Трехсотая параллель (СИ) - Акишина Антонина - Страница 31

– Боевые же искусства, – внезапно произнес он, не поднимая глаз, – по книжкам не изучишь, особенно с нуля. Но Вам-то с нуля и не придется…

А вот это уже намек – и вполне прозрачный. И не сказать даже, что б неожиданный. Намекал же уже – тогда, при первой их встрече. Брякнула она, помнится, что-то про службу – а он и давай выспрашивать: на кого, мол, работала… Таффи ему тогда помешала… Теперь – не мешает никто…

Однако вроде же вопроса пока и не задал – так только… Уж больно не хотелось Даше ничего пояснять. Была у нее, правда, заготовлена байка про заезжего колдуна, от которого будто бы кой-чего и нахваталась (и при чем тут служба, спрашивается? разве что и сама из какого театра али цирка); но если Ларэн еще и мог бы в такое поверить, то брат его толк в подобного рода колдовстве знал. Заклятия-то были вполне серьезные, «профессиональные», пожалуй, что и не по плечу странствующему фокуснику… Эх, в следующий раз (если он, конечно, будет) легенду надо самой готовить, а не полагаться на этих халявщиков из планового отдела…

И всё же оставить принцеву ремарку вовсе без ответа, пожалуй, тоже не лучший вариант. Надо бы что-то сказать… Да, как назло, в голову ничего не идет…

– И что же, в таком случае, здесь делаете Вы? – поинтересовалась она наконец довольно неловко.

Неудивительно, что принц, похоже, не понял:

– Прошу прощения?

Темные глаза его оторвались от пола и скользнули по Даше, словно обдав ее кипятком.

– Ну, – замялась она на миг, – по Вашему же собственному признанию, к книжным знатокам – и, по-видимому, любителям – Вы себя не причисляете, в профессионально же интересующем Вас… вопросе предпочитаете теории практику. Так зачем же… – она неопределенно повела рукой.

Принц слегка пожал плечом:

– Полагаю, мне не требуется для этого весомой причины. Я у себя дома и волен в любой момент идти, куда захочу.

Нет, вот это уж слишком!

– Может быть, Вы рассчитывали встретить здесь Вашу невесту?

Слова эти вырвались как-то сами собой, неосознанно, непроизвольно. Ох, не стоило, конечно… Но отступать уже некуда.

В глазах принца мелькнуло на миг явственное удивление:

– Невесту?

– Да… Вашу невесту – Вы же не забыли еще о ее существовании?

– Нет, разумеется, не забыл, – он снова опустил глаза. – Но почему же, по-Вашему, мне следовало ожидать…

– Потому что не так давно я самолично повстречала ее здесь.

– Что ж…

Водворилось короткое молчание.

– Не спросите, что она здесь делала?

– Читала, вероятно?

– Нет, она пришла сюда вовсе не читать.

– А… зачем же тогда?

Даша помедлила с ответом – всё же чужая тайна.

– Может быть, спросите у нее сами?

– С какой стати?! – брови принца поползли на лоб. – Какое мне дело до того, что…

– Вот именно! Какое дело! Да никакого Вам дела до нее нет – и никогда не будет. Потому-то она и ревела тут в три ручья…

(А чего уже скрывать-то?..)

– Ничего не понимаю. Выражайтесь яснее, пожалуйста.

– Да куда уж яснее? Не подумайте, Мил… княжна не просила меня ни о чем Вам говорить, напротив, ее бы это отнюдь не обрадовало…

(«Да в ужас бы, скорее, привело – а может, и приведет еще»)

– …Но пусть это будет на моей совести.

– Что именно?

– То, что Вы только что услышали.

Вновь повисла пауза.

– Однако, – проговорил принц непривычно хрипло, – никак не возьму в толк… Из чего… она могла заключить…

– Так Вы не давали ей поводов?

– Нет, кажется…

– А если подумать?..

– Чего Вы от меня хотите? – он взглянул вдруг прямо на Дашу; темные глаза казались почти черными.

– Я?! Я-то ничего, а вот она…

– Ну?

– Ну – что?

– Что – она? Хочет, то есть?

– От Вас-то? О, не любви, можете быть спокойны. На сей счет никаких иллюзий она не питает – раз уж сама назвала этот брак делом межгосударственных интересов…

– Она Вам так сказала?

