Будь моей (СИ) - Черно Адалин - Страница 27

Когда она пришла ко мне во второй раз, я мало что соображал. Находился на грани покупки билета к Лере и здравого ума, который говорил, что не стоит. Когда-то мне сказали, что попытка восстановить отношения похожа на починку машины. Как только появляются первые проблемы, ты едешь на СТО и тебе устраняют поломку. Это делается до тех пор, пока однажды ты не услышишь, что все. На автомобиле потенциально опасно ездить, нужно покупать новый. Наши с Лерой отношения были без мелких повреждений. Мы ничего не чинили, но первая же ссора, как серьезная авария. Ничего починить нельзя.

Эля, видимо, что-то почувствовала. Она долго работала у меня помощником бухгалтера, мы день в день находились в одном здании. Когда я, сидя с бутылкой виски, думал над покупкой билета, она зашла, чтобы что-то подписать. Подпись я поставил не глядя, отпустил ее, а она… не ушла. Остановилась у двери, обернулась, посмотрела на меня и сказала:

— Виски не выход. Ты же это знаешь?

— Не твоего ума дело.

— Не моего.

Она не ушла. Подошла ближе, попыталась забрать бутылку, но я крепко перехватил ее в воздухе.

— Какого черта?

Она выбила ее у меня из рук и предложила себя.

После второго раза я все рассказал Олегу. Она сама сказала, что это просто секс и ничего больше. Олегу я это говорил, поэтому его рассказ Лере был ни к чему.

— Я ничего такого не сказал. Упомянул, что у тебя есть женщина.

— У меня ее нет, — толкаю его к стене. — Я с твоей сестрой не разговаривал в последние месяцы, не говоря о другом. Она сказала, между нами только секс, я не давал ей обещаний. Эля знала, на что шла.

— Она моя сестра.

— Знаю, мать твою. И жалею, понял? Я не хотел, чтобы так вышло.

Я его отпускаю. Он не виноват. Сказал Лере, но его можно понять. Я правда не хотел с Элей, но она была рядом в самые трудные моменты. И она не позволила мне спиться. Олегу я звонил не всегда, а она знала, что я пью. И приходила.

Этот разговор должен был состояться где-нибудь в баре за текилой или на кухне за бутылкой водки. Эдакая встреча друзей, один из которых признается, что по ошибки спал с сестрой другого.

— Я жалею, что сказал Лере о сестре, — говорит Олег. — Я потом подходил. Говорил, что между вами ничего нет.

— Она не поверила.

— Может, отпустишь ее? За год не переболело?

Олег единственный, кто знает все. Как-то так вышло, что в тот момент рядом оказался он, и я вывалил все ему. Не Герману, который так-то мой лучший друг, и которому я доверяю, как себе. Не Стасу, с которым мы неплохо общаемся, а именно Олегу. Он был рядом, был готов выслушать. Потом, когда мы встретились с Германом и Стасом в баре, было уже не до откровений. Молчать хотелось. И бухать.

— Я думал, что успокоился, — усмехаюсь. — Стоило ее увидеть и понял, что нихрена. Что тянет, что хочу. Не могу я ее отпустить, Олег. В лепешку расшибусь, а верну.

— Тебе виднее, — он пожимает плечами. — Но пока все выглядит так, будто вы оба мучаетесь.

— Мне легче. Когда она рядом, под контролем, я знаю, что с ней все хорошо.

— Хочешь, я еще раз с ней поговорю? — предлагает друг, но я тут же отмахиваюсь от такой помощи.

— Вообще ее не трогай. Я сам.

Из комнаты Олега иду к себе. У ее двери останавливаюсь. Трогаю ручку, представляя, как опускаю ее вниз и захожу внутрь. Нас разделяет каких-то несколько метров, но я их не прохожу. Иду к себе. Ей нужно время, и я его дам.

В спальне звоню своему помощнику и прошу отменить все, что можно. Максимально освободить время для семьи. Вова задачу понимает, просит подождать час. Он сбросит график. Несколько минут брожу по комнате из угла в угол. Спать слишком рано, а больше заняться нечем. Можно, конечно, просмотреть почту, бумаги, присланные Вовой, но мозг совершенно не настроен на работу.

Пока Вова разгружает мой график, заказываю доставку лилий на завтра. Начинать нужно с мелочей, не правда ли? С банальных подарков, совместно проведенных вечеров и цветов. Хочу, чтобы Лера улыбалась и думала обо мне, глядя на цветы.

