Ещё один шанс (СИ) - "Miss Spring" - Страница 41

— Можно, — вздохнула врач: — но бесплодие тебе гарантировано. И по врачам будешь бегать всю оставшуюся жизнь. Это я тебе как тридцать лет отработавшая гинекологом говорю. Так что подумай.

— Я бы хотела сохранить беременность, но поймите, у меня нет возможности… У меня никого нет, я совсем одна, учусь в университете, зарплата слишком маленькая… Я не могу. — со слезами произнесла Александра.

— Как знаешь. — гинеколог опустила голову и начала что-то писать, а потом сказала: — Для начала, пойдёшь на анализы на свёртываемость и инфекции, без них не приму. Съездишь по этому адресу, там всё сделают быстро и без очередей. И вот, сходи на второй этаж, в 205 кабинет, там сделают УЗИ.

— Зачем?

— Так положено. Надо знать размеры плода. — ответила врач.

— Спасибо.

— И мой тебе совет, подумай хорошенько. Бог не даёт нам испытаний, которых мы не можем выдержать. — сказала женщина, когда Александра поспешно покидала её кабинет.

Прошло несколько дней. Тем вечером, Саша сидела в общежитии, роняя слёзы, в окружении новых знакомых-соседок по комнате.

— Чего ревём? — в комнату вошла Олеся, одна из са́шиных одногруппниц.

— Не смогла она сделать аборт! — шепнула ей Таня, сидевшая рядом и утешавшая Арсеньеву.

— Ты серьёзно, Саш?! — Леся подбежала к ней и села на кровать напротив: — Как теперь?

— Не знаю… Пойми, у него уже ручки есть и сердце бьётся… — всхлипывая, рассказала девушка: — Ты бы тоже не смогла!

— Ладно, не реви. Пробьёмся как-нибудь. Что уж теперь… Получается, тебе в апреле рожать?

— В середине. — подтвердила Александра.

— Ну, там главное сессию нормально сдать. Но мы тебе поможем! — обнадёжила её Олеся.

— Конечно поможем! — оживились остальные девушки.

Время до апреля пролетело неожиданно быстро. Из магазина Саша увольняться не стала, понимая, что пока что лучшего варианта работы не найдет. В качестве ещё одной подработки она выискала одно бюро переводов, где хоть и за копейки, но надо было переводить небольшие тексты — это всё, что смогли доверить студентке третьего курса. Кроме того, девушка бралась за любые работы для студентов: творческие проекты и презентации, эссе, доклады, рефераты, курсовые… Не спала ночами, но делала, чтобы заработать лишнюю копейку, так как осознавала, что трат на ребёнка будет немерено.

Двадцатого апреля, в яркий, солнечный день, Александра родила мальчика. В тот момент, когда ей казалось, что боли и мучениям уже не будет конца, а в глазах всё плыло, врач произнёс:

— Поздравляю, мамочка, с рождением сына. — и в ту же секунду мир для Арсеньевой перевернулся. Ей на живот положили маленький, розовый комочек, в котором с трудом ещё можно было распознать человека, но она тут же почувствовала, что сильнее, чем его, никого не полюбит. Из глаз покатились слёзы счастья.

— Как назовёшь? — спросила пожилая акушерка.

— Не знаю… Не успела придумать. — слабым, слегка осипшим голосом, произнесла Саша, гладя ребёнка по голове.

— Назови Даниилом. Сегодня как раз именины. — посоветовала женщина.

— Пусть будет Даниил. — улыбнулась девушка. Маленький комочек открыл глазки, оказавшиеся бездонными, как океан и с доверием смотрел на маму: — Я люблю тебя, солнышко! — прошептала Арсеньева и впервые почувствовала, что больше в этом огромном мире она не одна.

Та летняя сессия далась девушке с большим трудом: бессонные ночи, работа, учёба, постоянное внимание малышу-всё наложилось друг на друга. Сокрурсницы как могли, помогали ей, сидя с сыном, пока Александра старалась быстро что-то выучить и сдать экзамены, но она справилась.

Летом из магазина её уволили, потому что уставшая Саша, случайно, разбила несколько бутылок с оливковым маслом. Начальство было не в духе, она попала под горячую руку. Пришлось в срочном порядке искать что-то новое.

В итоге, Арсеньевой удалось устроиться на лето официанткой и подсобной сотрудницей в ресторан. До трёх часов дня она работала на кухне, занимаясь сортировкой, чисткой и нарезкой овощей и фруктов, а вечером переходила в зал и работала официанткой. С сыном сидели те её соседки-сокурсницы, которые не уехали из города.

