Хозяйственная госпожа для Темного властелина (СИ) - Кутукова Елена - Страница 26

Дома мне не часто удавалось посещать городские праздники, а когда удавалось, они были идеально спланированы, настолько, что хотелось зевать. Никакого удовольствия я не испытывал, как и люди в них участвующие.

Здесь же царили жизнь и веселье. Везде играла музыка, казалось, каждый столб, каждая палатка были украшены пестрыми цветами, лентами, флагами. Отовсюду слышался заливистый смех, люди источают радушие, некоторые с любопытством спешили к палаткам, кто-то даже с азартом. Им явно интересно, что привезли мастера и торговцы.

Собственно, нам пора уже занять свой стол на конкурсной площади.

Кати раскладывала все вкусности для демонстрации своих талантов, когда рядом с прилавком пробежала малышня. Девушка предложила каждому выбрать по леденцу. Кто-то с радостью бросился к ней, кого-то остановили родители, не позволив взять сладости у ведьмы.

Если честно, я не мог их винить. Как я понял, Кати здесь плохо знали, и рисковать жизнью ребенка я бы не стал. Хотя, если задуматься, очевидно, она пришла показать свое мастерство, а значит, вредить никому не собирается.

– Леденцы обладают какими-то свойствами? – решил поинтересоваться я. Вряд ли она удержалась бы от использования своего таланта.

– Должны повышать здоровье. Хотелось бы, чтобы хотя бы дети не болели, – сказала девушка.

Я, честно говоря, ожидал другого. Кати ничего не стоило привить детям зависимость к своим сладостям, но она этого не сделала. Интересная она. Порой Кати весьма цинична, особенно, что касается денег, она экономна, а порой ведет себя так бескорыстно.

Впрочем, в конкурсе же учитываются симпатии зрителей, не только жюри. Так что на пользу.

Чей Кати симпатии точно не добьется, так это своих соперниц. Они как-то одинаково смотрят на Кати, весьма неодобрительно и внимательно, будто ищут, к чему можно придраться.

Судя по шепоткам, она им не нравится уже хотя бы потому, что не является местной, а еще потому, что не посещает традиционные местные посиделки, и только в последнюю очередь из-за того, что ведьма.

Собственно, и зрители тоже смотрят на девушку очень внимательно. Кого-то интересует лишь милое личико девушки, в основном мужчин, кого-то то, что она привезла. Слухи о будущей кондитерской лавке госпожи ведьмы уже пошли.

Вывеска уже есть: «Волшебные сладости». Но будут ли у этого магазина покупатели, решится именно сегодня.

Кати нервничает, я же спокоен. У меня все еще остается несколько выходов для того, чтобы вернуться домой, разумеется, прихватив с собой госпожу ведьму. Иной вариант я уже не рассматриваю.

Правда, в этот раз план будет лучше.

Даже когда вижу, как на трибуне появляется господин мэр, я не вижу поводов для беспокойств. Девушка же напряжена, видно, не простила ему той встречи в актовом зале. Что ж, посмотрим, захочет ли что-то предпринять.

У нее, между прочим, была замечательная возможность этого самого мэра расспросить насчет заданий в этом конкурсе.

– Дорогие наши сограждане, сегодня я открываю конкурс наших мастериц. Пусть ваша жизнь будет такой же сладкой, как и яства на их столах. Что ж, первое испытание. Мастерицы должны суметь очаровать не только своими кулинарными талантами, но и иными дарованиями.

Я смотрю, как соперницы Кати улыбаются и хохочут. Они, похоже, готовились к этому конкурсу и нисколько не удивились озвученному.

– Да она не справится. Ей и показывать нечего, – слышу я голос неподалеку. Это одна из юных девушек примерно одного возраста с Кати. У девушки длинные волосы, и на ее лице слишком много косметики, и, на мой взгляд, черты лица грубоваты, впрочем, как и она сама.

Это с чего она взяла, что Кати не справится? Я не знаю свою «хозяйку» достаточно хорошо, но и та не знает.

– Тише, Агафна, – прикрикнул на нее кто-то из старших.

Более мудрых, как я должен отметить.

Опасно злить ведьму.

– Вот как стушевалась, – кричит Агафна, не желая слушать своих товарок. – Ей небось и показать нечего. Поэтому и носит эти робы.

