Ожившая весна (СИ) - Борзакова Надежда Марковна - Страница 4

- Седой, девка моя.

- А-а, первым присвоил. Ну, правило есть правило, Палач, - но взгляда не отвел, - занесите харчи в хату. Жрать охота. Жид, давай-ка наверх.

Тот, кого он назвал «Жид», послушно исчез в доме. Девушка зашла следом. А мой спутник и водитель «девятки» засуетились у багажника.

- Внутрь иди – что стала? – сказал Седой, - Холодно.

- Все в порядке…

- Иди давай, - скомандовал мой спаситель. Хотя, спаситель ли? Можно ли так назвать его и, особенно этих? Можно ли считать сохраненную мне жизнь спасением?

Бандитские прозвища и манера держаться, разномастное оружие и умение им пользоваться. Кто они – эти мужчины, с которыми я оказалась в лесу, и что меня рядом с ними ждет?

Возможно что-то хуже смерти, которой один из них помог мне избежать.

В доме было три комнатки и маленькая кухня с самой настоящей печкой. Такую я видела только у бабушки в деревне вечность назад. Возле грубо сколоченного деревянного стола стояли четыре табуретки. Упаковки с привезенными продуктами были свалены прямо на полу, и убирать их в шкафчики, которые здесь имелись, никто не собирался.

Мне предложили поесть, но я отказалась. Во-первых, кусок не лез в горло, а во-вторых был намек на то, что сидеть мне придется на коленях у этого Палача. Под предлогом желания смыть с себя пыль и кровь, я улизнула, прихватив фонарик, в так же имевшуюся здесь баню.

Заперлась, если хлипкую задвижку на двери можно считать замком. Топить, конечно, никто не стал, да я и не думала раздеваться и купаться. Потому быстренько вымыла руки и несколько раз умылась холодной водой из ведра. Ею же попыталась хоть как-то оттереть пятна с куртки и джинсов. От всех этих манипуляций стало еще холоднее. Меня и так трясло на нервах, теперь же зуб на зуб не попадал.

Нужно было возвращаться. К чему мерзнуть, если это все равно ничего не изменит. От мыслей, о чем именно речь, начинало тошнить. Мне что придется с каждым из них? Или только с этим Палачом, ведь Седой там что-то говорил об этом. Даже если и так… О, боже.

Я не могу. Не смогу! Я ведь никогда не спала с мужчинами, с которыми встречалась, ни на первом, ни даже на пятом свидании. И было этих мужчин всего-то четверо за всю мою взрослую жизнь. А теперь…

Может сбежать? Вон она, моя машина – только дом обойти. Вот только ключи в доме. А без машины куда я пойду. И даже с ней, как долго я смогу продержаться? Хотя, должен же был остаться хоть кто-то из властей. Полиция хотя бы, военные! Но даже если нет, я все равно не останусь здесь и не буду… Не буду и все.

Надев обратно ставшую практически мокрой куртку, я осторожно выглянула из-за двери. Вроде бы никого. Вышла и направилась к домику. Тихонько отворила дверь и вошла. Я помнила, что этот Палач заносил ключи в одну из комнат.

В кухне все еще продолжалась трапеза. Причем, судя по запаху, не обошлось без спиртного. Девчонка – красивая юная брюнетка - заливисто хохоча, сидела на руках у Седого.

Мелькнула мысль: все четверо здесь бухают, и за домом никто не следит. Если сюда забредут зомби....  Мне-то что. Если повезет, через несколько минут я буду уже далеко. Водила я уверенно, а «девятке» за «инфинити» не угнаться.

Проскользнула в комнату. Вот они – в гордом одиночестве лежат на лакированном комоде. Я прихватила ключи и так же тихо направилась к выходу.

- Далеко собралась? – вздернув слишком толстые, похожие на гусениц брови, вопросила девица.

Все обернулись ко мне.

Не считая сегодняшнего эпизода с Антоном, от мужчин я никогда не видела чего-то ужасного. Конечно же, мне разбивали сердце, даже изменяли, но ни с кем и никогда я не пребывала в настоящей опасности, хоть отдаленно напоминающей нынешнюю.

- Мне…мне нужно кое-что взять, - чувствуя, как колотится сердце и приливает к щекам кровь, пролепетала я.

- Интересно, что? – навис надо мной Палач.

- Это… для женщин.

