Дракон вредный, подвид мстительный. Книга 2 (СИ) - Недотрога Яся - Страница 18

Директор резко посмурнел.

Взгляд Эрвина стал в высшей степени нехорошим, а я подумала, если скажет сейчас о том, что лишение девушек магии из-за их «эмоциональной неустойчивости» — это правильно, то… сам будет своими каменными розами любоваться.

— Ты едва не потеряла контроль, но ты его удержала? — уточнил воплощённый.

Я кивнула и зачем-то добавила:

— Может глупо. Мне следовало расстроиться из-за того, что сила подвела, а я наоборот была счастлива. Радовалась тому, что не позволила ей вырваться. Я тогда справилась.

Эрвин посмурнел ещё больше, а через миг прозвучало:

— Августа, нам нужно поговорить.

То есть? Опять? А сейчас-то мы чем занимаемся?

— Нет, не так, — Эрв нахмурился. — Сегодня вечером. Но освобожусь я поздно. Приходи в мой кабинет к одиннадцати.

— Если в вашу башню, то у меня допуска нет, — первое, что пришло на ум.

Директор посмотрел возмущённо:

— Как это нет? И куда подевался?

Странный вопрос. Странная реплика, от которой захотелось притвориться предметом мебели. Вот только коридор был совершенно пуст! Под мебель не мимикрируешь. Разве что слиться со стеной.

— Не придумывай, — снова посуровел Эрвин. — Сегодня к одиннадцати!

С этими словами дракон открыл портал.

Его властный кивок, мой шаг в мерцающую пелену, и мы очутились у двери в девичьи апартаменты. Эрвин указал на дверь, и я открыла, чтобы впустить несущего тяжёлую коробку директора.

Очень неприлично, но гостиная главу Высшей военной школы не устроила, и я провела его в спальню. Эрвин водрузил коробку на мой письменный стол и заозирался с таким видом, будто видит эту комнату впервые.

— Вы с леди Миоль по-прежнему враждуете?

Я пожала плечами:

— Миоль никак не успокоится. Её всё ещё задевает моё «жульничество» при поступлении.

Собеседник выразительно скривился.

Потом мотнул головой и напомнил:

— Сегодня в одиннадцать Августа.

— Лорд Эрвин, я…

Я хотела сказать о многом. О том, что встреча в такое время неприлична независимо от места. Напомнить про правила школы и распорядок, а ещё о девчонках, которые, как минимум, не поймут.

О чём собиралась смолчать? О предстоящем воровском походе к Оку, который непонятно чем закончится и как на меня повлияет. Может после взгляда в Источник я вообще не встану? Какой тогда разговор?

Но возможности возразить эр Форс не предоставил.

Окинул меня пристальным взглядом с головы до ног, он развернулся и ушёл. Ещё крикнул напоследок:

— Августа, поторопись, завтрак не бесконечен!

И я даже вздрогнула, понимая, что могу остаться голодной.

Девчонки тоже могут, ведь я вряд ли единственная, кому нужно отнести корреспонденцию в комнату?

В общем, пришлось забыть про воплощённого и бежать в столовую. А там не столько есть, сколько готовить и прятать бутерброды, потому что девчонки действительно опаздывали. Они явились за несколько минут до звонка и поесть совсем не успели. Только чай. Приготовленные мною бутерброды жевали уже на бегу.

А на первой же перемене на меня уставились все пятеро.

— Августа, откуда цветы? — спросила Валетта вкрадчиво. — Кто подарил?

Прежде чем мчать в столовую, я успела поставить каменные розы в воду — правда вазы у нас не имелось, лишь хозяйственные вёдра…

— Понятия не имею, — сказала я. — В букете не было карточки.

— А лорд Эрвин? — подала писклявый голос Флавия. — Почему он тебя провожал?

Я сделала неопределённый жест — а что тут ответишь? Понятия не имею.

— Возможно лорд Эрвин не настолько ужасен, — произнесла вдруг Дорина и посмотрела в потолок.

Взгляд получился с этакой лёгкой поволокой мечтательности, но спросить у нашей старшей «Что происходит?» я опять-таки не успела. Перемена закончилась, в аудиторию вошёл преподаватель по Политической подготовке.

— Ну что, птенчики! — позвал Форгин бодро. — Готовы впитывать знания?

