Тринадцать жертв (СИ) - "Lillita" - Страница 35

— Дерево, — прошелестела в ответ Мейнир, — умирает…

Учитывая, сколько деревьев растёт на территории замка, понять, о каком именно шла речь, невозможно, как и сделать что-нибудь. Понимая, что расспросами более ничего не добьётся, да и не желая этим причинять неудобства, Элеонора попросила подождать, пока она всё же отнесёт и поставит цветы, а потом показать, с чем возникла проблема.

Они направились в сторону калитки, причём Дикра тоже захотела посмотреть, какое же дерево расстроило Мейнир. Хотя, скорее всего, ей просто не хотелось оставаться одной, что можно было понять. Как оказалось, речь шла о росшем недалеко от ворот старом-старом ясене, который, правда, несколькими днями ранее выглядел гораздо лучше. Скорее всего, погибать дерево стало именно из-за Мейнир, так как по отношению к растениям та особенно плохо контролировала свою силу, но в таком случае было достаточно просто дождаться Мейлира, который мог легко всё исправить, о чём и сообщила Элеонора, надеясь, что это успокоит хранительницу. Та кивнула и слегка дёрнула хвостом — похоже, помогло.

Никто не услышал ни шагов, ни того, как открывалась и закрывалась калитка, и если бы Элеоноре не захотелось вдруг обернуться, ведомой странным предчувствием, так бы и осталась незамеченной маленькая светлая фигурка, быстро скрывшаяся за тихо перешёптывающимися о чём-то деревьями. Дикра, заметив, что Нора вдруг застыла, напряжённо смотря на лес, дёрнула ту за рукав и спросила, что случилось.

— Г-гленда… Она ушла в лес, — испуганно пробормотала хранительница, трясущимися пальцами сминая подол.

— Тогда мы должны велнуть её! Пока она не ушла далеко, — воскликнула Дикра и хотела уже побежать следом, но было остановлена Элеонорой.

— С-стой. Тебе н-нельзя выходить. Нам надо найти к-кого-нибудь из старших.

Это был единственный пригодный вариант, пришедший на ум. Сама Элеонора очень боялась леса и даже той тропинкой, что вела в город, она бы не пошла одна. Послать Мейнир было плохой идей — потом и её искать придётся. Ничего не делать тоже нехорошо, ведь неизвестно, почему Гленда убежала. Одно дело, если по своей воле — вернуться сможет легко, не потеряется, но если в этом снова виноват осколок? А если Эрланн заметит отсутствие сестры? Как ни посмотри, ничего хорошего при бездействии не выходило.

Разделившись, Элеонора и Дикра побежали за теми, кого можно было отправить в лес. Найти удалось только Фрейю и близнецов, куда делся Эгиль — непонятно, а Мейлир пока ещё был в городе. Вместе с хранительницей на поиски отравили Лауге, Исааку же дали указание, чтобы следил за Эрлом и при надобности заговаривал зубы, не позволяя узнать правду.

— И вот чего Гленде не сиделось на месте? — проворчала Фрейя, сунув руки в карманы и всем своим видом выразив недовольство.

С тех пор, как в замок прибыли жертвы, она уже третий раз была вынуждена кого-нибудь искать в лесу, причём проявлялась странная закономерность: сначала искать помогали сёстры, потом искали их; в этом помогала Гленда, а теперь… Хотелось надеяться, что хотя бы Лауге не продолжит эту цепочку, так как, случись подобное, Фрейя либо разнесёт в щепки то, что попадётся под руку, либо кого-нибудь убьёт.

— И всё же, мне кажется, убежала она осознанно, — заметил Лауге, пытаясь распознать, какое направление будет истинным. Это была немного не его специализация, однако при желании можно было вывернуться, исхитриться. — Нам туда, — показал он пальцем, повернув.

— Если осознанно, то могла бы и предупредить…

— И никто бы её не отпустил. Вам, взрослым, хорошо. Захотели — ушли, кто же запретит? — хранитель усмехнулся и развёл руками.

Фрейя возразила, что, может быть, в сопровождении с кем-нибудь вполне могли отпустить, но Лауге заострил внимание на этом самом «может быть», которое как раз могло оказаться объяснением её поступка, а после заметил, что чем гадать сейчас, лучше просто узнать всё у Гленды. Пришлось согласиться.

