Дочь Вороньего Короля (СИ) - "Sleepy Xoma" - Страница 87

Она вздохнула и вновь умолкла. Никто не посмел прервать раздумий Целительницы ни словом, ни шорохом, ни, даже дыханием. Отряд замер, впитывая каждое слово и Игнис буквально ощущала, как из-под низко опущенного капюшона Орелии на нее смотрит Вечность.

— Все началось, когда Культ случайно призвал тварь, выходящую за пределы их понимания. Есть существа, общаться с которыми категорически нельзя. Монстры, с которыми не сладит ни один, даже самый опытный и просвещенный демонолог. Точнее, он будет думать, что контролирует ситуацию, хотя на самом деле все совсем иначе. Так и случилось с Культом — их верхушка попала под влияние демона, имени которого я уже и не вспомню. Да оно и неважно, главное другое — тварь свела их с ума, пробудила самое худшее, что было в душах гайшаров, да и всех других народов, доверившихся Багряному Культу. Медленно, но верно, они пришли к выводу, что нужно уничтожить всех, кто думает иначе, для чего призвали целые демонические легионы и начали войну. Почти тридцать лет кровь заливала континент. Стихийная магия оказалась малоэффективной против существ, которые сами — плоть от плоти стихий. Церковь пришла на помощь, мы не могли поступить иначе — бросить страждущих в такой беде было попросту немыслимо.

Она снова усмехнулась.

— К несчастью для Багряного Культа, они о многом не знали. Например, о том, что мы еще до перемещения в Интерсис долгое время занималось искоренением демонической погани везде, где только можно. Они и не представляли, как хорошо мы отправляем демонов обратно домой, или даже полностью развоплощаем их, обращая в ничто. Не догадывались демонологи и о том, что мы умеем призывать союзные сущности. Это понимание пришло вместе с болью, с испепеляющим светом, сжигающим демонов и людей.

— Но они не сдались? — прошептала Блаклинт.

— Нет. Бойня выкосила наши ряды. Когда война начиналась, я была едва-едва закончила обучение и принадлежала третьей сфере. Когда окончилась, оказалась в первой сфере и вошла в Совет Семи, а спустя какую-то сотню лет стала Первым Серафимом Церкви Света — фактически, аналогом вашего наместника Господа на земле. Этот город сожгли мои полки, именно тут демонопоклонники попытались дать нам решительный бой, собрав все, что у них оставалось. Вы видели, что стало с Нашарской равниной? Черная земля тянется отсюда и на юг почти на двадцать лиг. Адепты Багряного Культа дрались, словно безумные, они выставляли послушников, успевших выучить лишь пару заклинаний призыва, и жертвовали ими, лишь бы привести в Интерсис нового демона. Они ставили в строй безусых юнцов и дряхлых стариков. Они превратили цветущую страну в выжженную пустыню, но не сдались… Они к тому времени вообще разучились сдаваться.

— А что насчет штурма Золотостенного Карша? — задал вопрос Лариэс.

— Последний бой. Последний кошмар. Последние культисты. Когда стены были взяты, они сражались на улицах, устилая их своими телами. Когда мы взяли второй ряд стен, в дело вступили остатки личной гвардии Высшего — верховного жреца Культа. Дворец же правителя защищал сам демон, ставший причиной этого безумия. — Тут Орелия покачала головой. — Хотя я несправедлива к твари Изнанки. Культ, и только он виноват в произошедшем, они преступили черту, к которой не следовало даже приближаться. Не этот демон, так другой, не все ли равно? А даже если бы не было могущественного демона, в один прекрасный день высокомерие культистов, поверивших, что для них нет ничего невозможного, все равно привело бы к катастрофе…

— Это печально, госпожа, — пискнула Блаклинт. — Но что произошло потом? Почему ваша церковь исчезла с лица Интерсиса?

— Мы слишком ослабели за время войны, нас стало слишком мало, кровь разбавилась, и все меньше мы находили детей, способных подняться хотя бы на третью сферу, не говоря уже про более высокие. Не меньшие потери мы понесли и в знаниях. Наг-тор — наша столица, дом тысячи тысяч свитков, — был сожжен дотла, и я до сих пор оплакиваю бесценные труды, доставшиеся всепожирающему пламени. Мы победили в войне, но в итоге разделили судьбу Культа, пережив их всего на пару сотен лет. Уже к Третьему Переселению от нас осталось лишь жалкая тень, ну а войну Великих Жнецов помимо меня застали лишь четверо. Пережила ее я одна. Последняя из Церкви Света в Интерсисе.