С наступлением осени, пришлось оставить работу подсобной сотрудницей, чтобы иметь возможность учиться. Девушка хотела перевестись на заочную форму, но в деканате ей намекнули, что хороших оценок она может не ждать. В лингвистическом университете считали, что такое изучение языков ни к чему хорошему не приведёт. Пришлось по вечерам работать официанткой допоздна, а затем вновь заниматься переводом текстов и написанием работ студентам.

Всё это повлекло за собой то, что Саша вовсе стала редко появляться на лекциях, не успевая делать всё и часто будучи не в состоянии вовремя проснуться. Она стала рассеянной, забывчивой, всё валилось из рук. Её уже не раз вызывали в деканат, где отчитывали за прогулы и Александра каждый раз старалась хоть как-то исправить ситуацию, но попросту не могла вынести всего, что взвалила на свои плечи. Последней каплей стало то, что она не смогла сдать дифференцированный зачёт по зарубежной литературе, а потом перепутав дату пересдачи, вовремя не пришла.

Таким образом, в начале января, как раз в середине четвёртого курса, девушку отчислили из университета, не допустив к сдаче экзаменов.

— Сашка, ну не плачь! — уговаривала Олеся.

— Как, Лесь? Мне и жить то теперь негде с Данькой… Денег почти нет. На ребёнка, действительно, столько трат, что и отложить толком не получается. Из бюро переводов меня вчера уволили. Ты представляешь, я два раза неправильно перевела грамматические конструкции! Даня плакал, я отвлекалась.

— Сашка, первое время ещё можешь прожить здесь. Данька у тебя спокойный, не выдаст особо. Мы будем днём оформлять тебе гостевой визит, а там… Спрячем как-нибудь! У Кикиморы одно время обхода всегда. — придумала Татьяна.

— Точно! — поддержала её Олеся: — В душевой, например, переждать можешь. Или на другом этаже тебя спрячем. А где заработать найдёшь ещё!

Тонко разработанная концепция нелегального проживания работала некоторое время с успехом, однако, через неделю, всё провалилось. Комендант была разозлена на девушек тем, что они вовремя не выполнили обязательства по дежурству на кухне и пришла в комнату ругать нерадивых студенток. Саша в этот момент была там же, не успев спрятаться, а время гостевого визита уже подошло к концу.

Таким образом, Арсеньева оказалась поздним, зимним вечером на улице с ребёнком, не зная что ей делать и куда идти.

Она брела по огромному, абсолютно чужому ей городу в неизвестном направлении. В конце концов, девушка села на лавочку на какой-то остановке и горько заплакала. Перспектива вырисовывалась не лучшая: ночевать на этой лавочке с маленьким, восьмимесячным ребёнком в абсолютном холоде не представлялось возможным, а идти было действительно некуда. Все знакомые, с которыми она была хоть в каких-то хороших отношениях, жили в общежитии, в Москве ни одной родной души.

— Девушка, — послышался голос с кавказским акцентом: — автобуса больше не будет. — Александра бросила взгляд в сторону. Рядом стоял дворник с лопатой, одетый в тёплый ватник и форму. Она ничего не ответила, глотая солёные слёзы. — А почему плачешь? — он присел к ней на лавочку: — Куда ехать надо?

— Некуда мне ехать. — обречённо произнесла Арсеньева.

— Всё равно, не плачь. Ребёнка пугаешь, смотри! — он кивнул на Даню, лежащего в коляске, подаренной девочками, который начал капризничать.

— Мне жить негде. — так же обречённо призналась она.

— Если жить негде, в РЭУ* идти надо! — продолжал мужчина: — Там комнаты дают! Я вот комнату там получил, дворником теперь работаю!

— Кто же меня возьмёт, дворником то? — продолжая плакать, спросила Саша.

— Там хорошая женщина есть! — уверил кавказец: — Клавдия Семёновна-главный начальник! У тебя паспорт есть? — она кивнула. — Хорошо! Значит на работу возьмёт! На, держи! — мужчина сунул ей в руку клочок бумаги, на котором был написан адрес ЖЭКа и телефон Клавдии Семёновны. Александра хотела было что-то спросить ещё, но тут он подскочил с лавочки и пробежав пару метров крикнул: — Сергеевна! — откуда-то издалека показалась тучная женщина, в годах. Она тоже была одета в форму.