Мама для Совенка (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 60

Господин директор брал работу на дом, точнее он с ней жил. Нутилус обнаружился в гостиной, в компании с парочкой пушистых зверьков, напоминающих земных белок. И судя по довольному виду «виагры», новая компания пришлась ему по душе — товарищи дружно делили на троих миску с орехами.

— Как видите, с вашим питомцем все в порядке, госпожа ассара. Не расскажете, как вам удалось вырвать столь удачный экземпляр из рук контрабандистом? — мужчина вперил в девушку испытующий взгляд.

— Простите, это не мой секрет, — покачала головой Юля, помня о сложной межнациональной политике.

— Жаль, — пожевал губы Фаргус, — можно было воспользоваться этим каналом, чтобы добыть еще зверей.

Юля представила себя договаривающейся с пиратами о новых поставках. Ее сразу вышвырнут за борт или позволят спуститься по трапу? Не важно. Она сама к ним не пойдет. Было немного любопытно, как там прошел день рождения капитана и удалось ли его напоить, но не настолько, чтобы интересоваться этим у Четвертого.

С господином Фаргусом они расстались добрыми друзьями. Аль вдоволь натискал милых лохматых свинок, Юля выслушала лекцию о трудностях содержания нутилуса в неволи и грандиозных планах директора на получение потомства. Обещала заглядывать чаще, с чем мужчина нехотя согласился — ему явно была милее компания зверей, чем людей, но против ассары и Шестого возражать не стал.

В своей спальне под сказку о Змее Горыныче Совенок сладко уснул, Юля вырубилась рядом, сидя на полу и положив голову на кровать.

Проснулась от того, что ее поднимают на руки. Запротестовала сонно, но Третий посоветовал прекратить маяться дурью, ибо ему не улыбается утром разгибать госпожу ассару.

— Или наша драгоценная хочет массаж? — провокационно мурлыкал в ухо. Массаж в исполнении Третьего? От такого предложения Юля даже проснулась, замотала головой, и мужчина ответил страдальческим вздохом. Честно донес до спальни, сгрудил на кровать, задержал руку в своей, запечатлев легкий поцелуй на коже. Пожелал огненных снов и удалился.

Сны действительно пришли огонь. Но сначала девушка помучалась пару часов от бессонницы — разбудил, донес на руках, еще и руку поцеловал — тут любая нервная система офигеет и откажется тормозиться. Еще и мысли в голову прибрели всякие… Например, кто донес Третьему про уснувшую ассару? Только невидимки, больше некому. Выходило, что в спальню его высочества у них доступ был…

А потом пришел сон, и снился девушке полет в когтях дракона. Во сне Юля точно знала, что дракон — Четвертый, как и то, что атаковавший их ящер — Третий. Драконы шипели, били друг друга крыльями, Юлю мотало из стороны в сторону, пока Четвертый не разжал когти, и она не полетела с криком вниз. От крика и проснулась, с облегчением рассматривая знакомый потолок в розовых красках восхода. Задышала чаще, успокаивая зашедшееся сердце. Надо заканчивать с полетами… Или наоборот, налетаться так, чтобы не бояться и не мучиться кошмарами.

Утром все было успокоительно рутинно: завтрак, учитель и ушедший на занятия Совенок. Юля подцепила первую попавшуюся книгу и уселась в гостиной. Ей казалось, что приглядевшись, она начинает различать силуэты охраны, но хотелось проверить догадку на практике.

— Г-и, нет, г-а. Тьфу, ге.

Слово она мучила минут пять, пока за плечом не раздалось тихое:

— Героический, госпожа ассара. Это слово читается именно так. «Эпос о похождениях славного мага Люмфира и его друга Аххара» — сложное чтение для новичка. Хотите, принесу вам попроще?

Юля хотела. После того, как охрана не поленилась и попросила Третьего вернуть уснувшую ассару в постель, она стала более благожелательно смотреть на невидимок. Подумаешь, невидимые, работа у них такая — ненавязчиво охранять. Вот еще научиться смотреть сквозь щиты — и она полностью смириться с их пребыванием рядом.

А потом пришел незнакомый придворный и объявил, что его величество готов принять госпожу ассару.

Сердце екнуло, в голове вихрем промчались мысли о неэтичных подарках, и на душе стало тревожно. Юля даже в окно глянула — нет ли на горизонте калкалоса. Не то, чтобы она планировала сбежать, но путь отступления лишним не бывает.

