Безликий и Чудовище (СИ) - "Atyra Rommant" - Страница 82

Следующие слова наследника престола Алиса расслышала лучше, чем весь предыдущий диалог между царскими отпрысками:

— Ещё раз сбежишь к этой калбитке — упрошу родителей, чтобы они ускорили твою отправку на службу. Понял? Всё, в постель, и чтобы я тебя не видел.

Заметки принца в альбоме становились всё мрачнее, а мысли о новых изобретениях навещали его голову всё реже. В один момент, когда у Бальтазара, видимо, было особенно плохое настроение, он изодрал ручкой страницу с разработкой своего нового творения, а несколько листов и вовсе вырвал.

Апогеем всего этого стал кроваво-красный разворот, на котором — судя по всему, пальцем, было выведено размашистое: «Они все мертвы».

К странице также было приклеено что-то странное. Девушка пригляделась и, осознав то, что это специфически пахнущая субстанция является выдранным с мясом клоком волос, резко отбросила книгу и согнулась пополам, вжавшись лицом в колени. Придя в чувства и уняв мелкую дрожь с рвотным позывом, Алиса всё-таки заставила себя взять в руки злосчастный альбом и продолжить его листать.

Далее было исписано не так много страниц. Теперь чертежи попадались намного реже и в технике их рисования пропала былая чёткость — линии стали более импульсивными. Альбом превратился во что-то на подобии дневника. Случилось это, как поняла Алиса из коротких заметок своего брата, из-за того, что у него в какой-то момент начала сильно ухудшаться память. Со временем Бальтазар вошёл во вкус, и короткие записи стали со временем разрастаться в объёмах и содержании.

Алиса всё листала и листала… Всё читала и читала… И с каждой страницей руки всё сильнее холодели и сжимали твёрдую обложку, волосы на голове поднимались дыбом, а глаза наполнялись ужасом. Наконец, настал тот момент, когда королева швырнула страшную находку на пол, вылетела из комнаты, за несколько секунд оказалась перед игравшим с сослуживцами в нарды Орландо и не своим голосом завопила на весь дворец:

— Собирай всех, щас же! Надо найти Агния!

Неделю искали. Скороходов на пару с гонцами во все уголки королевства разослали, Зигмунду написали раз десять (ни на одно из писем не было дано ответа). И вдруг на шестой день приходит весть — нашёлся тот, кто утверждает, что знает местоположение маленького беглеца.

Привели его (информатора). Невысокого госта мужичок в протёртой одежде богобоязненно рухнул на колени перед пьедесталом с воплем «Не вели казнить!». Несчастного успокоили и велели говорить. Он и заговорил. Мол, так и так, примерно спустя два месяца после объявления о свержении Бальтазара к ним в посёлок пришёл мальчишка. Маленький такой, худющий, одежда уже в тряпки превратилась, и ну просто вылитый Агний.

Алиса с Орландо всё слушали и слушали, но окончательно они убедились, что они нашли то, что им нужно было, когда среди черт неизвестного мальчугана мужик упомянул криво растущую чёлку, которую будто неаккуратно состригли, и даже показал линию разреза.

Уже через час был снаряжен небольшой конный отряд и Орландо отправился вместе с наводчиком в его городок. Как оказалось, за два месяца Агний успел прошкандыбать на своих двоих добрых двадцать восемь километров и залечь в совершенно неприглядном захолустье, устроившись на работу к местному пекарю.

Первое впечатление от той местности было, мягко говоря, удручающее. Зелёные поля с лесами, украшавшие близлежащие ко дворцу земли, быстро кончились и их заменили дикие, поросшие хищными сорняками равнины, единственными обитателями которых были вороны, скакавшие тут и там и встречавшие незваных гостей неодобрительным карканьем. На въезде в деревню их встретили два пьяных пограничника, явно не ожидавшие приезда начальства.

Первое, что увидели приезжие в этом небольшом населённом пункте, была детская площадка. Точнее, когда-то она являлась таковой, но ныне это была лишь груда деревянного мусора, вокруг которой крутились две маленькие девчонки в рваных рубашках. Рядом со всем этим на скамеечке примостилось лицо женского пола неопределённого возраста, размеренно потягивавшее горячительное прямо из горлышка бутылки.

