Крестоносец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 25

Наконец все вышли на свои позиции.

Отряды обменялись простенькими звуковыми сигналами с помощью труб. И все сразу пришли в движение. И пехота, и конница… и кавалерия… легионная кавалерия.

Вчерашний авангард по численности своей был примерно сопоставим с этой оставшейся массой османской конницы. Только авангард был заряжен на победу и успех. Он рвался в бой. А эти ребята уже трижды получили лопатой по лицу и выглядели невероятно «задумчивыми». Поэтому князь и приказал кавалерии, что стояла в резерве, выходить в поле и атаковать этих «туземцев», многие из которых, без всякого сомнения, участвовали в том неудачном вчерашнем бою.

Пехота же осман тем временем «угостилась» картечью двух «Львов». В отличие от конницы акынджи эти азапы жались друг к другу, явно труся, поэтому представляли собой весьма густую и плотную целью. Так что каждый заряд такой картечи учинил там форменный разгром. Ведь бил с верхней полусферы, просыпаясь на головы. Не просеки, конечно, но поляны уж точно получились.

Потом еще парочка полян. Еще.

И тут включились в бой «Волки», а азапы побежали…

С обратной стороны холма тем временем боя не получилось. Увидев вчерашних всадников, которые высыпали из лагеря и начали строиться для атаки, акынджи просто развернулись и дали ходу. Кто куда. Это не та война, на которую они подписывались.

Сипахи оказались более стойкими морально. Но они направились в сторону лагеря. Максимально быстро. Прям загоняя коней. Стараясь как можно скорее убраться от этих бойцов в столь неприятных доспехах. К пехоте… поближе к своей пехоте…

И их появление, беспорядочно бегущими через холмы, только добавило общего беспорядка с суматохой. Азапы заметили их. Сделали все необходимые выводы. И включили максимальное ускорение. Когда же через холмы перевалили уланы, рейтары, драгуны и персы, то Андрей аж с удивлением присвистнул. Скорость, которую развили эти отступающие крестьяне была поразительной. Они словно безумные неслись, не разбирая дороги, перепрыгивая через мелкие препятствия и ловко огибая крупные. Местами даже, как ему показалось, обгоняя отдельных всадников.

Само собой, оружие они благоразумно оставили там, откуда побежали. Оно ведь тяжелое. А бежать нужно быстро. Вот и зачем оно им в этом забеге?

Почему побежали?

А чего им еще делать?

Вывод о проигранной битве они сделали с ходу. И появление вражеских всадников, которые преследовали сипахов, говорило только об одном — сейчас начнется избиение. Их избиение. И резня.

В лагере осман, кстати, тоже было все весело…

Да и Селим эвакуировался.

— Вон, — указал рукой Андрей на какую-то точку в стороне, заметную только ему со зрительной трубой, — поскакал! Ай да молодец!

— Что?

— Кто поскакал?

Начали переспрашивать соратники и командиры, стоявшие подле князя.

— Селим поскакал. Оставьте одну турму стрельцов для защиты лагеря и орудий. Остальными силами выступаем. Немедленно. Нужно не дать этой саранче, — махнул он рукой в сторону бегущих азапов, — растащить все ценное во вражеском обозе…

— Мы что, выиграли? — удивленно спросил один дядька Кондрат.

— Похоже на то. — виновато пожав плечами, ответил Андрей.

— Что-то легко как-то.

— Да я как-то сам не знаю, что думать.

— Может они нас заманивают в ловушку?

— Не похоже. Селим действительно сбежал. Да и остальные уж больно натурально бегут.

— Чудо! — воскликнул полковой священник. — Всевышний вновь явил свое чудо!

Андрей ничего не ответил. Однако окружающие начали вполне себе истово креститься и вознося глаза к небу что-то шептать…

[1] Расходы на содержание, вооружение и снабжение войска растет в нелинейной прогрессивной зависимости от численности контингента. И снабжать отряд в 1000 человек не в 10 раз сложнее, чем отряд в 100, а заметно больше. Однако толпы плохо подготовленных и дурно вооруженных иррегулярных войск милиционного типа не формируют прослойки профессиональных военных, с которыми нужно считаться и интересы которых требуется учитывать. Поэтому эти толпы старались применять всегда, когда позволяли ресурсы и ситуация. Высшей же формой проявлением милиции является массовая призывная армия, создающая максимально возможную нагрузку на экономику и обладающая наименьше удельной боевой эффективностью из возможной. Этакая новая итерация племенного ополчения.

