Майор Казанцев и Европейский Халифат(СИ) - Рясной Илья - Страница 93

Абдуссалам дважды нажал на кнопку звонка. Женоподобный секретарь проворно заскочил в кабинет, заученно кланяясь. Генерал по-арабски прокаркал ему длинную фразу – проверь, посмотри, быстрее. И вручил ему мои документы, а также карточки моих бойцов, которые я заблаговременно выложил на стол.

Секретарь вышел. А через минуту появился, кланяясь еще ниже, звероподобный моджахед – без оружия, но с подносом, на котором были расставлены высокий медный чайник, пиалы и блюдце с восточными сладостями. Поставив поднос на стол, пятясь задом и кланяясь, телохранитель покинул кабинет.

Конечно, я весь был на нервах, хотя этого и не показывал. Один сбой в легенде – и мне останется только подороже продать свою жизнь. Выбраться из наполненного войсками Дома инвалидов вряд ли получится. Хотя чем черт не шутит.

Мы мирно пили зеленый чай. И рассуждали пространно о том, что проклятым неверным недолго осталось теснить доблестные войска Халифата. Что готовится план по сокрушительному удару по неверным. А там, неровен час, вся оставшаяся Европа и даже несгибаемая Россия падут к ногам «истинного Ислама». В общем, дежурный разговор с целью продемонстрировать преданность Халифату.

Так прошло где-то с четверть часа. И я все сильнее нервничал.

В кабинет вновь зашел женоподобный секретарь. Что-то прокаркал малоразличимое. И хозяин расплылся в широко-льстивой улыбке, затараторил:

- Все в порядке. Ваши полномочия подтверждены. Мы счастливы видеть вас. Может быть, хоть вы научите моих бесполезных глупцов, как выжигать скверну в этом городе порока.

- Постараемся, - кивнул я. - Но у нас узкие задачи. Крайне секретного характера.

- Мы окажем помощь, - Абдуссалам немножко напрягался с самого начала разговора, прикидывая, не связано ли наше задание с его скромной персоной. Визит команды очищения вполне мог означать срубленные головы, в том числе и местных шишек. - Обращайтесь.

- Непременно, - заверил я.

Но отпускать он меня не спешил. Прошло еще минут десять за пустыми разговорами. Наконец, снова возник в дверях секретарь. Он держал в руках картонную коробку, в которой лежали тринадцать электронных карточек-идентификаторов, заменявших в Париже пропуска и удостоверения. Также в коробке были нарукавные повязки с надписью «Страж округа».

- Это необходимые для свободного передвижения по городу документы, - пояснил Абдуссалам. - Вы разместитесь здесь, на моей территории?

- Желательно, - сказал я.

Снова поручение секретарю. Пять минут ожидания. И в кабинете появился офицер лет тридцати, весь подтянутый, гладкий, с крайне хитрой физиономией.

- Капитан Гафур Азар, - чинно представил его генерал. - Поможет вам во всем.

«И присмотрит за нами», - хотелось добавить мне. Но я, понятное дело, промолчал.

На пороге кабинета я сердечно распрощался с его хозяином, прижимая ладонь к сердцу и кланяясь. Ну а чего, нормальный упырь оказался. Встретил. Помог. Поулыбался. Так что пристрелил бы я его по случаю уже без былого воодушевления.

Капитан Гафур Азар был нарочито доброжелателен, открыт. Счастливо воркуя о том, как хорошо ему живется под руководством мудрого и наполненного неземными добродетелями Абдуссалама аль Бэреди, он проводил мою команду в дальнее крыло здания, где располагались казармы полицейских сил.

Когда-то здесь жили потерявшие здоровье ветераны многочисленных захватнических войн, которые вела Франция. Сегодня обосновались палачи той же самой Франции.

Нам выделили просторный кубрик со скрипучими старинными деревянными кроватями с облупившейся позолотой. Вскоре служки притащили туда в огромных количествах атласные подушки, одеяла, застелили ковер.

Меня же определили в отдельную комнату – маленькую, но свою. Не пристало начальникам жить рядом с подчиненными. Туда натащили еще больше подушек, а ковров там и так было три штуки. На столик поставили большую вазу с фруктами – яблоками, виноградом, апельсинами и ананасом.

- Ну, теперь мы как эмиры - в роскоши и неге, - нагло упав на мою кровать, объявил Леший.

- С комфортом устроились, - согласился я, впрочем, без особого энтузиазма и радости.

Были у меня опасения, что это здание накроет русская тактическая ракета. Хотя наши предпочитали не бить по историческим сооружениям. Но нужда может заставить.