Вдруг, на сию радостную поляну вбежала ещё одна девчушка. Платье на ней было хоть и далеко не новое, но всё равно — выглядела она намного ухоженнее своих ровесниц, носившихся меж обломков. Судя по всему, последние были знакомы с прибывшей, так как сразу с поздоровались и без задней мысли побежали с ней играть. Но тут сидевшая до того момента с абсолютным безразличием на лице женщина молнией вскочила со скамьи и с диким рёвом и морем брани понеслась прямо на ребёнка, размахивая бутылкой. Неизбежное предотвратил Орландо.

— Женщина, вы с ума сошли?! — Прокричал будущий король, сжимая похожую на кусок жидкого теста руку взбесившейся мадам. — Вы что творите?!

— А тебе какое дело, сапог ходячий?! — Проорала мамаша, вырываясь из цепкой хватки. — Чего защищаешь эту буржуйку?! Сам, небось, один из них? Давно люлей не получал?

— С вами говорит главнокомандующий Орландо Микарде — правая рука её величества и её будущий супруг.

Несколько секунд до женщины доходила это информация, и как только дошла — пельмень на ножках громко ахнул и рухнул на колени, в полной готовности чуть ли не вылизывать ботинки своего кумира.

— Господин мой! Повелитель! Спасители вы наши помазанные! — Приговаривала женщина, задыхаясь от счастья. — Освободители вы наши! Сколько лет мы под гнётом этих тварей просидели — жуть!

— А девочка… Ну, как вы выразились, «буржуйка»…

— Её папаша подневольных держал, представляете? Ух-х мы им задали, все зубья ему вышибли, все космы его швабре повыдирали! Да и этой бы оборванке я сейчас… Где?! Тфу, удрала! Ну ничего, я сейчас..!

— Так, так, всё! Успокойтесь! — Орландо схватил собеседницу за оба предплечья и посмотрел ей в глаза. — Домой сходите, чаю там, я не знаю, выпейте. Не надо никого бить, уж тем более детей…

— А если мой милостивый государь позволит поинтересоваться мне, недостойной — куда вы путь держите? — Женщина заискивающе посмотрела в глаза Орландо, сложив ладони вместе.

— Я извиняюсь, но это вас не касается.

— Чем смогу — помогу!

— Спасибо! — Мужчина, еле сдерживая нервы, отодвинул женщину с дороги. — У нас уже есть информатор.

Зыркнув полными злобы рыбьими глазами на худого мужичка, хвостиком семенившего за Орландо и явно не горевшего желанием попасть под тяжёлую руку горевшей желанием услужить пьяницы. Под натиском соколиного взгляда несчастный сжался и с заячьим страхом в голосе пролепетал:

— Э-Это государь за мальчиком Прокотовым приехал… Помнишь его?

— О-ОХ! — Тучное тело аж подлетело от нахлынувшего на него возбуждения. — Вы за этим паршивцем примчались? Вот уж спасибо! Вот уж есть на земле справедливость! Вот уж наконец-то праведная голова на трон уселася! Вы знаете, он же и сам, Прокот этот, пекарь, будь он неладен, и сам на руку не чист! Я это точно знаю! Уверяю вас! Он…

Вот так, до самой пекарни, их и сопровождало безостановочное кудахтанье, состоящие из отборных сплетен и жалоб на всё и всех, и в особенности на пекаря Прокота, у дверей которого они вскоре и оказались.

Как только на заплёванном и прогнившем деревянном пороге появился хозяин с обмотанной бинтами головой, сломанной рукой и огромным фингалом под глазом, всю округу оглушил истеричный визг, которому через секунду вторило карканье перепуганных ворон:

— Ну что, проклятый, нашлась на вас управа!

— У-ва-жа-е-ма-я! — Орландо не сдержался и перешёл на крик. — Всё! Хватит! Разберёмся сами!

Некогда полный благоговения взгляд женщины тут же помрачнел, нос наморщился, уголки губ опустились, оттянув за собой обвисшую кожу. Притихшая говорунья, похожая на закупоренный еле сдерживавшей давление пробкой вновь наполнившийся едким ядом толстопузый сосуд, хотела ещё что-то сказать, но вместо этого развернулась и поковыляла своей дорогой.

Прокот, местный пекарь, у которого, согласно доносу, и обосновался Агний, был явно не в настроении принимать гостей, особенно после той трёпки, которой ему задали местные. Красные кулаки массивных рук, достойные скорее не мастера хлебобулочных изделий, а кузнеца, были сжаты, а серо-зелёные глаза, накрытые густыми тёмными бровями, смотрели на Орландо с двухметровой высоты с нескрываемой неприязнью.