Безликий и Чудовище (СИ) - "Atyra Rommant" - Страница 81

Только Зигмунд раз за разом портил всю малину. Ему доверили в полное властвование на территории бывшего «Ковчега», где всё ещё жили люди, не пожелавшие вернуться в земли, о которых остались лишь самые чёрные воспоминания. И при каждом своём визите к старым знакомым он прямо говорил о том, что за пределами ближайших к столице земель всё не так уж и хорошо, как об этом говорят приближенные к Алисе люди. Где-то всё ещё царит нищета, пьянство, разруха, а в некоторых регионах люди и вовсе творят всё, что им в голову взбредёт, не имея никакого контроля со стороны власти. В первое время Алиса действительно прислушивалась к старому другу и делала замечания нерадивым губернаторам, требуя от них исправить данную ситуацию, но когда Зигмунд уже в пятый раз заговорил о том, что в отдалённых уголках ничего не меняется, королеве всё это стало изрядно надоедать.

— Зигмунд. — Обратилась однажды Алиса к чародею. — Я понимаю, вы у нас человек придирчивый, но постарайтесь всё-таки понять — ничего в принципе не может быть идеально.

— Я понимаю это, леди, но я постоянно говорю это лишь потому, что с нашего первого разговора, без всяких преувеличений, ничего не изменилось! Ваши люди вас обманывают, а вы не хотите в это верить. Может, будет лучше, если вы сами туда поедите и своими глазами всё увидите?

— Я доверяю своим подчинённым, Зигмунд. Доверие — основа хороших взаимоотношений с гражданами.

— Вы доверяйте, госпожа, но проверяйте. Помните — власть губит людей, и ваши подчинённые от этого не застрахованы.

— Так, всё, Зигмунд, я не желаю больше продолжать этот разговор. — Алиса рывком поднялась с трона и устремила на великана взгляд из-под нахмуренных бровей. — Я хороший правитель и хороший человек с головой на плечах, посему обойдусь и без ваших советов.

Зигмунд лишь хмыкнул, развернулся и уже был готов направиться к выходу, как вдруг добавил:

— Ты и с Агнием поступила так же, верно?

Алиса, которая уже успела занять своё прежнее место и погрузиться какой-то частью мозга в мысли о личном, вдруг встрепенулась от одного только упоминания маленького раба.

— В смысле?

— Ты ведь с самого начала не планировала, что он выживет, выполняя твой приказ? Не хотели оставлять на этой земле живое опровержение того, о чём вы мне только что сказали.

Алиса плотно сомкнула губы.

— Смею заметить, что узнав о нашем плане — вы не попытались нас остановить. Так что вы, можно сказать, соучастник.

— Я и не скрываю, что совершил множество ошибок за свою жизнь. В частности я не отстоял вашего брата, когда за ним ко мне заявились прислужники вашего отца. Это было за неделю до первых смертей, если вы меня понимаете. О вашем плане я узнал поздно, слишком поздно, чтобы на что-то повлиять. В любом случае, даже если бы я тогда сумел выйти и остановить вас прямо перед отлётом и рассказал бы всем о том, что вы были готовы пожертвовать жизнью маленького ребёнка… Да и не только его одного, если бы дело к тому пошло — начались бы массовые волнения в ваших рядах, а это привело бы к ещё более страшным последствиям. Времени придумывать какой-либо план у меня не было, поэтому я оставил всё так, как есть. Но дал мальчику шанс на выживания. Бутылёк с раствором, залечивающим даже смертельные раны. И он его, судя по всему, использовал.

Алиса пыталась не подавать виду, но Зигмунд заметил, как её рука с силой сжала мраморный подлокотник.

— Мальчишка сейчас просто способ задеть меня за живое, так ведь, Зигмунд? До этого момента вам тоже было плевать на его судьбу, вы не искали его..!

— Вообще-то я уже давно выяснил, где он находится и связался с ним.

— Ну, и как он? — Чисто для галочки, глубоко, вздохнув, спросила королева.

— Жив и здоров. Но вас он больше видеть не хочет, и, судя по всему, не заинтересован не заинтересован в разглашении вашей тайны. Так что можете быть спокойны.

«Ну вот и хорошо» — проговорила одними губами Алиса. После этого Зигмунд ушёл.