Кати удивительно задумчива, молчит, лишь нервно прикусывает губы.

Странно, обычно она за словом в карман не лезет. Не верю, что у нее нет других талантов. Впрочем, а есть ли в этом смысл? Она пришла сюда не за победой.

– Если что, тебе, главное, в своем деле отличиться, – попытался успокоить я.

– Ух, я как станцую, все женихи будут мои, – хвалится Агафна.

Похоже, в этом конкурсе она именно за этим.

Окидываю взглядом ее стол, ничего интересного и примечательного, притягивающего взгляд, ничего сильно аппетитного и манящего. Возможно, это на вкус ничего, но, на мой взгляд, Агафна в основном надеется на свои прелести.

– Сходи купи несколько полупрозрачных отрезов ткани и, если найдешь, пояс с монетками или металлическими вставками… – задумчиво произнесла Кати. – Без разницы, с чем, главное, чтобы звенел.

Ее голос звучал тихо, будто бы каждое слово требует дополнительных усилий. Это странно. Но, может, просто волнуется и не хочет, чтобы кто-то услышал?

Пришлось покинуть площадь, где уже начала выступать первая кудесница. Та решила порадовать зрителей игрой на музыкальном инструменте.

Искомое нашлось не сразу, лишь в двадцатой палатке. Я выбрал несколько полосок бордового и алого цвета, платок, украшенный алыми кристаллами. Цены сегодня ломили, но времени торговаться не было.

Когда я вернулся, другая женщина пела надрывным голосом какую-то грустную песню о войне и о матерях, ждущих с нее сыновей.

Пела она душевно, да и слова затронули всех, включая меня.

Кати напряженно наблюдала за всем этим. И, несмотря на то что женщина была ее соперницей, поаплодировала в конце выступления.

Следом за той была девушка, которая над ней посмеялась. Ее здесь знали и встретили аплодисментами. Агафна распустила волосы и начала двигаться под барабаны и бубны, старательно демонстрируя свою фигуру, но не скажу, что у нее это хорошо получалось, движения девушки были иногда зажаты, а иногда слишком грубы, она не всегда попадала под музыку.

Да уж, таких танцовщиц я никогда не видел. До сегодняшнего дня я был уверен, что все девушки на свете умеют хорошо танцевать чуть ли не от природы. Теперь я понимаю, почему для праздников их тщательно отбирали.

Танцы явно были не для Агафны, но и свою долю аплодисментов она урвала.

Следом объявили Кати.

Воцарилось молчание, ее никто не подбадривал аплодисментами, все лишь сверлили внимательными взглядами, наблюдая за каждым движением. Она подошла к мужчинам с бубнами и барабанами, похоже, объяснив, что ей нужно.

Зазвучала музыка. Ее темп и мотив мне показались знакомыми. Но об этом некогда было думать. Кати сбросила с себя обувь. В одно движение с нее слетели платок и накидка, открывая взгляду пышные блестящие волосы и алое платье.

Раз. И в воздух летит один отрез ткани, в это время по руке Кати скользит другой.

Два. Он взлетает в воздух, а другой отрез ткани уже в руках девушки.

Три. Кати словно прячется в полупрозрачном шелке, чтобы в следующую секунду подкинуть его в воздух.

Но взгляд все равно прикован к манящим движениям девушки. Бедра, украшенные звенящим поясом, очерчивают волну в такт музыке, кристаллы звенят, словно еще один инструмент.

Каждое движение танца словно дань жизни, любви, и страсти, каждое из них направлено на то, чтобы очароваться девушкой. Пластична как вода и резка как огонь.

Тем временем темп танца нарастает, движения ускоряются, становятся более сложными, но Кати как будто это не заботит. Она справляется и с темпом, и с игрой с отрезами шелка. Все это время Кати не покидает улыбка. Сейчас она настоящая.

Только один раз едва чуть ли не ошибается. Когда она прогибается назад, отрез шелка должен проскользить по ее животу, ей приходится ловить его раньше. Для этого танца обычно надевают более открытое платье. Чем меньше ткани на танцовщице, тем легче ей танцевать.

Интересно только, откуда она знает один из танцев Айгейзирии и почему танцует, как будто занималась им с малолетства?