Научи меня всему (СИ) - "Cold February" - Страница 5

— Я могу тебя подождать… — неуверенно протестует Сигюн, но натыкается на предупреждающий взгляд. Она недовольно бурчит: — Как скажешь…

— Навести мать, — советует Тор. — С тех пор как ты стала заниматься магией, она страдает от недостатка твоего внимания.

— Так и сделаю! — Сигюн улыбается и, пожелав мужчинам спокойных снов, выходит из кабинета.

Локи непринужденно возвращается к работе, а Тор сканирует его ехидным прищуром своего единственного глаза.

— Ты стал мягче, брат.

— Не неси ерунды, — все так же, не отрываясь от документа, хмуро отзывается Локи.

Тор усмехается, решая оставить свои мысли об этом упрямом осле при себе.

— Вашему взаимопониманию можно только позавидовать. Иногда мне кажется, что она не моя дочь, а твоя.

Локи поднимает на сводного брата ошалелый взгляд. Он вспоминает, чья еще она дочь. Он говорит:

— Не смешно.

***

В день перед пятнадцатилетием своей племянницы Локи никак не может вытурить рыжую надоеду из своих покоев.

— Тебе не надоело?

Он опирается о стол с десятками мензурок и едко пахнущими травами, скрещивая руки. Недалеко, на софе, в куче наваленных для удобства подушек, юная царевна поднимает на него слипающиеся глаза.

— Завтра пир, а вместо того, чтобы к нему готовиться, ты прячешься у меня.

— Я не прячусь, я читаю, — Сигюн показательно окидывает взглядом книгу.

— Ты не читаешь, ты засыпаешь, — глумливо скалится Локи.

— Не я виновата, что ты перетащил, как жадный дракон, из библиотеки все самые интересные книги к себе и устроил в своих покоях вечный полумрак!

— То есть ты не отрицаешь, что хочешь спать?

Сигюн обиженно хмурится. Он снова ловит ее на слове.

— Иди к себе. Книги никуда не убегут. Тор и Сиф и так ставят мне в упрек то, что я делаю из тебя книжного червя.

— Я не книжный червь!

— Поди докажи это тем, кто устанавливает первенство ударом кулака в челюсть.

Сигюн издает приглушенный смешок.

— Дочитаю до конца главу и пойду. Мне осталось немного. Не хочу бросать посередине.

Локи кивает и возвращается своей работе с зельями. Ее рвение похвально. Но иногда оно действует ему на нервы. Например, сейчас. …Итак. Отмерить и вывесить ингредиенты…

Когда он уже в третий раз за последние десять минут потирает переносицу, и у него уже у самого начинают слипаться глаза, стрелка часов уходит зá полночь. Локи сдавленно выругивается и оборачивается. Из груди вырывается страдальческий выдох. Кто бы сомневался, что перед его взором встанет какая-нибудь иная картина, кроме свернувшейся калачиком племянницы на изумрудных подушках. Можно, конечно, просто разбудить ее и выгнать… Но что-то его останавливает. Это чувство довольно ново и необычно. Локи осторожно вынимает из ее тощих ручек сжатый фолиант и вскидывает бровь, глядя на обложку. Он с недоверием и откровенным непониманием смотрит на Сигюн. Пятый из тридцати томов «Заклятий высшей магии». Что она тут так увлеченно целый вечер «читала», если в принципе не могла что-то отсюда понимать? Локи качает головой. Опять какие-то ее фокусы! Он скептически окидывает племянницу взглядом. И что ему с ней делать?

Выход находится только один.

Сигюн на вес оказывается точно пушинка. Хотя, что еще взять от пятнадцатилетней соплячки? «Уже пятнадцатилетней», — хмыкает Локи про себя. Четыре года прошло с того злополучного похода в Йотунхейм. Как время быстро летит… Он бегло проходится взглядом по умиротворенному личику, уткнувшемуся ему в грудь и сопящему в зеленую льняную рубашку. Сама невинность. И что только забыла рядом с ним… Нет, Локи, естественно, не считает себя ниже кого бы то ни было, но под науськиванием Сиф девчонка явно должна была выработать о нем нелестное мнение. Какой удар в сторону царской четы!

