Трехсотая параллель (СИ) - Акишина Антонина - Страница 20

– Боюсь, что это… письмо… Оно… не Вам…

– Как не мне-то? На́ вот, посмотри…

Она протянула Таффи конверт – та взяла дрожащими пальцами…

– Да… но… всё же…

– Так, в чем дело? – перебила Даша уже довольно резко; надоела – вокруг да около…

Таффи совсем, казалось, помертвела – и онемела.

– Ну? Я жду!

– Я… госпожа, простите…

– Да за что?!

– За… простите, пожалуйста!

– Так я тебя и спрашиваю – за что?!

Таффи вновь шумно вдохнула:

– Я… Понимаете… я… мне… нельзя ведь… то есть так-то можно, но…

– Так – мямлить кончай – и по делу!

– Я… я дала Ваш адрес… – выпалила она вдруг.

– Кому?!

– Ему…

– Кому – ему?!

– Господину… Вильму…

Даша так и присвистнула. Да, вот тебе и тихоня. Верно говорят: в тихом омуте…

– Простите… – вновь прошептала Таффи, вся сжавшись, будто ожидая удара.

– Зачем?

– Чт-то?.. Как Вы?..

– Зачем, спрашиваю, ты это сделала? На меня смотри!

Таффи подняла голову – в темных глазах блестели слезы.

«Только вот не корчи тут из себя невинную овечку!»

– Так зачем?

– Я… б-боялась…

– Отца? А меня ты не боялась?!

Последнее Даша уже чуть ли не выкрикнула. Из себя она выходила нечасто, но сейчас, похоже, таки вышла.

Нет, ну надо какая зараза?! То – всё тише воды, ниже травы, а то – вон что учудила!.. Хотя чего она, Даша, хочет? Видала и не такое… (Раз, к примеру, еще в бытность ее в вузе, молоденькая лекторша-аспирантка попросила у нее подготовленный к какой-то студенческой конференции доклад (понравился, мол, заинтересовал!), а потом опубликовала его же под своим именем в ВАКовском научном журнале. Казалось бы, можно с тех пор зарубить себе на носу: никогда и никому полностью не доверяй!..)

Таффи уже размазывала по лицу слезы. Ничего, пускай поплачет. Заслужила.

Да даже и не в самом факте дело – морально, аморально… Не со зла ведь явно – ну, сказать побоялась, а о последствиях не подумала… Ни для себя, ни, тем более, для нее. А последствия теперь ох как могут быть…

Скорость – и масштабы – расползания дворцовых сплетен уже давно Дашу не удивляли. Даже она, в своем полуотшельничестве и не больно-то интересуясь, как-то умудрялась оставаться в курсе – причем не только важностей, но и всяких пустяков, вроде кадровых перестановок в королевской гвардии или фрейлинских интрижек.

Интересно, как скоро теперь весь дворец заговорит о полученной ею анонимке?! Если уж из случайной обмолвки с эвирским послом слона раздули…

…Таффи беззвучно рыдала в своем кресле, но утешать ее Даша не спешила. Повертев в руках конверт и ничего больше интересного не обнаружив (а почерк-то ничего – точнее, очень даже), она аккуратно вскрыла его и извлекла содержимое. Плохо, конечно, чужие письма читать, но мало ли что там понаписано? А ей отвечать потом…

И тут – тот же почерк. Бегло проглядев все листы (их было три – и каждый исписан с обеих сторон), она, хмыкнув себе под нос, встала и, подойдя к Таффи, бросила послание ей на колени:

– Держи. Раз уж пришло.

Та даже не пошевелилась, продолжая лишь мелко вздрагивать.

– Держи, – повторил Даша. – Чтоб в последний раз.

И, не дожидаясь ответа, развернулась и вышла из комнаты.

Дворец был странно для этого часа пуст: цэллами, должно быть, заняты все.

Побродив немного по ближним коридорам, Даша вновь остановилась у окна. Время было уже к полудню; небо сплошным пологом затягивали тучи, дождь, прежде мелкий и редкий, усилился и теперь мерно барабанил в стекла; ветер качал деревья в саду.

Да, вот уж и настоящая осень… И то сказать, середина октября. Этак и до зимы тут дотянет. А домой попадет – опять в осень (что там сейчас? июль на носу?..)

Эх, жаль, нельзя вернуться в ту же календарную точку, из которой и отчалил – времени что в их мире, что в этом пройдет одинаково. Прежде ее это не беспокоило – подумаешь, какие-то там десять минут… Но когда счет идет на недели, месяцы… Лишь бы только до годов дело не дошло…

Она нащупала датчик, приколотый к рубашке под воротом платья. Сегодня не пробовала еще. Может, теперь? Да нет, лучше потом, тут мало ли кто заметит… Да вон уже и идет кто-то.

