Призрак (ЛП) - Заварелли А. - Страница 10

Магда прижимает руку к моему лбу и гримасничает.

— Ты вся горишь.

Она откручивает крышку с пузырька с "Тайленолом" и протягивает мне две таблетки. Инстинктивно я понимаю, что это не то, что мне нужно. Но я все равно беру их и запиваю стаканом воды, который она мне протягивает. А потом я быстро переваливаюсь через унитаз и через мгновение выблевываю их обратно.

В этот момент появляется Алексей, хмуро глядя на открывшуюся перед ним сцену. Я растянулась на кафельном полу, голая и дрожащая, пока мой мозг извергает слова изо рта.

— Просто дай мне умереть! — кричу я. — Дай мне что-нибудь. Что угодно. Покончи с этим. Пожалуйста,

Я плачу. Впервые за слишком долгое время. Нет никакого оцепенения, никакого утешения для меня. Теперь я чувствую все. Даже тяжесть его обеспокоенного взгляда, когда я корчусь на полу. Мне не нужна его забота. Мне нужно его снисхождение.

Он делает четыре быстрых шага и опускается на колени, чтобы подхватить меня на руки. Он чеканит что-то по-русски Магде, прежде чем она выбегает из комнаты, чтобы выполнить его приказ.

— У тебя ломка, — говорит он мне. — Это пройдет.

Я качаю головой и извергаю рыдания в область его груди.

— Я не могу. Я не смогу. Пожалуйста…

— Сможешь и будешь.

Его голос почти не оставляет мне выбора. Он посылает меня прямиком в ад.

А потом мы начинаем движение. Он переносит меня в другую комнату и кладет на кровать, которую только что приготовила Магда. Одеяло сложено до конца, и он осторожно накрывает меня только простыней. Она все еще похожа на лезвия ножей, поэтому я отбрасываю ее, а он не спорит.

— Доктор скоро придет, — говорит он мне. — Это не будет длиться вечно, Солнышко.

— Я ненавижу тебя! — кричу я демоническим голосом.

Он вздрагивает, и это меня удивляет. В его лице отражается что-то знакомое. Боль. Ему больно смотреть на меня в таком состоянии. Ему больно слышать эти слова. Чертова часть моего мозга цепляется за эту информацию и принимает ее к сведению, прежде чем он бросает на меня последний взгляд и покидает комнату.

Магда ставит стакан с водой на тумбочку и приглаживает спутанные волосы у меня на лице, как это делают матери со своими детьми. Все, но только не моя. Моя держала нас взаперти, где мы не могли ее потревожить.

Я зажмуриваюсь и говорю Магде, чтобы она прекратила. Что она и делает.

— Все в порядке, дитя, — бормочет она. — Теперь все будет хорошо. Мистер Николаев очень хорошо о тебе позаботится. Здесь ты в безопасности.

Ее добрые слова раздражают меня, и я хочу сказать ей об этом. Я хочу сказать ей, что она лгунья. Что я никогда не буду в безопасности. Что я никогда не смогу рассчитывать на чью-то защиту. Только сама на себя. И даже тогда я потерплю неудачу. Но я ничего не говорю. Потому что еще один резкий толчок боли захватывает мое тело, и я плюхаюсь на бок и сворачиваюсь в клубок.

— Постарайся немного отдохнуть, — говорит она мне успокаивающим тоном. — Я буду рядом.

Слышу ее тихие шаги, как она приближается к стулу у окна, и слабая мысль приходит мне в голову. Хоть я и набросилась на нее, я благодарна, что она здесь. Потому что если я и попаду в ад, то, по крайней мере, буду не одна.

***

Боль.

Теперь я понимаю, что раньше это слово действительно ничего для меня не значило. То, что, как мне казалось, я хорошо знала, было всего лишь тенью демона, который обхаживает меня сейчас. Воет внутри меня, царапая мои внутренности, отчаянно нуждаясь в большем количестве яда. Мое тело во власти этого демона. Святилища в моей голове больше не существует. Ничего не существует. Только боль. Жажда. И демон, которого я не могу контролировать.

Я продолжаю умолять Магду положить этому конец. Чтобы она убила меня. Я говорю ужасные вещи, о которых даже не подозревала. В какой-то момент я слышу, как она шмыгает носом со своего стула в другом конце комнаты.

