Выход на орбиту (СИ) - Чернов Сергей - Страница 57

И-э-э-х! Спошные расходы…

22 сентября, четверг, время — 10:45.

Сеул, окружной суд Намьянджу

— Господин Ю, — мне не надо играть, мой голос и без сух, как ветер над Сахарой, — объясните мне и суду, по какому принципу вы насчитали такую несуразную сумму моральной компенсации?

Рот господин Ю открыть не успевает. Я продолжаю:

— Любой подсчёт должен вестись на какой-то основе и подчиняться хоть каким-то правилам. Вы говорите, что ваш ежемесячный доход четыре миллиона вон? Прекрасно. Допустим, чисто теоретически, из-за моральной травмы ваша производительность труда упала наполовину. Но тогда выходит, что вы наполовину выведены из строя на целых пятьсот месяцев. Это почти сорок два года…

Первый раунд начинаю я. После всех формальностей начала заседания беру слова. Судья, кажется, действительно, настроен ко мне неприязненно. Зачем-то спросил, почему меня не было на первом заседании, хотя необходимые полномочия мой адвокат имел. Пришлось дать отповедь. Первое заседание, оно ведь техническое, а не по сути дела. Так что и личного моего присутствия не требовалось.

— Закон позволяет присылать своего представителя, — пожала плечами. — Иначе, за что он зарплату получает?

Симпатий со стороны судьи мне это не добавило. Но подозреваю, что зарабатывать у него баллы — дохлый номер.

Истец мне тоже не нравится. В том смысле, что он какой-то непробиваемый. Уже давно от меня к его голове тянется тоненькая зелёная ниточка, которую вижу только я. Поэтому его эмоциональное состояние для меня не тайна. Если кратко, ему всё по барабану, переполнен уверенностью в завтрашнем дне. Прав ЧжуВон, за спиной у него мощная поддержка, он не сам по себе.

Давно успокоилась, поэтому играть буду хладнокровно. Риски, в общем-то, понятны. Ну, заплачу миллион долларов в самом худшем случае. Тут же выдвину ответный иск и постараюсь содрать ещё больше или хотя бы вернуть утраченное. Фокус с карманным судьёй я тоже могу провернуть. Дурное дело не хитрое.

— Итак, господин Ю. Вы пытаетесь приравнять синяк на руке и чувство оскорблённости от жёсткого обращения к реальной инвалидности? Так, будто вы потеряли руку или ногу?

Вид у истца нагловатый, типа, мели, Емеля, твоя неделя. Вхожу в азарт.

— Скажите, господин Ю, у вас есть какие-нибудь документы, обосновывающие такую огромную сумму?

В ответ — недоумённый взор. Объясняю.

— Например, справка от врача-психиатра о том, что ваше психическое состояние близко к критическому. Или, например, приказ о вашем увольнении с места вашей работы вследствие невозможности выполнять свои служебные обязанности из-за синяка на руке.

Из зала раздаются смешки. Судья стучит молоточком.

— У вас всё, госпожа Агдан, — судья смотрит на меня строго и неподкупно.

— Как же всё, господин судья? Истец не ответил ни на один мой вопрос.

— Истец, отвечайте на заданные вопросы, — неподкупный судейский взор обращается к моему оппоненту.

— Я их не понял, господин судья, — спокойненько отвечает Ю ХиГун.

— Могу упростить, — любезно предлагаю я, — вопрос первый: вы продолжаете работать на прежнем месте? У начальства к вам есть претензии?

О! Кажется, это сильный удар. До нокдауна и, тем более, нокаута далеко, но чувствительно.

— Работаю на прежнем месте. У начальника претензий ко мне нет.

— И это замечательно. Значит, этот маленький инцидент с попыткой взять автограф не нарушил вашего психического равновесия?

Молчание. Пауза затягивается. Всё-таки истец успевает опередить судью, собравшегося его поторопить.

— Нарушил. Но на качестве моей работы это не сказалось.

— Справка от психиатра о вашей моральной травме у вас есть? Вы предоставили её суду?

— Нет, — хмуро зыркает на меня истец.

— Тогда возвращаемся к первому вопросу. На каком основании вы исчислили такую гигантскую сумму моральной компенсации?