- У-у, не повезло, - заржал Костян. Так звали напарника Палача. - Хотя, гандонов же полно. Остальные присоединились. Все, кроме самого Палача. Тот просто стоял, сверля меня злым, темным взглядом.

- Ладно, идем, - проговорил после паузы, - провожу.

Пришлось подчиниться. К счастью, прокладки в машине действительно были. Лежали в бардачке на всякий случай. Не настолько «всякий», конечно.

Едва за нами со скрипом закрылась дверь, Палач больно схватил меня за предплечье и потащил к бане. Втолкнул внутрь и запер дверь. На секунду мне показалось, что его глаза светятся в полумраке. Из-за света фонарика тень мужчины, скользящая по стене, казалась гигантской.

- Еще раз так сделаешь – по кругу пущу, усекла?

- Я не понимаю…

- Если б не я, тебя б сожрали мертвяки, и такое твое «спасибо»? – заорал он.

Из глаз брызнули слезы, и я нарочно сильно прикусила губу, стараясь сдержать рыдания. Вдобавок к ужасу от осознания того, что ему ничто не помешает выполнить угрозу, вернулась притихшая ненадолго боль от потерь.

- За все нужно платить, девочка. Тебе никто этого не говорил? – очень тихо добавил, склонившись к уху. Теплое дыхание коснулось кожи. Никакого запаха алкоголя. И вообще, хоть мужчина уж точно не мылся после поездки, его запах не был противен.

- Не так.

- На цацки и тачку заработала своим умом? – теплая ладонь скользнула по моей правой руке, провела по двум кольцам на безымянном пальце. - Где он сейчас?

- Мертв, - выдавила я. Сглотнула, будто это могло помочь избавиться от комка в горле.

Я любила Антона. Нет, у меня не порхали бабочки в животе при виде его, я не лежала без сна, рассматривая наши фото, не гипнотизировала телефон, забив на работу – все это, как мне казалось, осталось в юности. Но мне нравилось то, как я себя чувствовала рядом с этим мужчиной, нравилось говорить с ним, спать. Хотелось ждать его вечерами и хотелось детей. Да, все это было не с лживым садистом, избивавшим свою первую жену и разрушившим жизнь ей и их дочери, а потом попытавшимся убить меня, однако…

Он мертв. Умер на моих глазах и превратился в монстра.

Палач вдруг швырнул меня на деревянную полку, навалился сверху и грубо впился в губы. Я замычала, попыталась оттолкнуть его, вырваться, но бесполезно. Одним резким движением он разорвал на мне футболку и стиснул прикрытую лишь тонким кружевом лифчика грудь.

- Не надо! Пожалуйста, я не хочу так, - прохныкала, когда он, оторвавшись от моего рта, впился в и так ужасно болевшую шею засосом. Обхватил одной рукой оба моих запястья и завел за голову. И не прекращая терзать губы, дернул ремень на джинсах, застежку, молнию.

- Палач… пожалуйста…

- А как ты хочешь? – проревел он. - Со всеми сразу! Мне позвать?

- Не на-а-до, ну пожалуйста-а-а…

Я извивалась, пытаясь вырваться, все равно пытаясь…Он резко перевернул меня на живот и стянул джинсы вместе с трусами до колен. Вновь прижал своим телом к холодной полке. Шершавая ладонь облапала и больно сжала ягодицу. Потом он провел рукой по промежности.

- Н-не, - вторая закрыла мне рот и нос, перекрывая дыхание. Я услышала, как звякнула пряжка его ремня…Лучше б я умерла вместе со Снежаной!

Внезапно он убрал руку с моего лица и слез на пол. Дергано и неуклюже я перевернулась, отползла и забилась в угол. Как могла закуталась в куртку, не отводя затравленного взгляда со стоявшего напротив мужчины. Тишина, нарушаемая лишь моими всхлипами и его тяжелым дыханием, пугала, давила, вгоняя обратно в немного отступившую неконтролируемую панику. Казалось, он простоял так несколько часов – просто глядя на меня.

Приблизился, сел на полку, подогнув по себя одну ногу. Протянул руку и коснулся моего лица. Я дернулась и отвернулась, стукнувшись головой о бревна. Холодная ладонь, стиснув подбородок, заставила повернуться к нему.

- Есть очень много всего, что приятно получать силой, - очень тихо проговорил Палач, - женщины в эту категорию для меня никогда не входили. И не будут, хоть миру и пришел конец.