Жребий некроманта 2 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 36

Но я всё же сумел горячо прошептать в её ушко:

— А разве до свадьбы можно?

— Иван, не расстраивай меня, — возбуждённо выдохнула она, укусив меня за мочку острыми зубками. — Я же маг жизни. Мы уже стольких девушек спасли от позора.

После её слов последний моральный барьер пал. И я начал штурмовать одну физическую преграду за другой. Сперва разобрался со шнуровкой платья, потом снял нижнее бельё девушки, и следующий час превратился в поток незабываемого наслаждения. И надо сказать, что девушка тоже полностью отдалась ему. Да ещё не как стеснительная девственница, а скорее как изголодавшаяся тигрица с весьма острыми коготками. Они оставили на моей спине затейливый узор, а её жадные поцелуи наградили меня засосами, украсившими шею.

В душе же у меня вместе с бочкой мёда поселилась ложка дёгтя. Мне почему-то стало слегка досадно из-за того, что цветок девственности княжны сорвал не я. Впрочем, под конец секс-марафона я уже забыл об этой мелочишке, которая в моём родном мире конкретно обесценилась.

А когда мы обессиленные и потные вытянулись на кровати, Анастасия хрипло проговорила, даже не думая скрывать одеялом свою восхитительную наготу:

— Иван, ты же понимаешь, что я сильно расстроюсь, ежели ты начнёшь хвастаться своими успехами?

— Да за кого ты меня принимаешь, Настя? Я похож на балабола? — искренне возмутился я, пытаясь унять до сих пор бурно вздымающуюся грудь. Я выложился весь без остатка, дабы впечатлись княжну.

— Нет, не похож, — улыбнулась девушка и мягко добавила: — И лучше не называй меня Настя. Не люблю. Мы же аристократы, а не какие-то простолюдины. И даже, лёжа в одной постели, должны соответствовать своему происхождению и положению в обществе.

— Буквально пару минут назад ты говорила такие вещи, от которых любой простолюдин покраснеет и уйдёт в монастырь.

— То было в порыве страсти, — величественно отмахнулась Корсакова и потянулась точно удовлетворённая кошка. Её грудь бесстыже уставилась в потолок ареолами светло-коричневых сосков, а рёбра отчетливее проступили под бархатной кожей.

Я опять почувствовал возбуждение и повышенное слюноотделение. Но девушка, глядя на меня прищуренными глазами, усмехнулась и жестоко проговорила:

— Иван, тебе пора домой. Скоро прибудет мой отец. Я не хочу, чтобы он видел тебя во дворце. Вы непременно встретитесь, но не сегодня.

— Ладно, — буркнул я и стал нехотя одеваться.

На прощание Анастасия подарила мне крепкий поцелуй, а затем я вместе с сонным, но радостным оттого, что брат не погиб Шуриком покинул дворец князя.

Благо, нам быстро удалось поймать таксомотор и не пришлось мёрзнуть на улице. Автомобиль повёз нас по будто бы вымершему городу. А я стал шёпотом отвечать на вопросы брата о ворах. Но в какой-то момент вытащил из-под полушубка магическую книгу и показал её Александру.

Тот вытаращил глаза, пошёл лихорадочными пятнами и кое-как сумел выдавить:

— Батюшки святы! Она же… она стоит уйму денег. Это ведь одна из магических книг, о которых ходит столько сплетен?

— Именно. Княжна подарила её мне. И я не смог отказаться, хотя и понимаю, что такой подарок влечёт за собой определённые последствия.

— Это да, это да. Видать, сильно ты пришёлся по сердцу княжне, раз она такие вещи дарует тебе, — с нотками зависти протараторил брат и с нетерпением уточнил: — А когда ты хочешь воспользоваться книгой? Мне жуть как любопытно поглазеть на это действо.

— Сперва её нужно привязать ко мне, а уж потом пользоваться, — проговорил я, показав парню бумагу с инструкциями. Он тотчас схватил лист и впился глазами в ровные типографские строчки. А я с усмешкой посмотрел на него и перевёл взор за окно, на улицы столицы. Мне вдруг отчётливо показалось, что в воздухе носится призрак крупных потрясений, которые могут коснуться очень многих граждан империи, а не только меня.

