Бандитская россия - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 88

Вопрос из зала: Но ведь будет же кто-то последним? Будет конец?

Мадам К: Конца не будет Вернее, он может случиться только в трех случаях. Первое - если вам надоест получать деньги, второе - если отменят деньги и третье - если наша вселенная взорвется,…

Вот так - не больше и не меньше… [106]

Как рассказал нам Олег, после каждого подобного собрания не менее 30-40 человек подписывали заявления о вступлении в «Авангард» и вносили деньги. Что это было - массовый гипноз, зомбирование? Оперативники квалифицировали это действо несколько иначе, а именно: мошенничество с применением нейролингвистического программирования людей. Примечательно, что, даже находясь под подпиской, руководители «Авангарда» пытались продолжать свою деятельность, сменив, правда, место проведения массовых собраний. Всем им были предъявлены обвинения в организации преступного сообщества…

Признаться, вопросов у нас было ещё очень много. Однако Олег все-таки дал нам понять, что его сегодня ждет ещё очень много дел, «К тому же вечером, - рассказал он - я с ребятами отправляюсь на дежурство в центр города, сегодня там большой праздник - вечер школьных выпускников».

«Небось бронежилет и каску наденешь? Палку резиновую возьмешь, чтобы пьяных подростков гонять?» - подшутили мы. Но Олег, на удивление, ответил вполне серьезно: «Нет, конечно. Как обычно, в штатском пойдем. Скорее, это мы будем следить за тем, чтобы какие-нибудь идиоты к школьникам не приставали. Ну а если, конечно, будут такие, кто малость силы не рассчитает и переберет лишку, то наша задача - их в автобусы проводить, которые специально для этих целей городская администрация заказала. Там и врачи на всякий случай дежурить будут. Потом подростков по домам развезут, чтобы мама с папой не волновались. Ну а всех остальных после одиннадцати вечера тоже надо будет по домам отправлять, это уж как положено…»

Н-да, подумали мы, представив себе подобную идиллическую картину. Попробуй-ка наших питерских разгулявшихся подростков по домам после одиннадцати развезти - такая буча начнется! Но Олег нашего искреннего удивления не понял - похоже, что он, как местный житель, уже давно привык к тому, что большинство населения прислушивается к милиций и относится к ней с должным уважением…

Тем же вечером мы сели в такси и укатили в аэропорт. Расплачиваясь, таксист взял с нас заранее оговоренную, весьма скромную по нашим меркам, сумму и даже безропотно, по первому требованию, выдал нам квитанцию. Впрочем, в этом городе мы уже просто устали чему-либо удивляться.

Родной город встретил нас пасмурной погодой и пронзительным ветром. Едва мы вышли из здания аэропорта, к нам подскочил местный «пулковский» частник и предложил недорого, всего за 500 рублей, довезти до ближайшей станции метро. «Спасибо, родной, вообще-то, мы - местные». Частник сразу же потерял к нам интерес и кинулся ловить доверчивых, а потому более сговорчивых, гостей второй российской столицы.

«Ну что, время позднее, может, все-таки поищем такси?» - «Да ну его к черту, это ж тебе не Сибирь!» И мы, обреченно вздохнув, отправились на остановку автобуса.

…А вот был ещё такой случай!

В начале 90-х Сибиряк всегда брал с собой на стрелки Ричарда Доброе Сердце - человека добросовестного, с добрым лицом и большой физической силой. У Ричарда Доброе Сердце под курткой свободно помещался ППШ - это автомат такой с круглым диском времен войны. Однажды на одной мирной стрелке, Когда все договорились встречаться без оружия, Ричард Доброе Сердце стоял-стоял, переминался с ноги на ногу, и вдруг у него из-под куртки вывалился диск от ППШ. Оружие старое было. И диск этот медленно, как в кино, в гробовой тишине покатился по земле. Ричард Доброе Сердце потупил глазки и сделал вид, что это его как бы не касается…

И вот однажды Сибиряк взял Ричарда Доброе Сердце на стрелку действительно без оружия, рассчитывая только на его физическую силу. Предупредил, что на стрелке будет тяжелый разговор, и если он станет вытирать пот со лба и поправлять прическу, то Ричард Доброе Сердце должен сразу бить собеседника Сибиряка по голове.