Ближе к вечеру мы с Лешим выбрались с базы. В укромном месте, в машине, я набил отчет координаторам и скинул его. Незачем светиться в штабе, где везде глаза и уши, и кто-то может начать задавать вопросы.

Я запросил у координаторов необходимую для дальнейшего Поиска информацию. И сильно надеялся, что она будет у меня в ближайшее время. Потому что, несмотря на ковры и атласные подушки, мне в нашей новой берлоге очень не нравилось…

Всю ночь царил локальный погодный Армагеддон. Гром гремел оглушительно, как орудийная канонада, сверкало почти без остановки. Не в силах заснуть, я стоял у окна и наблюдал, как разлапистые молнии впивались в Эйфелеву башню.

Ну а что. Сама башня отныне прямо загляденье – окрашена в ярко-зеленый свет и с золотым полумесяцем на верхушке. Это теперь самый высокий минарет в мире. И в него долбят все молнии.

Погода скачет – то ураган, то тишь, то сушь, то потоп. Безветрие сменяется сокрушительным ветром. Вот только жарит микроволновкой жесткое Солнце, и тут уже хлещет косой дождь. Ни один метеоролог не знает, что будет даже не через неделю, а через час. Погода взбесилась вслед за людьми. Давление атмосферное колбасит так, что чувствительные натуры постоянно грохаются в обмороки. Сам этот мир будто находится в постоянной турбулентности, и погода такая же.

Наутро нас ждало ласковое солнце, полное безветрие, от которого становилось как-то не по себе. И общество Гафура, приставленного присматривать за нами. Впрочем, доверительный разговор с ним у меня запланирован. Грех не воспользоваться осведомленным источником сведений о работе шариатских стражей округа Париж.

Офицер Гафур чем-то все же напоминал человека. Во всяком случае, по-французски выражался грамотно, мог мыслить отвлеченными понятиями, был выбрит, чист и подтянут. Его же подчиненные из специального отделения отряда шариатских стражей с пафосным наименованием «Кара и возмездие» были вечно рыгающие, жрущие, жующие, неопрятные скоты. Настоящие свиньи, которых они почему-то так не любят – наверное, как своих проштрафившихся близких родственников.

- Ярко выраженное животное начало, - оценил этих бойцов не выспавшийся от ночного грома с молниями Писатель, заглянувший ко мне с утра на чашку чая и встретивший в коридоре парочку этих карателей. - Идеальный кирпичик Халифата. Самое главное, чтобы скотина была послушной. Для этого нужно играть на самых потаенных струнах скотины – стремлении жрать от пуза, насиловать все, что шевелится, причинять боль и властвовать.

- Страх забыл, - добавил я – говорили мы свободно, поскольку в моей комнате местные хозяева не решились установить прослушку, проверено. - Это обязательное условие. Должен скот бояться своего погонщика до потери пульса. И в Халифате погонщики этим искусством манипуляции владеют виртуозно.

- Вопрос в том, кто эти погонщики? – задумчиво протянул Писатель. - Не малообразованный же, хотя хитрый и фантастически жестокий Халиф Хабиби. На кукловодов столь убогие зверушки не тянут. Это тебе не Чингисханы и даже не Наполеоны.

- Не ломай голову. Не нашего ума это дело, - мне не хотелось вдаваться в спор о мировом заговоре, который был вечен. - Мы здесь для другого.

Хотя, справедливости ради, с кукловодами вопрос интересный. Халифат сломал на Земле многие вековые конструкции. Так, чрезвычайно забавно вышло с теми, кто считал себя этими самыми кукловодами в Западном мире, ну и, по скромности своей, во всей Вселенной. Властьимущие, все те, кто создавал нынешнюю ситуацию в Европе, раздувал бурю и мечтал парить в ее потоках над всеми, падая коршуном и отрывая лакомые куски, оказались в итоге такими же жалкими жертвами, как и презираемое ими население. Лелеемых мировыми элитами толерастов, защитников гендерного разнообразия, всяких придурков, умиляющихся миграцией и беженцами, Халифат схрумкал и даже не заметил. Те, кому повезло, успели принять «истинный Ислам», других просто сгребли в лагеря смерти, как биомусор. Досталось и самому Закулисью. Имущество, финансы, рычаги манипулирования - все было в Европе утрачено моментом. Конфисковано, растащено или просто растерзанно. И было наглядно продемонстрировано, как легко из кукловода превратиться в до нитки обобранного обывателя.