Мы не твои (СИ) - Блио Элен - Страница 5

— Не надо, спасибо… мне и так… нормально.

— Не нормально! Красивая девушка не должна над собой вот так измываться. И насчет денег не переживай — это будет мой подарок! Давно мечтала почувствовать себя феей-крестной. Сделаем из тебя красоточку! Закачаешься! Потом и принца найдем.

— Не надо принца…

Куда мне принц? Когда я на втором месяце? Принцы за беременными Золушками не бегают…

— Спасибо, я не буду, — улыбаюсь Гере, решительно отодвигаясь, от его руки, протягивающей кружку.

— Почему? Болеешь что ли?

— Ребёнка жду. — говорю как-то просто, решая, что врать на эту тему точно не стоит.

— Какого ребенка, ты сама дитё! Тебе восемнадцать-то есть? — Герман, по-моему, потрясен этой новостью.

— Мне двадцать скоро. — снова пытаюсь улыбаться. Мне скрывать нечего.

— Ты же не замужем?

— А что, для этого обязательно штамп требуется?

Он опускает голову, понимает, что явно сам этим самым занимается без всяких штампов.

— Защиту тогда надо, что ли…

А вот это уже обидно. Надо. Да. Только кто об этом думал? Точно не я, дурочка влюбленная. Которой просто дышать рядом с ним — уже было сладко!

— Парни, — Кирин бодрый тон разряжает атмосферу, — шли бы вы, покурили что ли? Сейчас станция, минут десять постоим.

— Три всего вроде.

— Я говорю — покурите, мальчики, а?

— Понял! — Сева встает, поднимает Геру, который на меня все еще пялится.

Выходят, слышу реплику из коридора: «да она же малышка совсем? И как? Я не понимаю…»

— Вот и я не понимаю. От него бежишь что ли?

— Я не бегу.

Или бегу? Не знаю. Нужна, как её… перезагрузка. Обнуление, будь оно не ладно.

— Мне просто надо отдохнуть, выдохнуть…

— На аборт отправил?

— Он не знает…

Опускаю голову. Он и правда не знает. А на аборт отправил. А я не хочу и не буду. И вообще…

Эти две полосочки только мои. Вот и все.

Я ведь сразу знала, что мы не пара. Он богатый, умный, красивый… да, да, в инвалидном кресле, слепой, со шрамами! Все равно красивый. Самый лучший может быть на Земле…

А я маленькая, глупая, простая, я не его поля ягодка. Так моя тетя Валя говорит. Не по Сеньке шапка.

— Ты к кому хоть едешь, воробушек? Если ты… — она не сказала сирота, но было ясно.

К кому я еду, действительно? Ехать-то мне особенно не к кому.

В городе этом у меня квартирка двухкомнатная, скромная, в старом доме. Папе должны были дать большую, новую. Но… не успели. Папа погиб.

У них в отделении пожар начался, короткое замыкание. Папа самых тяжелый пациентов вывозил, пошел проверять, никого ли не забыли. Там у них была бабуля с «альцгеймером», любила прятаться. Он пошел ее искать. Ему не успели сказать, что бабуля накануне умерла, ну и… В общем, задохнулся.

А мама… Про маму я не могу вспоминать. Это еще больнее.

— Поехали ко мне, а?

— Что? Куда?

— Да в Рудник же! Только я не в самом городе. Про Царское село знаешь? Вот. У меня там дом.

Про Царское село я, конечно, знала. В конце девяностых те, кто начал подниматься и деньги зарабатывать стали покупать землю у нашего городского озера, даже скандал был большой, мол городской парк уничтожили. Мэра тогдашнего уволили, хотели посадить.

Парку действительно досталось. Зато один из нуворишей сделал городу и детям подарок. Открыл большой детский городок с аттракционами, там даже паровозик настоящий ездил. Был прудик с утками, маленький зоопарк. Мама раньше часто меня туда водила.

— Так что, поедешь ко мне! Выдохнешь, сменишь обстановку, а там подумаем, что с тобой делать!

— Спасибо, конечно, но… это разве удобно?

— Конечно удобно! Я приглашаю! Все равно я пока одна.

— А почему вы одна? Ой… извините…

— Почему… много будешь знать, скоро состаришься! И вообще, давай-ка, может на «ты» перейдем? Чувствую себя старой перечницей!