Приехали они на стрелку чуть раньше намеченного срока, а тут мимо как раз проезжал какой-то знакомый Сибиряка. Остановился, завязался у них разговор. Ричард Доброе Сердце рядышком стоит. А ему не сказали, кто должен приехать на стрелку и с кем будет базар.

Так вот, беседуя со своим знакомым о том о сём, о телках и каких-то проблемах. Сибиряк автоматически в разговоре поправляет волосы. Тут подскакивает Ричард Доброе Сердце, отодвигает в сторону Сибиряка и бьет его доброго знакомого в башню. Приятель без сознания падает на землю. Сибиряк смотрит в ужасе:

- Ты что сделал, Ричард Доброе Сердце?

- Как что? - говорит Ричард Доброе Сердце. - Ты же сам велел. Сибиряк говорит:

- Ты - идиот, ты же знаешь, что он мой приятель.

А видно, что у этого человека нос сломан, и в чувство он пока не приходит.

Но Ричарда Доброе Сердце тогда за этот случай не наказали. Почему? Потому что в тот момент, когда Сибиряк с Ричардом Доброе Сердце пытались пострадавшего эвакуировать, подъехали те, с кем, собственно говоря, и была забита стрелка.

Вот подъезжают они и видят такую картину: Сибиряк и Ричард Доброе Сердце забрасывают совершенно бесчувственное, залитое кровью тело в машину. Туда садится Ричард Доброе Сердце и отгоняет её немного в сторону. После чего выходит, и вид у него при этом такой: «Ну, теперь давайте разберемся с вами.»

Естественно, посмотрев на все это, ребята, которые приехали на стрелку, стали более сговорчивыми, потому что поняли, что люди у Сибиряка совершенно безбашенные.

«Татария! Благодатный край, прорезанный голубыми жилками судоходных Камы и Волги, где тянутся к небу нефтяные вышки и весело бежит газ по трубопроводам, где гидроэлектростанции богаты светом и теплом, где солнце буйно и щедро гонит вверх гибкие стебли ржи и пшеницы, где дают силы и здоровье минеральные источники, а старинная купеческая Елабуга словно навсегда пронизана тихим голосом великой Марины Цветаевой:

…Никто: не брат, не сын, не муж,

Не друг - и всё же укоряю:

- Ты, стол накрывший на шесть душ,

Меня не посадивший с краю…

Если бы сегодня был жив Союз, а на дворе стояли тихие и пафосные застойные семидесятые, то в любой из школ, ещё не знающей, что распадается страна, нечто подобное можно было бы услышать во фрагментах хоровой детской декламации на утренниках очередной годовщине образования СССР.

Да и то: действительно - благодатный край. Тут тебе и Альметьевск с нефтегазодобывающей промышленностью, и город нефтехимиков Нижнекамск, и Набережные Челны со своими КамАЗами и «Окой», и легкая промышленность Чистополя, и сотни гектаров, кормовых культур, и овцы, и свиньи, и пчелы, и минеральные воды… Богатства, данные природой и приумноженные человеком. Живи и радуйся.

Ан нет. Именно здесь, в столице этого края, в начале семидесятых зародилось явление настолько страшное и непонятное, поражающее такой невиданной доселе организованностью, что ещё долгое время и в самой Казани, да и во всей стране люди не могли его правильно понять и классифицировать. А посему назвали коротко и безыскусно - «Казанский феномен».

«Проморгали» явление?

Сегодня уже понятно, что в те годы жители Казани столкнулись с одной из форм проявления организованной преступности. Но поскольку в стране «развитого социализма» оргпреступности не могло быть по определению, то очень долгое время ставший явью кошмар старательно замалчивался. Может быть, именно поэтому даже те местные журналисты, которые на страницах своих газет занимались подростковыми проблемами, спустя много лет с удивлением и огорчением признавались, что «проморгали» это явление. Известная в столице края журналистка из «Вечерней Казани» Любовь Агеева в своей документальной книге вспоминала, что рубрика «Дай руку, подросток» велась в газете с 1979 по 1981 год, потом исчезла и долго не появлялась (хотя публикации об отдельных драках школьников периодически появлялись); и лишь в 1986 году в газете возник тревожный раздел «Город и подросток», но это было время, когда уже каждый житель Казани знал о вражде дворовых компаний («контор»).