— Скажите, госпожа, — разорвал тягостное молчание Лариэс. — Тяжело было сражаться против демонов? Ведь этих тварей, наверное, нельзя поразить обычным оружием.

— Мы дрались с ними не сталью, виконт. Нашим оружием была вера в свет и добро, в то, что порождениям Бездны нет места в материальном мире, и что их всех, а также и тех, кто осмеливается приводить подобную мерзость в Интерсис, следует уничтожить безо всякой жалости.

— Вот она — доброта святош, — фыркнул Мелис. — Я-то думал, чего ты так легко спелась со старой вороной. А ведь он ровно тоже самое вещает, один в один.

Орелия пожала плечами, ничуть не задетая словами оборотня.

— Любой лекарь знает, что иногда для спасения жизни следует отсекать пораженные гангреной конечности. Багряный Культ, да и твой народ, Мелис, стали этой самой гангреной. Всегда найдется хирург, готовый взять на себя ответственность и провести опасную операцию. Тогда им стал Совет Семи и Церковь Света. Во время Третьей Войны Гнева — один лишь Вороний Король.

Лицо оборотня потемнело от гнева, и он собрался уже сказать что-то едкое, как вдруг Лариэс вскочил на ноги и, навострив уши призвал всех к тишине. Затем, спустя мгновение, его глаза расширились от удивления, а уже в следующую секунду он несся к лежавшим на земле доспехам.

— К оружию! — заорал Щит принца не своим голосом. — Быстрее, если хотите жить!!!

Лариэса, как и остальных членов отряда, заворожил рассказ Целительницы. Бездна времени, разверзшаяся перед его внутренним взором благодаря сухому, лишенному эмоций голосу Древней, завораживала и грозила затянуть любопытного лункса, точно трясина.

Юноша словно наяву представлял себе величественные шпили Наг-тора — жемчужины Древнего Мира, хранилища всех знаний Интерсиса. Лицезрел подпиравшие небеса, выстроенные порабощенными демонами, золотые стены Карша.

Видел он, как в страшном бою сходились армии, ведомые могучими чародеями, как друг с другом сражались создания света и порождения тьмы, как падали замертво, непобежденными, серафимы Церкви, как умирали в мучениях демонологии, чьи души отправлялись на корм тварям настолько ужасным, что одна только мысль о них могла свести с ума…

И все же, наученный горьким опытом последних недель, Лариэс не позволял себе полностью расслабиться и с головой уйти в повествование. Где-то на краю сознания остался небольшой участочек, отвечающий за взаимодействие с внешним миром, и главное — за слух. И когда чутких ушей, ушей лункса достиг странный, непонятный звук, Лариэс тотчас же сбросил с себя сонное оцепенение и прислушался.

Звук этот, напоминавший тихий шелест песка, сминаемого маленькими ножками. Большим, очень большим количеством маленьких ножек.

Осознание беды пришло к юноше и затопило его целиком и он, вскочив на ноги, остановил разгоравшийся спор между Мелисом и Орелией, подняв руку вверх.

Прикрыв глаза и напрягая до предела свой слух, Лариэс сумел разобрать еще кое-что — щелканье чего-то, сильно напоминающее клыки или… жвала. Сомнений у него не осталось!

Щит принца метнулся к своим доспехам, заорав благим матом:

— К оружию! Быстрее, если хотите жить!!!

А в следующий миг в тон ему раздался не менее истошный вопль Вилнара:

— Тревога!!! На нас напали!

Следом заорал кто-то из дозорных, а уже в следующую секунду его крик перешел в булькающий вопль, который превратился в хрип агонии и затих.

Лариэс не успел понять, что именно происходит, но это было и неважно, с феноменальной даже для себя скоростью он нацепил доспехи и перевязь, после чего схватил пистолет.

Бойцы один за другим вооружались. Слишком медленно.