Большая пайка - Дубов Юлий Анатольевич - Страница 97

• Предыдущая
• 97/176
• Следующая

— Ювелирку какую-нибудь, — сказала она. — Не намного. Так, для раскрутки.

На следующий день, в субботу, в ювелирный магазин на Бонд-стрит зашла парочка: он — в лакированных сапогах на высоком каблуке, черных узких брюках и ослепительно белом пиджаке, она — в умопомрачительно короткой юбке и черном же топе. Сопровождая неуверенно выговариваемые английские слова выразительной жестикуляцией, клиенты потребовали показать им что-нибудь.

— Where you come from? < — Откуда вы? (англ.)> — с дежурной вежливостью поинтересовался продавец.

Услышав, что из России, продавец изменился в лице, быстро юркнул за дверь и вернулся с четырьмя подносами. Парочка кивнула, взяла подносы и устроилась у окна в углу.

Через четыре часа они все еще продолжали изучать содержимое подносов. Пора было закрывать магазин, но парочка с места не двигалась. Продавец, уже утратив надежду продать что-либо этим экскурсантам, подошел, покашлял в кулак и сообщил:

— Soiry, but we are closing. You like something of this? <Извините, мы закрываемся. Вы хотите что-нибудь из этого? (англ.)>.

— Чего он лопочет? — спросил Сережа. — А? Скажи ему, что берем.

Продавец воодушевился.

— What of this would you like to buy? < — Что из этого вы хотите купить? (англ.)>.

— Он что, тупой? — возмутился Сережа. — Скажи ему — все берем. Услышав перевод, продавец изменился в лице и исчез. Появился он через минуту, в сопровождении менеджера. Тот взглянул на подносы с драгоценностями и тоже изменился в лице.

— You mean you are going to buy all of this? < — Вы хотите сказать, что купите это все? (англ.)> — спросил начальник дрожащим голосом.

Сережа возмутился. Он никогда не любил всяких чучмеков, и английские не были исключением. Отсутствие элементарной понятливости просто выводило его из себя.

Утихомирив спутника, девушка наконец втолковала обалдевшим англичанам, что именно все они и собираются купить. И большая просьба — не задавать лишних вопросов.

— How you are going to pay? — прошептал начальник, боязливо оглядываясь на грозно хмурящегося Сережу. — Credit card? < — Как вы будете платить? По кредитной карточке? (англ.)>.

— Скажи этому недоделанному, — приказал Сережа, расслышав знакомые слова, — что платим наличными. Пусть пошевеливается.

Пока англичане с трудом усваивали, что рассчитываться с ними будут звонкой монетой, и пытались представить себе размер дисконта, девушка отвела Сережу в сторону.

— Слушай, — сказала она, — давай позвоним Марте. Пусть приедет, посмотрит. А то я в этих стекляшках не очень. Ты как, не возражаешь?

Сережа кивнул. Черт его знает, сколько может стоить это барахло, так что лучше спросить у знающего человека.

Подруга подошла к англичанам и стала втолковывать, что им нужно посоветоваться со специалистом. Англичане, услышав, что люди, которые желают приобрести у них бриллиантов миллиона на полтора, ни бум-бум не понимают в драгоценностях, утратили на какое-то время дар речи, но покорно притащили затребованную Сережей телефонную трубку.

Номер Марты не отвечал. Попробовав несколько раз, Сережа небрежно швырнул трубку на зеркальную поверхность стола и скомандовал:

— Скажи им, что мы зайдем завтра. Часиков в десять. А то она бля-дует где-то, я ее знаю.

— Impossible, — заблеял старший англичанин. — Tomorrow is impossible. Only on Monday. <Невозможно, Завтра это невозможно. Только в понедельник (англ.).>.

— Да объясни ты ему, — Сережа в очередной раз убедился в том, что нерусские люди явно неполноценны, — мы завтра в три улетаем. В понедельник к нему некому будет приходить. Скажи этому недоноску, что так бизнес не делают. Я бабки плачу. Понял, ты? Чтоб завтра в десять был здесь как штык. А то яйца на уши натяну.

Подруга с трудом перевела, микшируя наиболее выразительные обороты.

— Чао, — произнес Сережа и, не глядя на англичан, с достоинством удалился.