С той незабываемой новогодней ночи прошло несколько дней. И за это время я имел два любопытных телефонных разговора. Первый состоялся с князем Корсаковым. Он первого января самолично позвонил в общежитие и поблагодарил меня за попытку остановить воров. А второй телефонный разговор состоялся вчера вечером и был он с бароном Верлионом. И вот о нём надо рассказать поподробнее.

Только я взял трубку телефона, как мужчина сразу же взял быка за рога.

— Добрый вечер, Иван, — быстро сказал он и следом по-деловому добавил: — Я ознакомился с делом почившей баронессы Марии Штокбраун. И не с той версией, которая стала официальной, а с подлинной. Но мне ещё бы хотелось услышать эту историю из ваших уст, голубчик. И, ежели вас не затруднит, то начните с момента вашего знакомства с этой дамой.

— Не затруднит, господин барон, — выдохнул я, пожевал губы и довольно откровенно рассказал ему о моих отношениях с Марией, начиная с нашей первой встречи в поезде.

— Гм, — задумчиво промычал Верлион, выслушав мой рассказ. — И вы не знаете, кто за ней мог стоять?

— Нет, — солгал я, нахмурив брови. Надеюсь, мне не аукнется эта ложь. И я поступаю правильно, умалчивая вероятную роль в этих событиях Повелителя мёртвых.

— Хорошо, я вас услышал, дорогой Иван, — со вздохом проговорил барон, взял паузу длиной в пяток секунд и потом проинформировал меня: — Давеча делом баронессы занялись господа из Первого отделения. И даже я теперь практически не имею доступа к ходу расследования. Его засекретили, как засекретили и артефакт, обнаруженный у убитой Штокбраун. Насколько мне известно, Никифор Фомич уже имел с ними разговор. Следовательно, скоро и вас ожидает встреча с представителями Первого отделения. Иван, ничего не утаивайте, расскажите им всю правду как на духу. Но попросите, чтобы во время дачи показаний с вами в кабинете находился лишь барон Андрей Викторович Грачёв. Он заместитель отделения, блестящий сыскарь и главное — до мозга костей предан Императору. Ему вы вполне можете доверить информацию о том, что наш добрый государь приглядывает за вами моими глазами. После этого к вам будет соответствующее отношение, а то знаете, милейший Иван, господа из Первого отделения иногда могут и перегнуть палку.

— Понимаю, сударь, — буркнул я, начав постукивать согнутыми пальцами по коленке. Ох, как же мне не нравились всякие КГБ да ФСБ. С такими ребятами не забалуешь.

— Замечательно. Вы весьма сообразительный юный дворянин, — похвалил меня Верлион с тёплыми нотками в голосе. — А также я бы порекомендовал вам рассказать Андрею Викторовичу о портале. Он в курсе существования оного. Это избавит вас от надобности врать о грузовике. И о Перекамске тоже поведайте Грачёву. Нам всем требуется объективное расследование. Мы должны выяснить, кто смог создать такой артефакт, и кто покусился на вашу свободу, а возможно и жизнь. Я искренне переживаю за вас, Иван.

После этой пафосной концовки речи барона мы с ними распрощались. И уже на следующий день утром мне позвонили из Первого отделения и пригласили на разговор. Естественно, я согласился, хотя и чуток мандражировал.

И спустя всего четверть часа возле ворот академии меня забрал чёрный автомобиль с прокуренным салоном и хмурым водителем неопределённого возраста. Он привёз меня к приземистому трёхэтажному зданию, облицованному серым гранитом. Тут меня уже встречала парочка мужчин в штатском. Они, даже не представившись, молча повели меня в глубь здания. И на всём протяжении нашего пути от них буквально веяло недружелюбием, словно эти двое точно знали, что я уже совершил множество злодеяний, которых хватит на два пожизненный, один расстрел и три колесования.

Вскоре они привели меня в небольшой, душный кабинет, в котором висела сизая табачная дымка. И один из них рявкнул: