Живое божество - Дункан Дэйв - Страница 61
- Предыдущая
- 61/112
- Следующая
– Если тан протянет тебе рог с медом, то ты в безопасности, – объяснил им Горбун. – Если выплеснет мед тебе в лицо, то ты покойник. А если предложит тебе разделить трапезу… ну тогда у тебя еще есть надежда.
Драккор сердито посмотрел на Ворка, словно видел его впервые в жизни, потом указал острием кинжала в сторону очага и велел ему садиться рядом с прислугой.
Что же касалось Гэта…
– Парень, ты намерен назваться таном Краснегара? Это самоубийство – ведь отец Драккора умер, возражая против этого утверждения. Или сыном Рэпа, который всего лишь фавн? Или сыном Тана Иносолан, женщины?
Гэт почувствовал, как по спине его побежали мурашки. Он обдумал возможность представиться сыном Рэпа – убийцы тана, и тут же отказался от этой идеи.
– Может, представиться родственником тана? Или посланцем императора?
Горбун пожал плечами:
– Для тебя безопаснее всего будет вообще не открывать, кто ты такой.
Гэт подумал, что Горбун имеет в виду предстоящие схватки между ателингами.
– Я не боюсь сражаться!
– Со Сговором? – ухмыльнулся Горбун. – Ты же знаешь, что они наверняка послали в Нинтор своих наблюдателей. Возможно, даже на «Морском драконе» был кто-то из их людей – я еще не проверял.
– Ты хочешь сказать, что я приплыл сюда…
– И хочешь еще вернуться обратно, правильно? В таком случае оставайся обычным мальчишкой – разносчиком воды, и не старайся попасть на сходку. Кому, по-твоему, будет хуже: Ворку, сыну Крагтонга, в руках у Драккора или Гэту, сыну Рэпа, в руках у Зиниксо? – Горбун захихикал.
Сговор был опасен. И к тому же Гэт подозревал, что и так уже мог своим вмешательством спутать планы отца. Возможно, именно Сговор был причиной, по которой мама и император решили скрыться. Гэт никогда не придавал значения королевским почестям, но теперь, лишенный их, он впервые в жизни счел эти почести важными. Однако, недовольно ворча, он согласился, что ему следует сесть среди прислуги.
Гэт проскользнул в зал вслед за Ворком и видел его унижение. После этого он почувствовал себя несколько лучше и отправился к Ворку, чтобы отнести ему кусок жареной козлятины и хоть немного приободрить. Двое матросов из команды «Кровавой волны» заметили новичков и решили угостить их пивом. Мореходы были готовы даже прибегнуть к силе, если понадобится, но Гэт пребывал отнюдь не в том настроении, чтобы спорить. Ему нужно было как-то успокоить свое уязвленное мужское самолюбие – ну хотя бы выпить вместе с настоящими мужчинами. Последующие события Гэт помнил плохо. Было много жареной козлятины, свежего черного хлеба, песен и очень много пива. Состоялась стычка между Гэтом и долговязым местным парнем, но оба они к этому времени были настолько пьяны, что не могли причинить друг другу серьезного вреда. Потом Гэт свалился и оказался среди тех перебравших лишку пирующих, которых вытащили наружу, чтобы расчистить зал. Очнувшись, он обнаружил, что валяется на травке, и снова отправился внутрь. И опять было много козлятины, очень много пива, много прибывших в гости танов за высоким столом и множество бессмысленных драк, следовавших одна за другой. А солнце так и не село.
Но и среди этого всеобщего умопомешательства находилось время для серьезных дел. В промежутке между отбытием Тана Тракрога и прибытием Тана Иорвира и Тана Гриктора Тан Драккор отправился на берег и по очереди отлупил Гисмака и Граблора до полной бесчувственности. Капитан должен поддерживать дисциплину.
Были и мгновения восторга, когда скальд тана пел для гостей. В пиршественном зале Горбун должен был появиться лишь в бриджах, как прочие етуны, и его увечье было жестоко выставлено напоказ. Над ним насмехались, в него швыряли объедками, но когда юноша прикоснулся к струнам арфы и запел, в зале воцарилась тишина.
Казалось невозможным, чтобы в этом изломанном теле таился такой голос, но тем не менее песня скальда украсила зал лучше жемчугов и драгоценных камней.