Он натягивает на себя самую непроницаемую маску, когда за поворотом маячат покои царевны Асгарда. Стражники смотрят на него — на них — с немалым изумлением. И тех не в чем за это винить. Они отворяют перед Локи двери, пропуская внутрь с ношей в виде племянницы. И он готов поспорить, что на утро весь Гладсхейм будет трещать только об этом. Но это не единственное, что тревожит. Стоит Локи пройти переднюю, как к нему навстречу, с софы, поднимается разъяренная и заспанная Сиф. Она уже открывает рот, но он с беззвучной властностью шепчет одними губами: «Тихо!»

Локи проходит мимо невестки под пристальным недовольным взглядом и ловит себя на том, что губы сами растягиваются в усмешку. Где-то за спиной открываются и закрываются двойные двери. Неужели не выдержала и ушла? Он хмыкает. Что ж, Сиф, это так на тебя похоже… Тору, видно, сейчас крупно достанется… Эта мысль веселит, и Локи не сразу замечает, что Сигюн просыпается. А он все еще держит ее на руках. Прямо над ее кроватью. Ему сложно понять, что творится в распахнутых глазах, непривычно темных из-за мрака ночи. Удивление? Страх? Недоверие? Смущение? Или все сразу?

— Проснулась? — Не вопрос, утверждение, но Сигюн все равно едва заметно кивает. Локи осторожно опускает ее на кровать, но все еще продолжает нависать. — Твоя мать поймала нас, ты в курсе? — в тоне шепота знатная веселость. — Завтра нам обоим влетит.

— Уже сегодня.

— Да. Уже сегодня.

Ее вид какой-то нереальный и зачаровывающий. Располагающий. Чересчур доверчивый. Локи секунду колеблется: стоит ли?.. Он все же медленно наклоняется и коротко целует племянницу в лоб. И с все той же веселостью произносит:

— С днем рождения, моя царевна!

Все-таки Тор оказывается прав. Локи становится мягче.

========== Часть 3 ==========

Спустя три месяца, как Сигюн минует шестнадцать, она ни с того ни с сего возвращается к теме Йотунхейма. С совершенно неожиданной стороны.

— Ну пожалуйста!

— Даже не думай! Я не поведу тебя в Йотунхейм!

— Но ты ведь ходишь туда каждый год! А я, между прочим, тебя покрываю! Чего тебе стоит взять меня с собой хоть разочек?

Локи выругивается и с остервенением трет виски. Где он свернул не туда, что эта малолетняя бестия начинает вить из него веревки?! Ах да, год назад, когда условливается с ней, что она тихо посидит в его кабинете пару часов, делая вид, что у них идет урок.

— Стоит казни, если хоть кто-нибудь об этом прознает!

— Но никто ведь не узнает! Ты сокрыл нас обоих, когда мне было одиннадцать, и заклинание не спало даже при переходе между мирами!

— Я не сомневаюсь в своих способностях, милая! — он едко фыркает и отворачивается к окну. Научил разбираться в магии на свою голову!

— Ну Локи…

Сигюн нерешительно сжимает край его рукава кончиками пальцев. Она как никто знает: когда он зол, его лучше не выводить еще больше. А значит нужно быть паинькой. На нее падает жесткий взгляд пронзительных зеленых глаз.

— Я нигде не была, кроме Асгарда. Я уже знаю здесь почти все наизусть. Я хочу чего-то большего…

— И ты полагаешь, что Йотунхейм станет для тебя «чем-то большим»? — Локи желчно скалится. — Там не на что смотреть, кроме горных льдов и бесконечной снежной равнины.

— Мне нравится снег, — Сигюн пожимает плечами.

— Снег есть и в Мидгарде.

— Мне не интересен Мидгард!

Локи фыркает.

— До чего упрямая! Вся в отца!

— Это значит «да»? — ее глаза светятся лучами надежды.

— Это значит «нет»! Почему вообще именно Йотунхейм?!

— Не знаю, — Сигюн простодушно хлопает своими рыжими ресницами. — Наверное, потому что этот мир прочно отпечатался в моих воспоминаниях. Да и ты часто туда наведываешься, а значит, что-то находишь в нем.

— Конечно, нахожу, — он глумливо усмехается. — Йотунов.

— Локи…

— Что «Локи»? — он лениво ее передразнивает. — Твое мини-путешествие в детстве никогда бы не случилось, не сунь ты свой любопытный нос, куда не следует! Асам запрещено покидать Асгард до своей второй инициации! Этот закон издал еще твой прадед, и даже я ему следовал! — Локи пресекает ее «но» взмахом руки. — Нельзя! Даже со своим патроном!

— А когда я пройду инициацию, ты возьмешь меня в Йотунхейм?