[2] Флеш — это легкое полевое укрепление. Два вала, соединенных под острым углом друг с другом. С тыльной стороны открыты.

Глава 3

1559 год, 20 июня, верховья реки Евфрат

Когда стало понятно, что сражение выиграно и все в целом под контролем, Андрей выдохнул и тупо отправился спать.

Напряжение спало, и накопившаяся усталость попросту придавила его к земле. Отчего ему едва хватило сил, чтобы добраться до лагеря и дойти до своей палатки. И очнулся он лишь на следующий день. Причем не утром, а ближе к полудню.

Войско отдыхало и переваривало победу.

Нервное напряжение, надо сказать, охватило перед сражением не только его. Отнюдь. Хотя и не настолько суровое. У них и мотивация была сильнее, и понимания вероятной катастрофы в случае поражения не такое отчетливое.

О да… мотивация…

Это был тот конек, на котором князь и планировал выехать. Пользуясь поистине уникальной ситуацией.

В плане мотивации его люди, что участвовали в недавнем сражении, делили на три неравные доли. Прежде всего старое тульское ядро. Это те воины, что прошли с ним уже не одно сражение. И обладавшие какое-то сверхъестественной верой в своего командира. Среди них об Андрее ходил слухи один чуднее другого. Но все сплошь позитивные. Они верили в него и его удачу. И они шли за ним, жажда стяжать славу, добычу и шанс попасть в небесное воинство. Без шуток и оговорок.

Так уж получилось, что князь невольно сформировал в Тульском полку этот по сути языческий культ. Вырвав, само собой, из привычной канвы и поместив в христианскую обертку. Дескать, только самые достойные воины, которые до последнего вздоха соблюдали свой воинский долг, павшие в бою, не выпуская оружия из рук и так далее могут претендовать на место в небесной рати. И что лично архангел Михаил будет сии рати водить в великие баталии…

Все уланы, все рейтары и все командиры в легионе состояли из этих бойцов. Достаточно идеологически прокаченных для того, чтобы пойти до конца за Андреем. И в должной степени подготовленные дабы сделать это достойно.

Иными словами — эти люди видели суть своей жизни в смерти. Оптимально — смерти в бою. Сражаясь до последней крайности. Но не просто смерти, а достойной. Чем больше личной чести, чем больше личной доблести и умения они продемонстрируют пред ликом небес, тем лучше. И они были готовы пойти до конца…

Вторая часть войска, самая многочисленная, была представлена бывшими раба, освобожденными Андреем из плена. У этих в плане «партийной подготовке» все было не так хорошо. Но они жаждали мести.

Каждого из них в свое время «забыли» свои, не выкупая из плена.

Каждого из них в свое время османы планировали замучить на рудниках или на торговых галерах.

Год, два или три тяжелого, мучительно труда и бесславный конец. К счастью князь подоспел достаточно быстро и сумел «выкупить» их боем, избавив от трагической судьбы. Их даже не успели еще сломать, так как делалось это на местах.

Так или иначе любой из них желал взыскать должок с процентами. С османов.

Понятное дело, что далеко не каждый из бывших военнопленных так уж жаждал мести. Но Андрей никого не неволил. Кто желал — уезжал домой, если это было реально. Кто желал — оставался заниматься вполне мирными делами в самой Туле или в его крепости на реке Шат. Однако тех, кто пожелал мстить, он начал сходу прокачиваться, планируя в будущем трансформировать по типу тульского ядра.

Именно поэтому он и выступил в земли Османской Империи. Иначе не выходило зацепиться за этот психологический триггер и вывернуть сознание воинов в нужную сторону. Чтобы они, как и туляки, стремились всей своей душей встать в небесный ратный строй.