Пришлось откладывать урок, срочно вызывать служанку и переодеваться. Юля и так бы пошла, но невидимки отсоветовали. Ее взяли под опеку — ненавязчиво, но плотно. И было непонятно: то ли мстили таким образом за ночную прогулку, то ли хотели всеми силами предотвратить новую… С другой стороны, Четвертый куда-то исчез, Третьего отвлекать от государственных делом выбором платья не хотелось, так что помощь невидимок — «Вы же не хотите опозорить Шестого домашним нарядом на аудиенции?» — пришлась кстати.

Они и служанку пригнали, и вызнали, сколько времени на подготовку. Оказалось дворцовый этикет подразумевал пару часов на чистку перьев, а мгновенный вызов был равноценен аресту. Юля как раз и собралась отправиться не мешкая — к аресту, ага. А тут два часа моральной подготовки и тонкий намек, что ареста не будет.

Совенок обеспокоенно предлагал составить компанию, но девушка запретила. Во-первых, занятия, во-вторых, она справится сама. Не станет его величество вредить сыну и высылать ассару из дворца. Максимум нервы потреплет, а это пережить уже можно.

Ровно через два часа за ней явился все тот же придворный. Сначала знакомым маршрутом они двинулись из башни принцев, потом порталом до зимнего сада со стеклянной крышей, а дальше снова на своих двоих, потому как личные покои его величества, где ей будет оказана честь знакомства, тоже являлись free-zone* от портальных перемещений. Неудобно, зато длительные переходы по дворцовым коридорам не располагали к введению в женскую моду высоких каблуков, чему Юля была несказанно рада.

Мелькнула мысль — надо бы попросить Шестого организовать экскурсию. Раньше она не хотела этого делать из боязни столкнуться с птичником, но теперь, когда это проблема птичника избегать столкновений с ассарой, прогулка обещала быть занятной… Вот освоит Юля грамоту, чтобы читать со скоростью первоклассника, и отправится изучать дворец.

Около высоких дверей с орнаментом из вальшгасов они притормозили. Мужчина жестом указал, что ей туда, и с поклоном удалился.

Вот и приплыли, Юлечка, — подумала девушка, потянув на себя тяжелую дверь. Что там развлечения братцев? Или нотации Третьего? Тут все серьезнее…

Это был кабинет. Просторный, со столь любимыми здесь панорамными окнами, с рабочим столом, уютным уголком с парой кресел и диваном, внушительным столом для заседаний в центре и гигантской картой Асмаса на стене.

Мужчина в комнате был один, и Юля сомневаться не стала.

— Ваше величество, — присела в неуклюжем реверансе, и только потом сообразила, что надо было поклониться, прижав правую ладонь к левой груди. Тупица!

— Послушного вам огня, госпожа ассара, — едва заметно склонил голову король и снова повернулся к окну. Неплохо они так обменялись приветствиями своих миров.

Юля замерла в нерешительности — никаких распоряжений спина его величества не отдавала, и девушке стало любопытно — что такого интересного узрел за окном Рельгар Тафар Ангальский, правитель Асмаса, Единственный из Восьми, к которому, со слов Совенка, следовало обращаться исключительно «ваше величество» или, на худой конец, «отец огня» или «повелитель».

Подошла, встала рядом.

Вид был знакомым: на город и озеро, вот только с ее окна был доступен лишь кусок воды, часть крыш и парк по берегу. Из кабинета озеро было видно целиком, как и лежащий за ним город. И следовательно, они сейчас где-то в верхней центральной части дворца.

— Зима в этом году ранняя. Уже не помню, когда так же рано шел снег, — недовольно проговорил мужчина. За окном действительно кружили редкие снежинки, небо было затянуто серыми тучами. Впрочем, снег таял, не долетая до земли.

— А вы представьте сугробы, метель и такой холод, что можно отморозить пальцы, если выйти на улицу без перчаток. Поверьте, ваша зима покажется вам милой и теплой, — выпалила Юля на одном дыхании и замерла, это самое дыхание задержав. Вот хотела держать рот на замке — ни слова без позволения, лишь ответы на вопросы. И пожалуйста… Стрессовая болтливость. Отец, помнится, смеялся, что если Юля встретится с маньяком, то просто заболтает его от страха.