоящую причину. Она может тебе нравиться, может не нравиться, но, по-моему, всё очень просто: моему ребенку нужна мать, а мне жена. Здорово, если это будет один человек. Что здесь непонятного?

— А вам не кажется, что обычно люди создают семью совсем по другим причинам.

Валеев, расстегнув куртку, иронично посмотрел на меня, а затем на книжку рассказов Чехова.

— Ну, давай, просвети, о чем там мечтают хорошие девочки.

Я прикусила язык, понимая, что если начну сейчас говорить о симпатии, любви и прочей романтики, меня засмеют.

— По крайней мере, не о том, как выскочить замуж за совершенно незнакомого человека, к тому же принесшего большое горе моей семье.

— С горем я ничего поделать не могу, — серьезно ответил Валеев. — Мог бы — сделал. А что касается незнакомого… так чего в этом необычного-то? Ни одна из моих бабок не видела своего мужа до свадьбы: за кого родители посватали — за того и пошли. И счастливы были.

Валеев широко улыбнулся и даже подмигнул мне.

— А у нас с тобой вроде как уже даже и общий ребенок есть.

Я запнулась, понимая, что Валеев загнал меня в угол и, несмотря на все свои шуточки и улыбки, он не отступится от изначального плана: либо я добровольно полезу к нему в кабалу, либо он отнимет у меня Ромку и отправит его учиться в интернат.

Такие, как Валеев, не терзаются напрасными страхами: пришел, увидел, победил… и разрушил чью-то жизнь. А выбор у нас был не велик: либо плохо будет Ромке, либо мне.

А я так любила своего мальчика.

Рафаэль

Оксана долго смотрела в одну точку, будто глубоко о чем-то задумавшись. А затем снова вскинула на меня этот нехороший, затравленный взгляд.

— Хорошо, я согласна, — тихо протянула моя девочка.

Я молча кивнул, не чувствуя никакой радости от подобного согласия. Да, блин! Я, конечно, не был подарком, но даже мне хотелось больше энтузиазма в её голосе. Впрочем… я усмехнулся, понимая, что впервые за много лет веду охоту на женщину. Это было интересно, увлекательно… и горячило кровь. Н-да, издержки успешной жизни: отвык я от нормальных девчонок.

И всё-таки мне не верилось, что моя сиротка так просто сдалась. Хорошие девочки ужас какие изобретательные… когда им надо и не надо.

Я оттолкнулся от стены и, сделав небольшой шаг (крохотная кухня — не разбежишься), навис над Оксаной.

— Повтори, — потребовал я от своей бледной сиротки, внимательно прислушиваясь к её тону.

— Я выйду за вас замуж.

Нет, фальши не слышалось. Но всё же хотелось больше гарантий.

— Хорошо, — довольно кивнул я. — А теперь поцелуй меня — и пойдём, расскажем Ромке, что я — его настоящий отец.

Взгляд, который подняла на меня сиротка, мог сбить неподготовленного с ног: растерянность, испуг, смущение — весь комплекс чувств домашней девочки.

— Что вы сказали? — Оксана как будто нарочно закусила губу. Хотя я по её взгляду видел, что она не понимает… но блин, это было настоящим испытанием.

— Ты не расслышала? — непроизвольно рыкнул я. Намного жестче, чем собирался изначально. — Я сделал тебе предложение, ты его приняла. Самое время подарить любимому жениху радостный поцелуй.

Девица с сомнением посмотрела на меня.

— Я не думаю, что слово «радостный» подходит к ситуации, — пробормотала Оксана. — И поцелуи тоже.

— Что — тоже? — спросил я, чувствуя, что теряю терпение. Детка, да просто поднимись и обними меня. Я ведь легко стану пластилиновым, если ты возьмёшь дело в свои ручки.

— Поцелуи тоже неуместны, — отвела взгляд в сторону сиротка. Странные эти бабы: только что воевала со мной из-за ребенка, а стоило мне заговорить о таких простых вещах, она уже сдалась.

«Любые другие девахи, получив моё предложение, уже были не только поцеловали, но и…»

К счастью, одна примечательная деталь не дала мне полностью сконцентрироваться на этой мысли: внезапно я заметил яркий румянец, разливающийся по лицу моего сиротки. Густой такой, отличный румянец!

Она, блин, смущалась!

— Предлагаешь схватить тебя за волосы и сразу потащить в спальню? — спросил я, не удержавшись от поддразнивания. А ещё я искренне надеялся, что сейчас она вздрогнет, испугается — и повернётся ко мне.

Так и вышло.

Непередаваемая гамма чувств и широко раскрытые глаза.

Притворно скривившись, я протянул:

— Я жду.

Оксана тяжело вздохнула и медленно поднялась — явно жутко нервничая при этом.

Мне это нравилось. Да, я чувствовал себя скотиной, чуть ли не преступником — и в тоже время упивался её чистыми эмоциями.

А затем она встала на мысочки и быстро клюнула меня куда-то в щеку.

Да, блин! Что это было?

Оксана

Возвышающийся надо мной мужчина как будто издевался.

Поцеловать — это он серьёзно?

Я отвела взгляд в сторону, понимая, что не смогу… Ну как, скажите, можно начать целоваться с незнакомым мужчиной?

«А самое ужасное, что тебе предстоят не только безобидные поцелуи»…. Я прикусила губу, с ужасом понимая, что это только начало: мне ведь ещё придется спать с ним. А я этого ещё ни с кем не делала.

«Что ж, потешу его самолюбие. А может, он вообще ничего не заметит — мне девчонки рассказывали, что половина их первых парней так и не поняли, что к чему»…

Я решила, что подумаю об этом позже. А сейчас… собравшись с духом, я поднялась с табуретки и поцеловала его в щеку. Он просил поцелуй — он получил поцелуй, и больше никаких ко мне претензий.

Отстранившись на безопасное расстояние, я молча посмотрела на Валеева. Он показался мне… каким-то ошарашенным.