Впервые за всю историю Бонд-стрит магазин открылся в воскресенье. Ровно в десять. В пять минут одиннадцатого появился Сережа, сопровождаемый все той же подругой и измочаленной бессонной ночью Мартой.

— Ну-ка глянь, — кивнул Сережа в сторону отобранных подносов. Марта без особого интереса оглядела предполагаемую покупку и одобрила:

— Вроде годится.

— Тогда лады. — Сережа аккуратно положил на столик принесенный с собой дипломат.

— Спроси почем.

Старший англичанин, заикаясь, назвал сумму. Сережа открыл дипломат, вытащил несколько пачек и протянул англичанину.

— Тут на пять штук больше. Переведи, что это ему на чай. Теперь подруга Сережи пыталась наладить в Москве торговлю ввезенной без всякого декларирования, а следовательно, контрабандной ювелиркой. Но Сережу эти мелочи не интересовали. Он сразу обозначил, что с каждой побрякушки должен иметь покупную цену плюс пять процентов, а остальное его не волнует. Если же ему подворачивались интересные клиенты, то он их сам посылал к подруге, но в этом случае брал уже семь процентов — два за агентские услуги. Послал он к ней и Большого Мана.

Тот приехал на «шестисотом», посмотрел коллекцию, поцокал языком, спросил цену, поднял брови и позвонил Сереже, чтобы узнать насчет скидки для уважаемого человека. Сережа, уже частично утративший чувство эйфории от наметившегося было единения с кавказскими братьями, вежливо, но твердо объяснил, что бизнес есть бизнес. Большой Ман поблагодарил его и от покупки отказался.

Дальше было вот что. В одну ночь случились два чрезвычайных происшествия.

Один из ребят Сережи Красивого, возвращавшийся домой на машине с законной супругой, у самого подъезда влетел в ураганный огонь из всех видов стрелкового оружия. Супруга умерла тут же, прошитая автоматной очередью. Муж выскочил из машины, добежал, истекая кровью, до кустов и упал. Его добили двумя выстрелами в голову. Еще один парень, поставив свой джип на охраняемую стоянку, вышел за ворота и вдруг почувствовал, что к его затылку приставлен ствол. Удивительное дело, но пистолет дважды дал осечку, после чего у нападающего сдали нервы и он бросился бежать. Сережин боевик, который все равно что заново родился, ничего толком не разобрал, но в темноте ему померещилось, будто с пистолетом в руке удирал какой-то черножопый.

Потом, правда, выяснилось, что братва Большого Мана ко всему этому отношения не имела. Простое совпадение — Красивого пытались достать и по другим делам. Однако Сережа связал нападение на своих людей с отказом Большого Мана от покупки бриллиантов, закипел злобой и замыслил страшную месть.

Сережа Красивый был не простым бандитом. Его хорошо знал тот самый чрезвычайно засекреченный человек, с которым Платон дважды договаривался о чем-то по телефону. Сережа лично отвечал перед этим большим человеком за безопасность людей и коммерческих операций полковника Беленького. А Большой Ман прикрывал «слепых», с которыми у полковника незадолго до этих событий была серьезная беседа. И Сережа решил не просто отомстить за своих ребят, а посчитаться так, чтобы впредь отбить у этой нерусской сволочи всякую охоту зарабатывать бабки на русской земле. Лишить их, так сказать, экономической основы для существования. Поэтому он, слегка схитрив, сказал Беленькому, что его ребят грохнули именно «слепые», недовольные состоявшимися переговорами.

Паша Беленький, никогда не отличавшийся кротким нравом, осатанел и просигнализировал о случившемся на самый верх. Оттуда последовала немедленная команда «фас».

Большая война началась.

«Слепых» стали доставать по всем линиям. Руководителей общества, конечно, не тронули, потому что шуму было бы — не приведи господь. Да они и не имели прямого отношения к механике льготных операций. А вот дочерние фирмы общества, через которые велась бойкая торговля льготами, пошерстили изрядно. В один прекрасный день на дочерние фирмы — с интервалами в час-полтора — высадился сложного состава десант, укомплектованный офицерами налоговой полиции, руоповцами и сотрудниками ФСБ. На десантниках были зеленая пятнистая форма, высокие грохочущие ботинки и черные намордники, из-под которых раздавались командные звуки:

• Предыдущая
• 97/176
• Следующая