Это был единственный раз за всё то долгое время, когда лохматого мальчика всё-таки вспомнили. Наверное, после этого маленький раб так бы и сгинул в пучине повседневной рутины, радостных дней и иных забот, если бы не один случай…

Как бы это странно не звучало, но все эти шесть с половиной месяцев Алиса до последнего откладывала поход в родительскую спальню. Никому из прислуги она туда не позволяла заходить, но и сама никак не могла собраться с духом, чтобы потревожить прошлое. Сложно сказать, что её останавливало: безумие бывшего короля, которое настолько сильно впиталось в стены злополучного помещения, что, по ощущением, почти обрело материальную форму, либо же мысли о чём-то безвозвратно утерянном, что уже никогда не вернётся, либо всё сразу. Но, в любом случае, однажды девушка решилась.

Холодное помещение встретило распахнувшую старые двери Алису стойким запахом пыли вперемешку с едким смрадом чего-то химического и протухшего. Сжав кулаки, девушка переступила порог и огляделась.

Кровать. Вспомнилось вдруг, как они с сестрой и братом вставали с первыми лучами солнца, неслись к родителям и все трое наваливались на них с криками «ПРО-СЫ-ПА-ЕМ-СЯ!!!». Мама с папой никогда не ругали их за это. Они всегда были к ним нежны и любезны.

Шкаф. Сломанный, грязный, захламлённый. Но это только сейчас. В голове всплыли воспоминания, как однажды, на их с Солин День рождения (а они родились в один и тот же день с разницей в два года) мама решила устроить дочкам целый квест, который начинался здесь. На верхней полке шкафа сидел огро-о-омный белый плюшевый мишка, державший в лапках две красные ниточки, по которым девочки шли следующие три часа, находя на своём пути подарки. Один из них Алиса до сих пор носит с собой. Плетёный браслетик с мелкими драгоценными камушками.

А платья… Ох, мамины платья — это вообще отдельная история. Алиса на ватных ногах подобралась к развороченному шкафу и начала перебирать то, что осталось от богатого гардероба матери. Вот это, к примеру, она надевала на званые ужины. Ещё она к ней делала такую смешную причёску с косичками, из-за чего мама становилась похожа на маленькую девочку с лицом взрослой женщины. Вот это она всегда надевала на природу. Даже капли малинового сока кое-где остались с их вылазок за ягодами. Вот это она вместе с норковым жилетом надевала для верховой езды. А вот это… Да не может быть! Оно уцелело!

Алиса хорошо запомнила это платье. Именно, по многочисленным рассказам, мама надела тогда, на свой самый первый бал, где они с папой и познакомились. Самодельное и простенькое, оно сильно выделялось среди своих более помпезных и дорогих коллег. Именно папа уговорил маму оставить это платье при себе, чтобы и они могли вспомнить былые времена, и детям было что показать. Да, они ужасно любили друг друга… Всем бы испытать такую любовь в своей жизни.

Королева подняла голову и тут её взгляд упал на прикроватный столик со множеством лекарств на нём. Алису привлекли совершенно не они, а то, что было «похоронено» под ними. Подойдя к груде медикаментозных средств, Алиса аккуратно очистила от них заинтересовавший её предмет и взяла его в руки. Это оказался альбом. Тот самый кожаный альбом, который Бальтазар везде и всюду таскал с собой, теперь перед ней. Очередной призрак прошлого.

С чувством того, что она заглядывает в какую-то неведанную тайну, Алиса присела на край кровати и стала листать страницы.

На первых двухстах не было ничего интересного. Множество чертежей и редкие приписки к ним. После всё чаще и чаще стали попадаться короткие заметки о внутренних переживаниях принца. Потом к чертежам стали примешиваться портреты какой-то девушки. Подождите, Алиса же знает её! Бальтазар познакомился с ней на одном из балов! Как её там?.. Не важно.

С её личностью у королевы было связано одно яркое воспоминание. Однажды в детстве ей совершенно не спалось, и, проворочившись в постели несколько часов, девочка поднялась и решила подышать свежим воздухом, выглянув в окно. Среди звуков ночи до принцессы отчётливо донеслись голоса Худэпина и Говарда. Посмотрев вниз, Алиса увидела на одном из мостиков между башнями близнецов и наконец-то вернувшегося домой Бальтазара. Вечером он куда-то пропал и не вернулся даже к ужину. И вот теперь братья, по всей видимости, пытались выяснить у младшего причину столь долгого отсутствия. В какой-то момент Говард, судя по всему, неудачно съязвил и Бальтазар тут же бросился на него с кулаками. Зарождавшуюся драку прервал появившийся откуда ни возьмись Принцен, который твёрдым словом отправил близнецов восвояси, а сам он взял Бальтазара под руку, отвёл в сторону и спустя мгновение со всей дури впечатал твёрдый, как кувалда, кулак в нос брата.