Кто люб богам (ЛП) - Росс Кейт - Страница 34

- Тем не менее, это необычный жест – в адрес человека, которого вы ненавидите.

- Ненавижу, мистер Кестрель? – Адамс распахнул глаза в притворном ужасе. – Мы с Фольклендом были друзьями.

- В самом деле?

- Это так же верно, как то, что меня зовут Дэвид Адамс.

«Но его не зовут Дэвид Адамс», – вспомнил Кестрель. В свидетельских показания говорилось, что его фамилия – Абрамс. Называться Адамсом – пустой ироничный жест, ведь он не скрывал своего еврейского происхождения. Но ирония была жизненной основой для этого человека.

- Факты – ничто, а видимость – всё. Вы говорите, что я ненавидел его – очень хорошо. Вы не можете этого доказать. Я был его другом, я спас его деньги. Я очень высокого мнения о нём, как об обаятельном, одарённом, открытом и принципиальном молодом человеке.

- Или, если короче – «кто люб богам, тот долго не живёт»?

- «Кто люб богам, тот долго не живёт», – повторил Адамс и разразился горьким, злым смехом. – Но недостаточно недолго!

Глава 13. Лондонская глина

Когда Джулиан выходил из конторы Адамса, клерк с зелёным козырьком вручил ему аккуратный бумажный свёрток с письмами Александра Фолькленда. Кестрель прочитал их, пока ехал домой в нанятом экипаже. Это были короткие послания, написанные изящными почерком Александра на бумаге с монограммой. Большая часть касалась покупки и продажи ценных бумаг и расспросов об определённых вложениях. Самому раннему письму было около года; самое позднее оказалось написано в марте. Все послания были учтивы, но неофициальны, отчего напоминали скорее записки, адресованные другу, чем приказы финансисту. Александр умел очаровывать своих подчинённых – хотя Адамс явно не поддался его обаянию.

Одно письмо было немного длиннее прочих. Оно было отправлено в прошлом ноябре из дорсетского имения миссис Фолькленд. Начинаясь с обычных вопросов о делах, оно продолжалось так:

Это очаровательный дом – будто большой сказочный особняк с фронтонами, огромными рамами и множеством маленьких деревянных дверей. Все полы немного кривоваты – во время завтрака сахарница вечно скользит по столу. Здесь настоящая деревенская идиллия, но дьявольски трудно узнать городские новости. Будь мне другом, и напиши о том, что происходит на бирже. Кажется, я скучаю по ней, больше чем по всем клубам и театрам вместе взятым.

Джулиан дважды прочитал письмо. Мысль, что впервые осенила его ещё в комнате у Клэра, превратилась в уверенность. Конечно, нужны доказательства. Но он знал, где и как достать их.

Когда Джулиан вернулся домой, Брокер сообщил ему, что приходил Вэнс и просил мистера Кестрелю зайти к нему на Боу-стрит, как можно скорее. Туда Джулиан и отправился.

Магистратский суд Боу-стрит состоял из пары узких кирпичных домов рядом с Ковент-Гарденом. Джулиан прибыл как раз в тот час, когда из здания для отправки в другие тюрьмы парами выводили закованных в наручники арестантов, пойманных сегодня. Тут были обычные воры, проститутки и бродяги – многим не исполнилось и восемнадцати. Некоторые храбрились, другие шли с пустыми глазами и равнодушными лицами, пара-тройка – закрывали лица от стыда. Девочка лет двенадцати с потекшими от слёз румянами на лице, брела по пыльной мостовой, держась за подол розового шёлкового платья взрослой женщины. Казалось, что весь район пришёл поглазеть на процессию. Джулиан раздражённо подумал, что этим людям, должно быть, нечем заняться, раз они пришли посмотреть на детей бедняков, безотрадно идущих навстречу тюрьме, ссылке или смерти.

Он продолжил себе путь через толпу и вошёл внутрь. Вэнс однажды рассказывал Джулиану, что заведение на Боу-стрит регулярно моют, но оно всё равно всегда выглядело удивительно тусклым местом, где на лепнине скапливается грязь, а краска отстаёт от стен. В коридоре толпились разгневанные или несчастные люди, которых всегда много в таких местах. Джулиан схватил одного патрульного за его алый жилет и спросил, где искать Питера Вэнса.