— Я постараюсь…

А правда, почему бы не поехать к Кире? Она понравилась мне. Открытая, яркая, смешливая. Чувствовалось, что она не их тех кто «себе на уме». И так хотелось не ошибиться!

А дом…

Дом слишком пустой. И там слишком много скелетов в шкафах. Я, конечно, пойду туда. Но чуть позже.

Поезд прибывает на станцию в семь утра. Поспать мы почти не успели. Кира говорит, что нас с ней ждет такси, Гера помог мне выгрузить чемодан.

— Телефончик оставишь, малыш?

— Зачем? — искренне не понимаю. Зачем я ему? Он такой, симпатичный, интересный, компанейский парень. А я воробей — воробушек, маленькая, серая птаха.

— Захочешь, Герман, найдешь, ясно? — Кира подмигнула мне, и мы пошли к такси.

Уже подъезжая к дому, я поняла, что оставила где-то сумочку. Я не привыкла к ней, у меня всегда был рюкзачок. Но он совсем истрепался и… И Ильяс попросил Тамерлана подарить мне сумку. Я даже не знала, сколько она стоит! Алиса меня просветила, сказала, что дорого, но мог бы купить и получше. Она и название говорила, только я не запомнила, вроде на «Ф» как-то.

— Наверняка его помощница купила, это марка, которую обожают тупые секретарши. — мне в тот момент хотелось ударить ее чем-то тяжелым, но я сдержалась. А Алиса скривила лицо и больше ко мне не обращалась.

Выхожу из такси, беспомощно глазами хлопаю.

— Ты чего, Надюш?

— Сумку потеряла. Там документы…

Самолет набирает высоту. Бизнес-джет. Наверное, тут очень круто. Пахнет кожей, деревом — богатством. Я провожу рукой по гладкому подлокотнику, пытаясь определить из чего он. Отполированное красное дерево? Наверняка же не пластик…

Раньше я не летал такими, но брат настоял. Тамерлан летит со мной. И я… я очень тронут тем, что он оставил дела и помогает.

Я бы на его месте…

Я бы просто вышвырнул меня как шелудивого пса! После всего, что я сделал.

А он.

Великодушный? Нет, наверное. Не знаю, как сказать. Просто он старший брат вот и все.

Мужчина, который из-за меня прошел через ад. И выстоял.

А я вот. Я сломался. Не хотел жить. Ничего не хотел.

Если бы не один маленький воробушек…

Вспоминаю, как впервые услышал ее голос.

— Добрый день, меня зовут Надежда.

— И что? — отрезал безразлично, мог бы вообще ничего не говорить.

Я лежал в полной апатии, наверное, в тот момент у меня была стадия отрицания.

Я все еще не хотел верить в то, что я, Ильяс Умаров, мальчик мажор, который по сути ничего в жизни не добился, только хвастался тем, что у него брат миллиардер и талант ввязываться в неприятности, теперь кусок мяса, брошенный на больничную койку.

Вспоминал события, которые предшествовали этому и… и прекрасно понимал значение слова божья кара. Не важно какой Бог. Кара есть у любого.

Я совершил ужасный поступок. Я предал самого близкого и родного мне человека. Я, по сути, убил женщину, которую… Которую, как мне казалось, я любил.

Зоя Светлова. Светлячок. Мой старший брат — Тамерлан — сразу дал ей это прозвище, не зная, что Светлячком ее зовут почти все, начиная от ее мамы, заканчивая деканом нашего факультета.

Светлячок. Красивая светлая девочка, которую я решил получить.

Втерся в доверие, прикинулся другом. Потом решил перейти к новой стадии, начал дарить подарки, от которых Зоя с упорным постоянством отказывалась. А потом…

Потом ее увидел Тамерлан, и она увидела его. И все.

Сначала я бесился, потом думал, что смогу забыть, забить, переключился на другую — Алису, тоже с нашего потока. Алиса любила деньги, она была на все готова. А я не готов.

Но после того, как Зоя кинулась в драку, чтобы меня спасти, прямо в гущу пьяных отморозков, что-то во мне перевернулось.

Понял, что хочу ее рядом, всегда. Не просто как временную игрушку. Всегда — очень долго.

Но… Мой брат тоже захотел, что бы она была с ним. И тоже навсегда.

Почему я решил, что смогу этому помешать?

А главное, почему я ЗАХОТЕЛ помешать?

Я ведь не был таким подонком?