Сладкое искушение (ЛП) - Хиггинс Венди - Страница 25

Заведя руку ей за спину и двинув бедрами, я переворачиваю нас так, чтобы она снова легла на лопатки. Перемещаюсь ниже, поцелуями рисуя дорожку к грудине, и еще ниже, к мягкому холмику… Словно умоляя меня не останавливаться, руки Анны впиваются в мои волосы.

Ах, Господи, это просто невероятно. Я каждый момент ожидаю, что она попросит остановиться, но этого не происходит. Я перемещаюсь к ее животику и манящей кнопочке пупка. Я целую и смакую каждый пройденный сантиметр. Добравшись до ее шорт, я смотрю на ее закрытые глаза. Все ее тело плавится, она извивается и готова принять меня.

Бери ее.

Но…

Понимает ли она, что делает? Может, она не может думать…

Пофиг.

Все мое тело вопит. Я на грани. Ведь я этого хочу. И я не остановлюсь.

Одним движением, я расстегиваю ее шорты. Мои руки скользят под ее спину и она выгибается. Как она идеально отзывается на каждое мое прикосновение, как созвучна со мной. Я провожу языком по открывшейся мне полоске кожи, и она резко втягивает воздух.

Это еще цветочки, — хочется мне сказать. — Увидишь, что ждет тебя впереди.

Она понятия не имеет, на что подписалась, и пускай, на мой взгляд, ничего плохого в этом нет, но когда я собираюсь расстегнуть молнию на ее шортах, меня пронзает неожиданный укол вины. Я включаю оборону. С чего бы мне чувствовать вину? Я хочу ее. Она знает кто я и чего от меня ждать. Так откуда у меня эта острая потребность еще раз предостеречь ее?

"Еще в раю мои родители были родственными душами", — рассказывала она. Ее сотворила любовь ангела и демона, разлученных обманом и ложью. Мы с ней такие разные. Она отдает все свои деньги нуждающимся незнакомцам и открывает сердце угнетенным.

Да какая разница? Продолжай, чертов дурак, пока она не передумала!

Раньше, работая, я не позволял себе думать о том, что чувствует девушка, но то, что происходит сейчас, не напоминает работу. Я не хочу такой работы. Я шлю свой внутренний голос куда подальше и делаю последнее предупреждение.

— Пора бы остановить меня, милая. Ты вот-вот окажешься полностью раздетой, и просто поверь, потом уже будет поздно.

Она остановит меня. Это точно, я даже чувствую облегчение. В последний раз, пока есть возможность, целую ее живот, благодарный такой близости и этим мгновениям.

Но затем она страстно произносит:

— Нет, Кай. Не останавливайся.

Я застываю. Она даст свое согласие.

Не останавливайся.

Я просто обязан поцеловать ее в губы, с которых сорвались эти слова. А стоит это сделать, как наши тела сплетаются, она прижимается ко мне, а у меня внутри все кипит. И пускай между нами пока есть одежда, это самое чувственное и полное удовольствия мгновение в моей жизни.

В груди раздувается вихрь чувств, подаренных мне Анной. И своим светом они загоняют моего внутреннего зверя в клетку. В разуме мелькает всего одна мысль: пора остановиться. Даже не понимаю, с чего вдруг. Ведь очевидно, что Анна готова. Мало того, что она сама это сказала, так все ее тело кричит об этом. А как она трется об меня… я готов взорваться.

Пора остановиться.

— Мы…. — бормочу я. — Малышка, я… нам надо… — Остановиться.

Эта мысль сбивает меня. Словно какая-то великая сила напала на меня. С внезапной четкостью я понимаю, что Анна пожалеет о своем спонтанном решении переспать со мной, сам не понимаю почему, просто понимаю. Что-то пойдет не так, если мы не остановимся. И этой уверенности достаточно, чтобы выбить из меня всю дурь.

Я мотаю головой. все мое тело напряжено и я пытаюсь подняться, но Анна крепко цепляется за меня, а еще постанывает, чертовка маленькая.

Мне приходится закрыть глаза, чтобы не видеть ее.

— Мы не можем, — шепчу я.

— Кай? — Меня убивают нотки удивления и боли, звучащие в ее голосе. Я хочу подарить ей все, чего она хочет — чего мы оба хотим.

Надо остановиться.