Действительно, где-то вдалеке послышались шаги. Хоть бы не сюда, не охота сейчас никого видеть.

Однако шаги приближались – гулкие, быстрые… Может, не заметят еще? Не посмотрят?..

Она вновь отвернулась к окну, рассеянно глядя на блеклый за ним осенний пейзаж. Шаги, похоже, завернули уже в соседний коридор – вот-вот – и прямо за спиной застучат. Эх, видно, придется всё же…

Но она медлила; невидимый прохожий, выйдя из-за угла, шагал теперь, должно быть, как раз мимо скрывавшей ее ниши – всё так же мерно и скоро. Не видит, наверное – и слава богу!.. И вдруг он на мгновение как будто сбился с ритма, замешкался (эх, увидал-таки!..) – но тут же припустил дальше, еще шибче…

Даша обернулась – любопытство взяло верх. И тут же об этом пожалела.

По коридору, уже к ней спиной, труси́л не кто иной, как принц Глориан – собственной персоной.

«И не поздоровался даже, – подумалось отчего-то, – видел – а сделал вид…»

Как раз в это мгновение принц внезапно оглянулся; нет, не оглянулся даже – так только, чуть поворотил голову, не назад –в сторону куда-то, в бок. И глаза их встретились.

Встретились они лишь на миг, но какой же долгий миг это был. Сколько раз успело стукнуться сердце – у нее, да и у него тоже?.. Потому как не ожидал он, явно не ожидал, что и она на него смотрит – или, по крайней мере, надеялся на обратное. Поняв же, что зря надеялся, поспешно отвел взгляд, кивнул – едва заметно, отвернулся и чуть не бегом бросился дальше.

Шаги его смолкли в конце коридора, а Даша так и стояла не месте. Наконец, очнувшись будто от ступора, она развернулась и быстро зашагала в другую сторону. Не хватало только еще раз повстречаться…

«Нет, каков нахал всё же, – подумала она со странной досадой. – И куда так понесся?..»

История с письмом имела неожиданное продолжение: Таффи в порыве раскаяния призналась во всем отцу. Разговор их, однако, дал отнюдь не то, чего она ожидала (если ожидала вообще): господин Холлис, похоже, всерьез усмотрел в наивной глупости своей примерной дочурки бесспорный след злой сторонней воли – и нетрудно даже догадаться, чьей. В общем, хотела как лучше, а получилось…

Всё это Даша знала, разумеется, не от него, а от самой Таффи – по случайным оговоркам и недомолвкам вкупе с опущенным взором и пунцовым румянцем на щеках. Отчитывать ее она больше не стала – просто махнула рукой.

В целом же мир между ними был вполне восстановлен. В конце концов, и ее, Даши, вина тут есть – не настаивала б тогда, в саду, ничего бы и не было… Ну, да сделанного не воротишь, главное, чтобы впредь… На ее вопрос, собирается ли Таффи отвечать своему кавалеру, и если да – от чьего имени, та вытаращилась, покраснела и отчаянно замотала головой. Что ж, ее дело…

Тем временем во дворце только и судачили, что о прибывшей из Цэллы княжне. Общее мнение, надо сказать, было не в ее пользу – если коротко, синий чулок. Даша усмехалась про себя: уж она-то знала, что «синему чулку» этому суждено войти в арвельскую историю под эпитетами «премудрой» и «прекрасной» (последнее, возможно, и преувеличение, а может, еще и расцветет). Но то – в супружестве с Ларэном… Сейчас же предстоял ей совсем иной, куда менее для нее выгодный – в том у Даши сомнений не было – союз.

Да, с таким муженьком, как этот Глориан, быть ей до старости «синим чулком» (если дотянет еще – до старости-то, а не загнется к тридцати, как ее покойная свекровь).

Впрочем, всё это – лишь в сослагательном наклонении; на практике-то не дойдет – не успеется… Хотя – почему же не успеется, если подумать?

Только сейчас до Даши дошло вдруг, что с ее «отъездом» из этого нового, неузнаваемо перекроенного ею мира, его развитие пойдет своим, новым же чередом – и все события, долженствующие произойти, произойдут уже иначе. Да, потом это всё открутится назад, но в иной, альтернативной реальности к тому времени Милиса действительно станет уже женой Глориана – больше того, проживет с ним целую жизнь (и едва ли долго и счастливо…)