- Мистер Кестрель, – через толпу пробился Вэнс. – Надеюсь, вы не против того, что я позволил себе послать за вами, но мне не хотелось терять времени.

- Вовсе нет. Что вы узнали?

- Помните, как вы просили меня поохотиться на мистера Андерхилла, что сдаёт Сигнетс-Корт? Что ж, я нашёл его, мы побеседовали, и я получил ключ от дома, где жила миссис Десмонд. Я думаю, мы могли бы дошагать дотуда и осмотреться. Хотя, если вы не возражаете, я скажу, сэр, что не понимаю, почему вам так интересна миссис Десмонд и её дела.

- Всё это может оказаться мороком. Мой друг МакГрегор говорит, что я слишком увлекаюсь вычурными теориями и гоняюсь за пустяками. Но мне очень любопытно, что за дела у женщины, вроде миссис Десмонд, были с миссис Фолькленд, отчего миссис Десмонд исчезла две недели спустя, и почему ещё через неделю был убит Александр.

- Когда вы так излагаете, сэр, это звучит и правда подозрительно. Как бы то ни было – не повредит обнюхать этот дом и посмотреть, что там можно найти.

Они отправились на Стрэнд. По дороге Вэнс рассказал о своём разговоре с Андерхиллом.

- Он банкир на покое, живёт в Клэпхеме. Те дома на Сигнетс-Корт попали ему в руки по завещанию от какого-то родственника. Он жаловался, что от них одна головная боль. Был бы я не прочь, чтобы мне какой-нибудь родственник такую боль доставил! Два дома у него чистенькие, а остальные не стоят того, чтобы с ними возиться. Никто, у кого водятся деньги, не станет там жить. Двор очень маленький и тёмный, а вход слишком узкий, так что едва проходит даже двуколка. Говорят, это место когда-то хотели назвать Сигнетс-Сквер^[55], но решили, что для сквера оно маловато.

О миссис Десмонд Андерхилл почти ничего не знал. Он встречался с ней всего один раз и счёл её «обычной» – возможно, чьей-то юбкой, разумно отправленной прочь. Но домовладельцу было неважно, чем зарабатывают себе на жизнь его съёмщики, если они исправно платят и не устраивают неприятностей.

- У него нет догадок, кто может быть её покровителем? – спросил Джулиан.

- Нет. Хотя Андерхилл думает, что это мужчина, писавший ему после того, как она сбежала.

Он протянул Джулиану записку. В ней говорилось, что Марианна Десмонд навсегда освободила жилище на Сигнетс-Корт, а вместо положенного уведомления за месяц прилагает арендную плату за тот же месяц. Джулиан тщательно изучил документ со всех сторон.

- Написано на простой бумаге, безликим почерком клерка – такой может подделать кто угодно. Если это писал любовник миссис Десмонд, он, конечно, хотел остаться неузнанным. Что мы знаем о нём? Только то, что миссис Уиллер рассказала Брокеру – что он молод, одевается как джентльмен и приходил к миссис Десмонд только по вечерам. Возможно, это Квентин Клэр; к несчастью, это может оказаться мой друг Феликс. Юджин, пожалуй, слишком молод, а Адамс – слишком стар. Мы можем предположить даже, что это Люк или Валери в одолженном фраке. Но все дело может не иметь ничего общего с убийством Фолькленда.

Он кратко пересказал Вэнсу свои беседы с Клэром, Феликсом, сэром Генри и Адамсом. Вэнс хмыкнул.

- Я знал, что вы развяжете пудреным парикам языки. Хотя я пока не вижу, как применить то, что они наговорили.

- Меня куда больше интересует то, чего они не наговорили, – Джулиан задумчиво нахмурил брови. – Миссис Фолькленд, Клэр и Адамс – очень разные люди, связанные друг с другом только через Александра, но у них есть кое-что общее – они все измучены. Адамса гложет ненависть к Александру. Клэр напуган и поглощён не то виной, не то сожалениями. Миссис Фолькленд же спросила меня, бывал ли я в аду тоном человека, что уже давно там обитает. И никто не испытывает горя. Интересно, был на свете кто-то, кто любил бы Александра, не считая отца и камердинера… Мы уже приехали?