Они вышли к реке и направились вдоль неё, противоположно течению. Река эта была довольно извилистой, не особо широкой, не слишком быстрой, но просто ужасно холодной. Настолько, что если оказаться в воде, в момент сводило конечности и становилось трудно дышать, однако же, что странно, она никогда не замерзала. Идя по течению, можно было добраться до места, где река разветвлялась. Одна ветвь скрывалась под землёй и протекала под замком, а вот вторая продолжала петлять по лесу, окончательно в нём теряясь. По крайней мере, так было, если верить картам, а что происходило на самом деле, никто узнать не решался.

Обмениваясь то и дело парой-другой слов, хранители внимательно смотрели по сторонам. Лауге был уверен, что искать Гленду надо где-то здесь, а не в чаще. Фрейе оставалось только поверить ему, так как сама она не имела никаких предположений, да и не могло их быть в принципе. А ведь этот день мог быть вполне себе чудесным, при такой-то ясной и тёплой погоде, отсутствии важных дел и конфликтов между обитателями замка.

Река сделала ещё один довольно крутой поворот и, наконец, можно было заметить сидевшую возле берега особу, которая внимательно высматривала что-то в густой траве. Не было сомнений в том, кто это, вопросы вызывала лишь пара костяных крыльев, что торчали из спины малышки. Хранители удивлённо переглянулись — никто и никогда их не видел, неужели они появились только сейчас? Однако же это не значило ничего хорошего, как и все прочие изменения во внешности, которые случались у хранителей. Фрейя окликнула Гленду, та вздрогнула и подняла голову. Судя по взгляду, она действовала совершенно осознанно, а ещё была уверена, что уход остался незамеченным.

— А ведь я старалась действовать как можно тише… — печально заметила она и покачала головой.

— У тебя бы всё получилось, если бы Нора не решила обернуться, — усмехнулась Фрейя, опускаясь рядом на корточки. — Зачем ты убежала?

Гленда кивнула на пучок трав у себя в руке и пояснила:

— Травы эти растут только здесь. Выращивать их невозможно — уже пыталась. Я делаю из них отвар для Эрла, правда, он ничего не знает, считает, что просто чай. Его надо хотя бы в раз неделю делать, а то, что удалось собрать в прошлый раз, уже закончилось, — Гленда вздохнула, поднялась. Пора было возвращаться.

— Ну, с одном вопросом мы разобрались, — Лауге подал хранительнице руку, помогая встать. — Но откуда крылья?

— Они у меня уже давно появились, — она пожала плечами, — просто в замке я их скрываю, чтобы не беспокоить Эрла. Он ведь и так много сил тратит на то, чтобы осколки сдерживать. Слишком много. И, пожалуйста, не говорите ему ничего, — Гленда с мольбой посмотрела на хранителей, прижав руки к груди. — Я могу ходить не одна, если вас это беспокоит. Только не говорите, он ведь и слушать не станет, что для его же блага это. Либо, чего хуже, найдёт повод себя винить… А ведь ему помощь нужна не меньше, чем нам! Но если мы и можем что сделать, то совсем мало. Несравнимо с тем, что он делает для нас.

На правах старшей Фрейя хотела проявить строгость, упрекнуть хотя бы в том, что Гленда никому ничего не сказала ранее, но, как оказалось, даже ей не хватало воли, чтобы возразить малышке. Лауге же было легче её понять, а потому он даже сообщил, что если понадобится помощь в незаметном покидании замка, то на него и Исаака всегда можно положиться. В конце концов, хранители ведь тоже должны заботиться о Мастере, а не быть эгоистами.

Повернув обратно, они так и не заметили затаившегося за деревьями неизвестного в неуместном в данной обстановке плаще, расшитом серебром. Мужчина с подозрительным вниманием и странным, даже пугающим, интересом рассматривал ещё не скрытые крылья Гленды. Они сильно напоминали крылья священной птицы, вещей птицы, которая говорила устами Всевышнего и которая подала знак начать охоту. Однако после того случая не было ни одного достоверного сведения о новом её появлении, птица пропала, вновь стала просто легендой. Быть может, её просто плохо искали?

Возле ворот хранители встретили только-только вернувшихся из города сестёр, которые оказались заметно удивлены столь неожиданной встречей, однако расспрашивать не стали. Возле ясеня были замечены Мейлир и Мейнир, первый лечил дерево, попутно убеждая, что не стоило близко к сердцу принимать такие мелочи и расстраиваться из-за них. Мейнир едва заметно кивала в ответ, словно и не слушала его вовсе, а просто на автомате, по привычке, соглашалась со всем, что слышала.