— Я как-то читал, что одна американская актриса отсудила у пластических хирургов миллион долларов, — объясняет истец. — Объяснила это моральным дискомфортом от того, что её пупок сместился на полсантиметра.

В зале шум, судья опять стучит молотком.

— Вы имеете отношение к шоу-бизнесу? — в моём вежливом голосе судья усматривает ядовитые нотки.

— Госпожа Агдан, вам известно, что к шоу-бизнесу истец не имеет отношения.

— Прекрасно. Тогда почему, господин Ю, вы приравниваете себя к голливудской актрисе? Тем более вам никто не сместил пупок на сторону.

В зале откровенный жизнерадостный смех. Да, в зале есть мои фанаты. У судьи кончается терпение и по его команде охранник выводит самого весёлого фаната из зала.

— Я жду ответа, господин Ю.

— Чем я хуже американской актрисы, — бурчит истец, — все люди равны.

— Все люди равны, — не согласиться нельзя, — но есть профессиональная специфика. Требования актрисы обоснованы. Я сама работала айдолом и моделью и знаю, что в кино и шоу-бизнесе важен каждый сантиметр и каждый килограмм. У вас на работе такая же специфика?

Какой-то он тормознутый. Смотрит вопросительно.

— Вас оштрафуют на работе, если вы прибавите в весе на пару килограмм или явитесь туда, прихрамывая после какого-нибудь падения?

— Нет, — приходится ему так отвечать. Вопрос на уровне риторического. Ответ «да» может вызвать улыбку даже у судьи.

— Вот и разница между вами и американской актрисой. Её безупречный внешний вид — профессиональная необходимость. Для вас это не так. Поэтому ссылка на прецедент с американской актрисой — чистой воды спекуляция.

— Итак. Я повторяю вопрос, потому что вы так и не дали удовлетворительного ответа. На каком основании вы требуете миллиард вон в качестве компенсации?

На помощь припёртому к стенке истцу приходит судья.

— Позвольте, госпожа Агдан, суду решать, удовлетворительный ответ дал истец или нет.

Пришлось позволить. Но на этом развлечения не заканчиваются.

— Господин судья, позвольте представить материалы, доказывающие профессионализм моей охраны и полную неадекватность поведения истца в том инциденте?

Милостиво позволяет. Мой адвокат, который сегодня исполняет роль секретаря, уходит к судейскому секретарю с флешкой. В интернете есть всё, доморощенные папарацци не оставляют без внимания ни одного моего шага на публике. Уже имела удовольствие наблюдать себя с окровавленными руками. Может сложиться впечатление, что это мои руки поранены.

После короткой возни с флешкой на большом экране на боковой стене наблюдаем не слишком качественную съёмку. Что они могут, любители? Но происходящее распознать можно. Тем более с пояснениями моего адвоката на паузах.

— Мы вычислили примерную скорость передвижения истца, — поясняет мой адвокат. — Она около шести метров в секунду. Остановили его на расстоянии чуть более метра. Любой человек согласится, что мужчина комплекции истца легко собьёт с ног хрупкую девушку. Довожу до сведения суда, что вес госпожи Агдан всего пятьдесят четыре килограмма…

Чо, правда?! Вот блин, я и корова! Хотя в зеркале вроде всё хорошо. А, ну да… у меня же бёдра раздались на три сантиметра и грудь на пару. При той же талии, хи-хи…

— Так что мы считаем, что действия охраны госпожи Агдан вполне оправданы, — заканчивает адвокат.

Кстати, надо премию выписать парням за чёткие действия. Чтоб не думалось, что они меня подставили. И поднадоедает мне этот судебный цирк. Примерный план действий примерно сложился. Вот по этой диспозиции и будем действовать. Истца, так или иначе, стираем в порошок. Чтоб больше никому неповадно было. Меня больше заботит, кто за ним стоит? Так и не обозначили они себя. Ясно только, что кто-то из чеболей. И кто? Самчон роет землю, но пока ничего. Когда он выйдет из суда, ему опять прицепят хвост. Вряд ли будет толк, но вдруг?

— Должна предупредить, господин судья, — говорю в конце заседания, — в дальнейшем мою сторону будет единолично представлять адвокат Чонг. Я, скорее всего, не смогу принять участие в следующих заседаниях.