– Да, именно так. Отнюдь, как видите, не глупа… Хочет же, полагаю, по крайней мере, элементарного уважения. И обращения как с человеком, а не с вещью, притом переходящей.

– Как Вы сказали?

– Боюсь, не я сказала так, а Вы сами. В разговоре с Вашим братом, не припоминаете?

– Нет, простите.

– Так напомнить?

– Не сто́ит, – произнес принц негромко после секундной заминки, – благодарю.

И вновь – в который уже раз – удалось ему удивить Дашу: за внушения свои ожидала она от него отнюдь не благодарности.

– Благодарю, – повторил принц, – и постараюсь учесть.

– И… каким же образом?

Нет, ну не может он это – всерьез!.. Сейчас нахамит опять или просто рассмеется в лицо – тем и кончится…

Однако смеяться принц и не думал; лицо его было серьезно почти до угрюмости, взгляд опущенных глаз тяжел:

– Полагаю, графиня, мне следует кое-что… прояснить. В свете ряда… обстоятельств Вы, надо думать, не самого высокого обо мне мнения. Не буду пытаться Вас разуверить – да слова тут и не помогут. Но кое в чем Вы, безусловно, правы. Да, союз наш с княжной Цэлльской действительно – дело не личное, а государственное. Ни я, ни она (думаю, не ошибусь, утверждая так) не слишком-то этого желаем, о любви – пока, во всяком случае – речь не идет, а возможно – вероятно даже – не пойдет и никогда. Изменить тут что-либо не в наших силах. В наших – лишь покориться необходимости – и по возможности постараться не отягчить еще более друг для друга сложившееся положение.

Он помолчал и продолжил:

– Вполне допускаю, что не сумею дать… княжне того, чего ей бы хотелось. Но, смею надеяться, что и кошмаром ее жизнь со мной не будет. Во всяком случае, должную степень уважения я ей обеспечу, как и человеческое (так Вы, кажется, изволили выразиться?) обращение… Слова мои Ларэну, о которых Вам каким-то образом известно, были сказаны без всякого потайного смысла – так ведь и случится, если… если до нашей с княжной свадьбы дело не дойдет.

– Почему же? – тихо спросила Даша, хоть ответ и лежал на поверхности.

Как-то не укладывались у нее в голове подобные речи – да от него…

– Мало ли… – отозвался принц так же тихо. – На рассвете я… ухожу, возможно… – рука его скользнула вдруг в карман – а потом так же внезапно протянулась к ней: – Возьмите… В качестве прощального сувенира.

Он разжал ладонь. Тысячи разноцветных огоньков вспыхнули в мгновение ока перед Дашиными глазами…

– Еще одна брошь, да, – сказал он, – тут я, боюсь, не оригинален.

Брошь, да – на сей раз ярко-алая роза…

– И тоже…

Он кивнул:

– Да, моей матери…

Отпираться Даша не стала – спросила только:

– За что?

– Сказал же, на память. А еще лучше… Просто так.

И, чуть поклонившись, он развернулся и быстро зашагал прочь.

Даша не глядела ему в след, не в силах отвести глаз от пылающего в руках цветка.

А выходит, забрел-то он в библиотеку отнюдь не просто так – с конкретной вполне целью. Следил, что ли? Да ну, хотя кто его знает…

Эти и подобные им мысли долго не давали ей той ночью уснуть. Не то чтобы, впрочем, очень уж она и пыталась…

Нет, неужели правда только за тем и приходил?.. А за чем же еще…

А всё ж слова его гроша ломаного не сто́ят. То о Милисе складно так толкует, а то вдруг тут же подарочки делает – другой. Нехорошо, Ваше Высочество…

Да, конечно, безусловно… Но ведь – ничего же больше? И к тому же – сам сказал – на прощание.

Что это вдруг, интересно, его надоумило?..

Она вытащила из-под подушки холодную розу; будто маленький фонтанчик огненных брызг забил в ночной тьме, при слабом от окна лунном свечении… Интересно, что за камни? Сперва подумала было, что рубины, но нет, кажется… Наверное, местное что-то… А впрочем, какая разница?.. Не в том ее ценность…

Ей припомнились вдруг слова короля, сказанные при последней их встрече – про другую, правда, семейную реликвию, но и к этой вполне применимы… И эта ведь принадлежала некогда ей – покойной королеве…