Он пел о смерти и печали. О прославленных героях и великих бедствиях. Но больше всего пел о Келькоре, отце Тана Драккора, бывшем владельце этого дворца, разорявшем города. Гэт подумал, что бесконечные описания добычи знаменитого пирата очень похожи на список покупок, который его отец вручал капитанам отплывающих весной кораблей, но, к счастью, Гэт был не настолько пьян, чтобы высказать это сравнение вслух.
Время от времени на него накатывало смутное беспокойство. Рассказанные Горбуном новости о гоблинах были ужасны. О Кейди! Гэт гнал от себя тягостные мысли о ней, но были еще сотни других вещей, причинявших ему беспокойство. Правда, большинство мыслей задерживались у него в голове лишь на несколько секунд, а потом ускользали.
Да, он добился своей цели – связался с нордлендским волшебником. Но заявление Чародея Олибино сделало его путешествие совершенно бессмысленным. Если Горбун сможет собрать других волшебников, то тогда Гэту нечего делать в Нинторе. Здесь должны быть другие волшебники, и немало, но собирался ли Горбун с кем-либо объединяться? Ведь сам Гэт не мог этого устроить. Скальд был мало расположен к разговорам, но даже в те редкие минуты, когда у Горбуна было подходящее настроение, язык не повиновался Гэту и не хотел высказывать его мысли.
И возможно, это было очень мудро.
Когда Гэт слушал Горбуна не то во второй, не то в третий раз, скальд запел другую песню. Он пел о почтенном Тане Термонде, который был вызван на поединок во время сходки в Нинторе. Его сыновья тоже должны были приплыть в Нинтор, но их задержал шторм, и некому было оградить благородного тана от вызова мужественного ателинга Коддора.
И тогда вышел вперед ателинг Драккор, изгнанный злобными братьями и плававший простым матросом на чужом корабле. Было ему десять и еще восемь лет, и он еще не прошел испытания с ритуальным топором. И ателинг Драккор заступился за Тана Термонда.
Гэт подумал, что эта история была не особенно драматичной. Если двое мужчин вступали в Круг Ворона для поединка, один из них навсегда оставался лежать на зеленой траве. Если бы заступник Термонда проиграл, тогда старому тану пришлось бы выйти вперед и подставить шею под удар победителя. Но в данном случае исход поединка было нетрудно предсказать, ведь Драккор сидел тут же в зале и слушал эту песню. Повествование разворачивалось именно так, как и предполагал Гэт. Сшиблись топоры, хлынула кровь, и голова непомерно честолюбивого Коддора скатилась с плеч. Так был спасен почтенный Тан Термонд. Конец истории.
Так вот, значит, каким был первый поединок будущего Тана Драккора? Он заступился за чужого ему человека? Очень интересно!
– Не понимаю, как человек может быть волшебником и при этом настолько чудовищно выглядеть, – заявил Ворк.
Юноши медленно спускались к берегу. Их убедили, что лучшее средство от похмелья – окунуться в Зимний океан, а потом пробежаться обратно до дворца. Гэт чувствовал бы больше доверия к предложенному средству, если бы видел, что им пользовался кто-нибудь постарше их. Но с другой стороны, ему было настолько мерзко, что он готов был испробовать какие угодно средства. Казалось, у него вот-вот глаза вылезут на лоб.
– Он етун.
– Ну и что?
Гэт совершенно не был расположен к беседе.
– Ты же знаешь, как они относятся к магии. То есть мы относимся, я хотел сказать. Пока ты в Нордленде, надо быть етуном.
– Моряки так боятся невезения, что вообще об этом не разговаривают, – фыркнул Ворк. – А воины считают волшебство достойным лишь трусов и обманщиков.
Вот именно!
Они одновременно остановились у кромки воды. На гальку набегали холодные волны.
– Ну вот то-то и оно, – сказал Гэт. – Если Горбун превратит себя в здорового сильного парня, такого, как его брат, значит, он обманщик. Друзья отшатнутся от него и в страхе разбегутся.
– Друзья? – пронзительным голосом воскликнул Ворк. – Да они втаптывают его в грязь и плюют на него!
Почему Ворк не видит того, что Гэту кажется таким очевидным?
– Но все-таки это его народ. В Империи он мог бы жить как король, но он этого не хочет. Здесь его дом и вся его жизнь. И к тому же он скальд своего брата.
- Предыдущая
- 61/112
- Следующая