Как же сильно мне хочется проигнорировать это идиотское предчувствие, или что это вообще такое, и каждой клеточкой своего тела овладеть этой девушкой, но я не осмелюсь. Еще никогда моя интуиция так не вопила. Когда я пытаюсь отстраниться от нее, она крепче сжимает мою талию. Ее спина снова выгибается, она прижимается ко мне своими бедрами, и это сущая агония. Я на грани потери контроля.

— Проклятье, Энн, прошу тебя! Не. Шевелись.

Наши взгляды сталкиваются, от нас обоих так и прет неудовлетворенным желанием. Она восхитительная и, черт, такая горячая, что мне приходится отвернуться.

И шевелиться. Быстро. Я стаскиваю свой зад с кровати, и моментально меня отпускает это давящее предчувствие, остаемся только мы со зверем. Обжигающая боль растекается от бедер до живота, в голове неистово стучит. Схватившись за голову, я начинаю расхаживать по номеру — просто не могу стоять на месте. Что я натворил? Кажется, что я сейчас просто сдохну. Я пытаюсь отмахнуться от мучительной головной боли, от которой едва могу открыть глаза, но у меня не выходит.

— Ты не хочешь меня. — Тихий голосок Анны режет уши и проникает в самую душу, заставляя застонать от животной тоски. Ее глаза наливаются влагой и смотрят потерянно.

Она вообще не видит, что мне дьявольски хочется насиловать ее до потери пульса? Я предпочитаю разделять себя и своего зверя, но кого я обманываю. Мы с ним одно целое. И прямо сейчас мне безумно хочется поддаться темной стороне, послать подальше осторожность и нежность, измельчить в крошки каждый клочок одежды, стоящий между нами, наброситься на нее и выяснить, насколько громко она умеет кричать.

— Не надо, — выдавливаю из себя. — Это было самым сложным решением в моей жизни.

Я останавливаюсь, пытаясь привести мысли в порядок.

— Тогда я ничего не понимаю. — шепчет она.

Конечно не понимает. Как и я сам.

— Ты ничего плохого не совершила, понимаешь? И даже не смей думать, что я не хочу тебя… — Я прижимаю костяшки пальцев ко лбу. — Но не так все должно быть.

— О чем ты? — спрашивает она.

Все это неправильно. Я даже не знаю, как объяснить. Я чертовски разбит. Зачем она задает мне эти вопросы? Она что, совсем слепая и не видит, какой я человек? Она выше всего этого.

— Без обязательств, — говорю я. — В отеле.

— Тогда прими обязательства. — Ее тон решителен. Если бы все было так просто.

Я всплескиваю руками в недоумении.

— Не могу! — Это не мое, и моя жизнь никогда такой не будет. Она может попробовать окунуться в мою грязь и обманывать саму себя, что это нормально, но между нами огромная пропасть. В конечном итоге она поймет.

— Я не заберу твою невинность, — объясняю я. — Ты будешь жалеть.

Прислоняюсь лбом к стене, но боль внизу живота слишком сильна, мне тяжело стоять. Я разворачиваюсь и опускаюсь на пол, упираю локти в колени и прячу лицо в ладонях. Пытаюсь заставить себя дышать, но боль становится только более жгучей.

Надеюсь, она понимает. Надеюсь, она простит меня и начнет жить дальше, осознает, как едва избежала настоящей погибели от самого большого ублюдка. Я отвезу ее к тому монастырю, а потом наши дорожки разойдутся. Они с Патти переедут в какую-нибудь Тьмутаракань, Анна получит возможность спокойно жить дальше. Даже лучше, что у нас не дошло до секса — так хоть есть шансы, что она меня забудет и все у нее будет хорошо.

Я поднимаю на нее глаза, ощущая исходящую от нее надежду, и ВИЖУ…

Она смотрит прямо на меня, а из ее тела исходит розовый водоворот любви. Где-то полсекунды мое сердце ликует — она любит меня. Но затем до меня доходит… я уничтожил ее.

Я закрываю глаза, разом потеряв все силы.

В совершенном мире я бы встал и заключил ее в объятия. В совершенном мире я бы стал ее парнем, мы бы встречались и без капли терзаний всю ночь занимались любовью. В совершенном мире я бы сказал ей то, в чем боюсь признаться даже самому себе.

По довольно быстро мое трепещущее сердце охватывает ужас. Анна не знает ничего о влюбленных Нефах, скрывающих свои отношения. Не знает о публичных экзекуциях над ними, устроенных ради предостережения другим Нефам.