Кажется, я на какое-то время отключаюсь. Все расплывается, когда я открываю глаза, а Магда при этом трясет меня.

— Мисс Талия, — говорит она, — это доктор Штейн. Она здесь, чтобы осмотреть вас.

Стон — вот мой единственный ответ. Не могу пошевелиться. Я даже не вижу ничего, кроме расплывчатой фигуры женщины, нависшей надо мной.

— Она не причинит вам вреда, — мягко говорит Магда. — Просто хочет убедиться, что с вами все в порядке. Это не займет много времени.

Тычки и постукивания, которые обрушиваются на меня в течение следующих двадцати минут, едва ли замечаются мной. Боль ушла, и теперь навалилась усталость. Кажется, у меня еще и галлюцинации. Мои конечности не ощущаются как мои собственные, когда она поднимает их и исследует каждый дюйм моего тела. Я все еще голая. Но стыда больше нет. Нет ничего.

Онемение начинает возвращаться, и я благодарна. Магда и доктор говорят по-русски, а потом Магда переводит мне.

— Она даст вам что-нибудь от боли. Что-то, что поможет с выходом из вашего состояния.

Боль прошла, но я не спорю. Я приму все, что можно.

— Боль вернется, — добавляет Магда. — Она говорит, что это нормально. Эта жидкость вам поможет.

Они помогают мне просидеть достаточно долго, чтобы проглотить то, что они мне дают. А потом я плюхаюсь обратно на подушку, закатывая глаза к потолку.

— Ей также нужно провести вагинальный осмотр, — говорит Магда.

В ее голосе слышится беспокойство. Как будто я могу отреагировать негативно. Они не могут сделать мне ничего хуже того, что уже сотворили со мной. Мое тело так давно не принадлежало мне, что я больше ничего не помню. Поэтому я не отрываю глаз от потолка и придумываю в голове новый номер. Тридцать. Я дам себе тридцать дней, чтобы найти другой путь. К тому времени Алексей ослабит бдительность. Я постараюсь убедить его, что мне лучше.

Щелчок латексных перчаток, и внутри меня оказывается инструмент. Это не больно. Но затем доктор перемещает ВМС[1] внутри меня, и я съеживаюсь от этого ощущения. Арман поставил ее, когда покупал меня.

Доктор Штейн что-то бормочет по-русски, и они с Магдой несколько минут тихо беседуют, приходя к какому-то выводу. А потом Магда крепче сжимает мою руку и говорит что-то по-английски, но я не слышу.

Внутри меня что-то шевелится, а потом Доктор отстраняется и похлопывает меня по ноге. Магда прикрывает мою нижнюю половину, пока доктор готовится к чему-то еще. Мои глаза закрываются, и игла входит в мою руку.

— Анализ крови, — поясняет Магда.

Когда эта часть заканчивается, Магда полностью накрывает меня.

— Вы очень хорошо справились. — Она ободряюще похлопывает меня по руке.

Я не хочу, чтобы она была добра ко мне. Я ничего этого не хочу. Это последние слова, которые я говорю себе перед тем, как провалиться в сон.

Я просматриваю отчеты на экране компьютера, когда Франко стучит по моему столу, чтобы привлечь мое внимание. Я смотрю на него мутным взглядом.

— Ты хотел меня видеть? — спрашивает он.

Я киваю и использую пульт, чтобы вывести информацию, которую я получил на мониторах на стену. Франко поворачивается, чтобы рассмотреть лица на экране, а также имена и адреса под ними.

— Что все это значит? — спрашивает он.

Еще один щелчок выводит на стену скриншоты ставок, которые я отметил месяц назад. В то время как Виктор не беспокоится о том, какие ставки приносят ему деньги, я занимаюсь этим. Есть некоторые вещи в этой жизни, которые даже я не могу не заметить.

— Они делают спортивные ставки по заведомо ложной категории.

Я вспоминаю о нелегальном собачьем бойцовском ринге, который обнаружил, и Франко больше не задает вопросов, за исключением самого важного.

— Чего бы ты хотел?

— Сделать им двойной выстрел. — Я указываю на мужчин слева. — Один в голову, другой в сердце. А потом приведи ко мне Эббота.

Франко кивает, но прежде чем уйти, снова показывает на мониторы.