Пятеро из Рубежного Легиона (СИ) - Аверков Дмитрий - Страница 44

Сожжение плаща стало столь значительной и многоговорящей процедурой, что и объяснять намерения Могучей Пятерни уже не требовалось. Все-таки определенные детали Мизинец посчитал своим долгом прояснить, перевести на чучканский язык требования землян, по-прежнему смущенно пряча клешню за спиной.

Вождь дикарей понимающе склонил голову и, хитро улыбаясь, уточнил, что праздник в честь Могучей Пятерни, конечно же, устроят. Правда, и свое слово чучканы держат: подарки и женская ласка, что они посулили пришельцам раньше, будут, но только после полной и сокрушительной победы над врагом. Когда племя свободно выйдет на поверхность планеты — вот тогда все и сразу. А пока сакральные воины могут и поубавить свой пыл.

Новобранец незамедлительно передал ответ легионерам.

— Что? Вытребовал? — усмехнулся Субботин, посмотрев на связиста.

— Я попробовал, по крайней мере, — недовольно отозвался тот. — Ну а теперь можно и соглашаться на то, что предложат.

Несколько дикарей приблизились к землянам и склонились перед Мизинцем, а выразив почтительность в достаточной мере, резко подхватили новобранца и стали подбрасывать его вверх под радостное гудение толпы.

— Да хватит его качать! Он и так уже прокачанный! — ухмыльнулся Безымянный и с победным видом сказал капитану: — Признали нас. А могли бы и над чашей подвесить. Выходит, моя стратегия вернее оказалась. И салабон рад до смерти! Его теперь, по всей видимости, как он и мечтал, за главного дикари принимают. Нам же спокойнее, вряд ли он в ближайшее время отчебучит что-нибудь вредоносное.

Мизинца уже утащили куда-то вглубь пещерного мрака, а легионерам жестами предложили проследовать в те самые «покои», где они поселились в первое их появление в подземном городе. На угощения, которые им сразу же принесли, бойцы набросились со зверским аппетитом.

— Лучше, может, и не стало, но и хуже — тоже, — с набитым ртом изрек Безымянный. — Ну а если чудики не поверили и все-таки втихую замордуют нас до смерти, то подыхать, я думаю, приятнее сытым, чем натощак.

— Да они простые! Прозрачные, как капля воды! — буркнул зло Средний, все еще сердясь, что утратил свой былой статус у дикарей. — Нет в них ни грамма твоей хитрозадости. Если бы они задумали что-то, мы бы сразу почуяли.

— Чует сейчас вовсю салабон, — хохотнул связист, подмигнув обиженному товарищу. — Щупать, может, ему и не позволяют, но нанюхался девок всласть он уже точно! А возможно, его уже дожаривают. Так что неизвестно, кому сейчас радостнее живется.

Средний молча бросил на него гневный взгляд, поднялся из-за импровизированного стола и завалился на свою лежанку, повернувшись лицом к стене. Остальные через время последовали его примеру — будь что будет.

Серьезного сопротивления чучканам легионеры без боевого оружия оказать не смогут. Хоть какую военную хитрость не придумывай.

Остается только ждать, в какую сторону дальше будут разворачиваться события.

А тягость ожидания, как принято у легионеров, смягчает лишь глубокий сон.

Выспаться, как следует, пальцам не дали. Восторженный Мизинец ввалился чуть ли не кубарем в их «покои» и потихоньку загнусавил куплеты из победного марша Рубежного Легиона, пока бойцы не разодрали глаза.

Он тотчас горделиво выпятил грудь колесом и, распираемый, так и сквозящим из всех щелей тщеславием, заявил:

— Меня почитают, как «Первого изменившегося»! Я ведь уже проявил свое «истинное лицо», а вы пока, скажем так, на карантине тут посидите.

— Ты, малец, не зарывайся, а то вмиг клешню оторвем и засунем ее тебе куда-нибудь поглубже, — спросонья буркнул Субботин. — Где тебя черт носил?

— Мне выделили отдельное помещение, — с важным видом пояснил Мизинец. — Со всеми удобствами, не то, что у вас.

— Может, не помещение, а яму тебе определили рядом с тем получучканом с несколькими парами паучьих ног из задницы? — хохотнул Безымянный.

— Вовсе нет! — оскорбленно взвизгнул новобранец. — Комфортабельное жилье! И девушки там табунами ходят!.. Поблизости.

— Так ступай обратно, налаживай эту близость, — зевнул Средний. — Готовь для нас плацдарм. Приведем себя в порядок и подтянемся. Только пришли проводника, чтобы мы не заплутали в этих катакомбах.

Мизинец нервно мотнул головой и быстро рванул к выходу, но резко остановился, крутанулся на месте, сделал пару шагов обратно и, заметно смущаясь, попросил Щупальника отойти с ним в дальний угол для конфиденциального разговора.

Медленно поднявшись с лежанки, сапер потянулся, широко раскинув руки, сделал пару гимнастических упражнений до хруста в суставах, крякнул и нехотя прошлепал к поджидающему его молодому легионеру.

Немного помявшись, новобранец сконфуженно спросил у опытного бабника:

— У тебя так все просто с девушками складывается. Да и ты уже тесно общался с чучканскими представительницами прекрасного пола. Подскажешь, как мне с ними правильно себя вести?

— Ну-у-у… — протянул Средний, задумчиво почесывая затылок и поглядывая на его клешню.

Тут осторожно подкравшийся к ним Безымянный, услышав суть беседы, мгновенно встрял:

— Главное, акцентируй ее внимание на своей особенной конечности! Такое девок завораживает. Вот когда потрясешь перед ней этой своей частью тела, она глазки прищурит, задышит страстно, ротик от возбуждения приоткроет… Так ты сразу же запечатывай его, рот ее, чтобы она лишнего ничего не сболтнула!

У Мизинца тут же в голове всплыла преследующая его повсеместно обидная фраза той девицы из прошлого про «сброшенные трусы». Он передернулся от жгуче-невыносимых воспоминаний, внимательно уставился на связиста и спросил с волнением:

— А чем запечатывать?

— Блин! Да поцелуем с языком поглубже! — расхохотался шутник. — А лучше мизинчик свой смело засовывай ей в рот! Только не клешню! Там разберешься, что и куда совать! Природа подскажет!

— А если ей это не понравится?

— Вот и проверишь!

Средний так и продолжал молча почесывать свой затылок, делиться хоть маломальской крупицей из своего многогранного арсенала соблазнения и обольщения он не собирался.

С какой радости?!

Гаденыш подсидел его! Наглым образом занял его место и обосновался в бесподобном цветнике подземных дикарок!

— Что там король задумал? Ты не в курсе? — вмешался Субботин.

— Праздник готовят, как и обещали, а я у них за консультанта, — снова напыжился новобранец. — За главного консультанта!

— Ну-ну, не переутомись там, а то, как мы без тебя, такого «главного», справляться будем, — ухмыльнулся капитан.

Перед тем как уйти, Мизинец напоследок силился еще разок подчеркнуть свое превосходство: и величественной походкой, и небрежными взглядами поверх голов боевых товарищей. Вышло довольно комично, и легионеры расхохотались.

Парень, раскрасневшись, убежал.

— О! Да с таким статусом «первого» он ни фига не угомонится! — гоготнул Безымянный. — Лишь бы не перестарался.

Конечно, никто землян в карантин не помещал — вряд ли бы дикари вообще до такого додумались. Молодой немного покуражился словесно, пытаясь принизить значимость бывалых и приподнять свое положение в Боевом кулаке — шаткое, невзрачное, болезненное, жалкое и эгоистичное.

Он так не считал, конечно же, но все давали ему это понять намеками и точно в лоб.

А кто бы захотел мириться с подобным отношением к себе?

Прогуливаясь по подземному городу, бойцы действительно заметили приготовления к празднику, вернее, сопутствующие им суету и неудобные неожиданности. Иногда в туннелях из-за заторов невозможно было протиснуться и приходилось искать обходные пути или поворачивать назад.

Десятки дикарей перекатывали огромные осветительные чаши и нередко застревали с ними в узких переходах подземелья. К тому же, как оказалось, сосуды для огня были глиняными, и порой они попросту раскалывались от усердия аборигенов.