Оформив доставку, вижу непрочитанное от Вовы. Он отправил график. Гораздо раньше обещанного часа. Просматриваю файл, завтра свободна вторая половина дня, послезавтра весь день, а дальше только вечера. Отлично. Послезавтра можно провести вместе весь день. Ромка будет рад, да и Лера, думаю, не откажется. Надо только программу составить и план.

Делаю несколько наброском, ставлю напоминалку на завтра купить настольные игры. Сто лет в них не играл, пора возобновлять навыки. Если Лера останется, мы часто будем проводить время все вместе.

От записей меня отвлекает едва слышный стук в дверь. Я поднимаю голову и вижу на пороге Леру. Вопросительно приподнимаю бровь, когда она, плотно закрыв дверь, приближается ко мне. Без слов забирает у меня телефон, отбрасывает его на кровать и садится мне на руки. Упирается коленями в обивку кресла по обе стороны от меня, обхватывает мою шею

— Люби меня сегодня.

Лера

Я долго ворочаюсь в кровати. Не могу уснуть. Думаю о том, что произошло на кухне. Прокручиваю в голове свои слова и его. Спустя время кажется, что я зря вспылила. В конце концов, ведь действительно ничего ужасного не случилось. Олег рассказал мне о том, что у него была другая женщина? Так и я не сидела и не ждала его, покорно склонив голову. Позволила себе попробовать с Марком, пусть между нами и не было интимной близости.

Когда слышу шаги рядом со своей дверью, встаю и сажусь на кровати, сложив ноги в позу лотоса. Жду, сама не понимая чего. Что Богдан зайдет? Конечно, он не заходит. Стихшие у двери шаги вдруг возобновляются, а затем я слышу тихий звук закрываемой двери. Богдан в смежной комнате. Я встаю с кровати. Интересно, что он делает?

Я мечусь из стороны в сторону, заламываю руки, начинаю спешно ходить по комнате. Нервничаю. В какой-то момент мне кажется, что я снова слышу, как открывается и закрывается дверь. Неужели Богдан решил уехать? Не выдерживаю, открываю свою дверь и выглядываю наружу. В коридоре никого. Тихо. Судя по всему, мне показалось. Собираюсь закрыть дверь, но в последний момент выхожу в коридор.

Иду к нему в комнату, поворачиваю ручку, молясь, чтобы дверь была открыта. Она открыта. Я беспрепятственно прохожу внутрь и замираю на пороге. Богдан сидит в кресле с телефоном в руках. При виде меня поднимает голову и вопросительно смотрит. Все сомнения улетучиваются. Я иду к нему, забираю телефон и залезаю к нему на руки со словами:

— Люби меня сегодня.

В момент промедления с его стороны я начинаю думать, что он меня оттолкнет. Откажет мне. Это страшит настолько, что начинают дрожать руки.

— Иди сюда, — он обхватывает мои бедра и вжимает меня в себя плотнее.

Дальше — поцелуй. Тягучий, чувственный и жадный. Его голод чувствуется даже без лишних движений. Да и мой тоже. По телу разливается тепло возбуждения. Я так сильно соскучилась, что руки все еще меня не слушаются. Дрожат.

Я провожу подрагивающими пальцами по его шее, щекам, добираюсь до пуговиц на рубашке. Пытаюсь с ними справится, но выходит, честно, так себе. Поддается только одна пуговка, все остальные будто намертво пришиты к полам рубашки. Я тороплюсь, чтобы не передумать. В голове и так слишком много мыслей, а тело хочет Богдана. Отчаянно хочет. От нетерпения ерзаю на его руках, мычу что-то непонятное и все же расстегиваю рубашку полностью.

Мои руки скользят по его телу: широкой груди с порослью волос, стальному прессу и дорожке волос, уходящей под брюки. Его ладони ныряют под мою ночнушку и останавливаются на талии, двигаются выше, затем ниже, распаляя все сильнее.

В какой-то момент Богдан встает на ноги со мной на руках. Я крепко обхватываю его ногами за талию и уже через минуту моя спина касается прохладных простыней кровати. Богдан сбрасывает с себя остатки одежды, а я почему-то вдруг чувствую неловкость. Мы давно не виделись, видимо, поэтому. Я вообще очень давно не видела голого хотя бы по пояс мужчину, а тут — даже трусов на нем нет.