Готовы или нет, но все прочие занятия всё же пришлось отложить.

День прошёл быстро, без лишних происшествий. Нас всех немного отвлекала почта — мне, например, написала вся семья. Мама, отец, обе сестры, и даже братья сподобились.

Дон с Диром составили одно письмо на двоих, что уже было сродни подвигу. Зато от подруг — молчок.

С тех пор как моё имя появилось в газетах в связи с темой школы, все подруги словно замерли. Боялись очутиться в центре скандала, да и стремление нарушить устои нашего общества одобряли далеко не все.

После вмешательства королевы стало полегче, но консервативным семьям поступок по-прежнему казался вопиющим.

Впрочем, не важно. Не в этом суть.

Смысл в другом — письма от родных оказались очень кстати! Я ведь полночи дрожала, размышляя о походе к Оку, а теперь сжимала в руках конверты и понимала, что не отступлюсь.

Да, страшно. Если вспомнить, что вылазка нелегальная — ещё страшней, но возможно другого шанса и не будет. Может директор и подобрел к девичьему племени, и результаты у нас уже не настолько жуткие, но в его лояльность всё равно не верилось. Эрвин может вытурить из школы в любой момент.

Когда солнце стремительно покатилось к горизонту, а за окном повисли сумерки, я закрыла тетрадь с домашкой и отложила учебник.

Встала, потянулась, и тут же услышала подозрительное:

— Куда?

Миоль сидела за собственным столом, окружённая стопками книг и смотрела коршуном.

— Напомни-ка, с каких пор я должна перед тобой отчитываться? — самый, пожалуй, правильный вопрос.

Соседка резко надула щёки, а я подхватила китель и вышла из комнаты. Сказала не Миоль, а колдовавшей на кухне Валетте:

— Пойду прогуляюсь, может загляну в библиотеку.

Валетте было не до меня. Девушка бездумно кивнула, продолжая помешивать что-то в миске. Остальные сидели по комнатам и вроде как учились. В общем, ни одного разумного создания, способного меня остановить.

Эрвин

Едва я вошёл в коридор, поджидавшие меня пятикурсники отлепились от стен и приняли максимально приличные позы.

Выстроились в ровный ряд, сделали умные лица, словно передо мной не разгильдяи, а этакие образцовые птенцы.

Следовало скомандовать «вольно», но настроение моё странным образом портилось, причём чем ближе к дверям зала, тем больше. Возникло необъяснимое ощущение, что меня в чём-то обманывают. И оно было настолько ярким, что я не выдержал.

Очутившись возле дверей, вопросил требовательно:

— Ну? Что натворили на этот раз?

Кадеты не поняли. Снова замерли, уставились напряжённо.

Пугливее всех взирала та компания, от которой до сих пор попахивало навозом нэ-ригов — любители сажать в клетки юных дев.

Однако все молчали, и это стало поводом удивиться:

— Что? Неужели без происшествий?

В ответ та же тишина, но что-то внутри продолжало сильно беспокоиться.

Я пристально осмотрел коридор, пощупал взглядом каждого из присутствующих, однако повода продолжить допрос всё же не нашёл.

Пришлось тяжело вздохнуть и, водрузив руки на завитки каменного узора, прошипеть заклинание.

Камень ощутимо завибрировал, створки медленно распахнулись настежь, приглашая в просторный, величественный зал.

Я щёлкнул пальцами, и зале вспыхнул свет, выхватывая из темноты далёкую фигуру — исполинскую голову дракона, в пасти которого зажат огромный каменный шар — собственно Око.

К статуе вели ступени, и мне невольно вспомнилось как я сам когда-то по ним поднимался. Шёл, чтобы заглянуть в пробуждённый Источник и узнать, гожусь в драконы или нет.

Как давно это было? Очень. Вероятно даже слишком.

Но не важно. Сейчас не обо мне.

Как только двери открылись, пятикурсники дружно дёрнулись, но остались на месте. А я, движимый прежней непонятной тревогой, велел:

— Заходим медленно, по одному.

Переглянуться птенцам помешала дисциплина, но общее недоумение было заметно. Они подчинились, а я стиснул зубы, вглядываясь в каждого. Странное предчувствие не отступало, только ничего криминального я не находил.